— Покажи мне!
Он прочел письмо и крикнул.
— ИДИОТЫ! ГРЕБАННЫЕ ИДИОТЫ!
Зеленые глаза Поттера зажглись гневом.
— Это письмо написал Кингсли?
— Да.
— Значит, это он сообщил Дамблдору о нас?
Девушка лишь кивнула.
— Что ж. Как вышло, так и вышло. Это он зря сделал, придурок, — юный маг начал закипать.
— Я жду вашего ответа, мисс Тонкс! — Дамблдор был зол и не собирался отступать.
Гарри заслонил девушку и уставился на директора ледяным взглядом.
— Вы желаете, обсуждать этот вопрос при всех? — спросил он внешне без эмоций, но в голосе звенела сталь и туманная дымка ауры силы, окутала его.
— Да, я требую ответа! Я не могу допустить личную связь между учеником и учителем. Вы временно отстранены, мисс Тонкс, — заявил Дамблдор официальным тоном, взяв себя в руки.
— Я так не думаю, — возразил Гарри.
— Как я сказал, так и будет, — недовольно нахмурился директор, — мисс Тонкс отстраняется от преподавания.
— Для этого нет оснований. Дело в том, что я больше не ученик Хогвартса. Я аттестован на ПАУК и таким образом дата официального окончания мной обучения в Хогвартсе — двадцатое декабря, директор.
— Что? — Дамблдор решил, что ослышался.
— Вы же получили письмо из министерства? Может быть, прочтете?
Дамблдор вскрыл конверт, пробежал глазами по листку и побледнел.
— Это невозможно… — пробормотал он.
Шепот пролетел по Большому залу. Дамблдор вертел письмо в руках, лихорадочно соображая.
— Так что вы решили по поводу мисс Тонкс?
— Новые обстоятельства меняют суть дела, — сделав усилие над собой, признал Дамблдор, — мисс Тонк может продолжать преподавание.
Гарри повернулся к девушке и взял ее за руку.
— Не думал, что так получится. Я сдал ПАУК и моя учеба в Хогвартсе закончена. Я же не знал, что тебя пошлют на задание. И все пошло наперекосяк.
Тонкс молчала, осмысливая.
— Ну, извини. Сейчас мне надо в министерство, а вечером мы встретимся и обо всем переговорим. Ладно?
— Обещаешь?
— Обещаю.
Он обернулся к растерянному Кингсли.
— Чуть не забыл. Аврор Бруствер! Вы раскрыли документ секретного уровня «Омега»!
Глаза Кингсли расширились, и он слегка побледнел.
Отрицать было бессмысленно. В письме было четко указано: любая личная информация о Поттере имеет уровень секретности «Омега». И это грозило серьезными неприятностями.
— Кингсли Бруствер, своими необдуманными действиями вы подвергли аврора Тонкс серьезной опасности и нарушили приказ Министерства! — Гарри повернулся к остальным аврорам, — немедленно арестуйте его по обвинению в государственной измене!
Голос Поттера прогремел на весь зал. Авроры вздрогнули, но замялись. Один из них нерешительно протянул:
— У нас были другие инструкции. Мы должны были препроводить мисс Тонкс к месту временного заключения.
— Вы что, не слышите? Нарушена секретность! Кингсли обвиняется в государственной измене! Делайте, что вам говорят или сами угодите в Азкабан!
Уверенный и безапелляционный тон Гарри сделал свое дело. Авроры направили свои палочки на Кингсли, обезоружили и вывели из Большого зала.
Бруствер уже понял, что пойдя на поводу у Дамблдора, совершил преступление, которое могут счесть изменой. И по военному времени его может ждать даже «поцелуй дементора». И только одно было для него непонятно: почему такой уровень секретности для мальчишки?
Гарри повернулся к учителям и помотрел в их ошеломленные лица. Бледнее всех был Дамблдор.
— Вы довольны, директор? Вы только что одного человека отправили в тюрьму, а другого подвергли опасности.
— Гарри… как… как ты мог? — пробормотал Дамблдор. Он был белый, как мел.
— Арест Кингсли — ваша вина. Зря вы вмешиваетесь в процессы, которые уже вышли из–под вашего контроля. Я лишь напомнил аврорам их обязанности. Вы сделали ошибку и теперь ответственность за безопасность мисс Тонкс ляжет полностью на вас.
Сдерживаемая Поттером ярость, на мгновение овладела им, и вырвавшаяся волна магии вдребезги разнесла магический потолок и подожгла флаги факультетов. Тонкс кинулась к нему, но Гарри уже и сам опомнился. Флаги погасли и тлеющие обрывки, медленно кружась, упали вокруг растерянного директора.
Поттер сжал руку девушки, успокаиваясь, потом отвернулся и направился к выходу из зала.
— Вы будете защищать ее, директор! — повернулся он с порога.
Дамблдор лишь кивнул…
* * *
Как только дверь в апартаменты закрылась за ними, Тонкс бросилась ему на шею и заплакала. Гарри, как умел, успокаивал ее, сам медленно отходя от приступа ярости. Магический выброс такой силы он делал впервые.
— Гарри… что… что сейчас произошло?
— Давай присядем. Я же говорю, что получилось не так как задумывалось, но сделанного не воротишь. Дамблдор разозлил меня. Да еще это Кингсли! Они раскрыли наш секрет. При этом для меня ничего не изменилось, а за тобой может начаться охота. Воландеморт быстро узнает, что здесь произошло. Весь факультет Слизерина попал в очевидцы этой милой сцены!
Поттер скрипнул зубами.
— Я прослежу, чтобы тебя отсюда не переводили.
— Ты… но как?
— Как ты уже догадалась, у меня есть тайное занятие. Меня взяли в ученики Невыразимца.
— Невыразимца? Вот теперь я хоть что–то начала понимать. А кто именно?
— Колдун.
— Колдун? — прошептала она в страхе. — Но последний из них недавно отошел от дел.
— Именно он и будет моим наставником. Мы познакомились с ним случайно, и он… решил помочь.
— Это самое лучшее обучение, которое только можно получить.
— Я знаю, и именно поэтому согласился. Меня протестировали. Оказалось, что я частичный эмпат, метаморф и анимаг с двумя сущностями. И главное — я могу быть Колдуном отдела Тайн.
— Колдуном?
— Да. Потому–то я и смог наложить на колье такое сильное заклинание, что его разработали в Отделе Тайн.
Девушка ошеломленно слушала.
— Ну, я готовился к ПАУК, ты это уже знаешь, и сдал их после Рождества. Я не говорил тебе, потому что не хотел, что бы ты нервничала на задании. Я бы сам тебе рассказал, но все пошло не так, как я думал. Явно произошла утечка информации. Про нас узнал Кингсли и побежал докладывать старику. А директор на радостях, что нашел способ давить на меня, поспешил растрезвонить. Он добивался, чтобы тебя удалили, а возможность наших встреч зависела только от него. Хороший расклад? А что будет с тобой — его не интересовало!
Гнев вновь закипел в его жилах, и Тонкс поспешила успокоить своего парня крепким поцелуем.
Сработало.
— Эх, мне срочно надо в министерство! Не знаю, почему они так спешат. Видимо что–то изменилось за это время. Я надеюсь, что во время обучения у Колдуна, я смогу видеть тебя хоть иногда. Я постараюсь дать тебе знать о дальнейших планах в течение трех дней. Обещай мне, что ты будешь осторожна!
— Обещаю.
— Спасибо. Лунатик тоже будет тебя охранять. Попытайся совсем не выходить из замка.
— Хорошо. Я постараюсь.
— Я люблю тебя, Тонкс!
Она обняла его и поцеловала очень страстно.
— Мне пора. Если тебе что–то покажется подозрительным — отправь сообщение начальнику Отдела Тайн. Я предупрежу его об этом.
— Будь сам осторожен, Гарри.
— Обещаю! Пароль этой комнаты ты помнишь. У Лунатика есть свой пароль, на всякий случай… И никому ни слова о том, что я тебе тут рассказал. Даже Луни.
— Хорошо. Я сделаю все, как ты просишь. Я верю в тебя, Гарри.
Ученик Колдуна поцеловал ее на прощание, схватил со стола портключ и исчез…
Глава 12 Резонанс
Хогвартс. Большой Зал.
Дамблдор мрачно смотрел в стол. Он медленно осознавал, но еще никак до конца не мог поверить в реальность происходящего.
Студенты оказались менее впечатлительными, а может быть просто не поняли всей невероятности события. Лишь слизеринцы усиленно шептались между собой.
Гермиона имела озабоченный вид. Рон тоже переваривал новости, хотя внешне этот процесс у него не отличался от переваривания пищи. Джинни выглядела совсем несчастной. Она только что узнала, кого любит Гарри. Гермиона попыталась ее утешить.
— Джинни, ну ты все же видела сама. Как они смотрели друг на другаЮ, и вообще…
Джинни кивнула, глаза ее подозрительно заблестели.
— Тебе нужно просто принять это и все.
— Ты как всегда права, Гермиона. И я желаю им удачи. Если кто–то и заслуживает того, чтобы быть счастливым, так это Гарри.
Гермиона немного успокоилась, хотя тон у Джинни был очень унылым.
Тут очнулся Рон.
— А знаете, что? Гарри первый, кому удалось так удивить Дамблдора. Он до сих пор стоит с открытым ртом!
Восклицание было произнесено отнюдь не шепотом, и добрая половина гриффиндорского стола прыснула от смеха.
