– Никто его ни в чем не обвинял, – отрезал Родион.
– Да нет, Космачев, в том-то и дело, что его обвиняли. За это его и убили…
– Это не больше чем ваши домыслы.
Родион очень хочет, чтобы все было именно так.
– Боюсь вас разочаровать, Космачев. Дело в том, что у нас есть неопровержимые доказательства вашей вины. Это вы застрелили господина Яркова…
– Чушь!
– И не надейтесь… Вчера вечером к нам пришел господин Макаров. Да, тот самый. Это была явка с повинной, Космачев. Макаров сдал тебя с потрохами…
Родиону стоило большого труда сохранить невозмутимость.
– Я вам не верю.
– Завидую вашей выдержке, Космачев… Врать не буду, я делал все, для того чтобы жизнь не казалась вам медом. Но вы меня начали переигрывать. Еще бы немного, и вы бы оказались на свободе. Но… Признания гражданина Макарова сломали всю вашу игру. Теперь вам не на что надеяться… Или все-таки надеетесь?
– Я не понимаю, о чем разговор? Я не убивал Яркова. И бояться мне нечего…
– Жаль, я думал, вы мне поверите на слово.
– Как можно поверить в то, чего никогда не было.
Кабальцев ничего не сказал. Вытащил из ящика стола диктофон, нажал на клавишу. Запись была некачественная.
Но Родион узнал голос Макарова.
«Нас четверо было, – рассказывал иуда. – Я был. Космач был, Кирьян тоже, с ним его телохранитель – Чижик у него кличка. И Ярков был. Ну, он сразу понял, что дело пахнет керосином. И за пистолет взялся…»
«Успел выстрелить?» – спросил чей-то голос.
«Успел. В Чижика зарядил. Только у того бронежилет был… А у Яркова бронежилета не было. Космач достал ствол да как пальнет. Ярков еще не упал, а уже трупом был. Как сейчас помню его глаза. До сих пор страх берет…»
«Вы заявляете, что Яркова убил Космачев?»
«Да, его убил Космачев… Космачев Родион Сергеевич. Я это видел своими глазами и готов подтвердить это на суде!»
Полковник выключил диктофон и серьезно посмотрел на Родиона.
– Ну, что вы скажете сейчас, гражданин Космачев?
– Брехня все это. Макаров не настоящий. Где вы нашли человека с его голосом?
– Это по меньшей мере глупо – отрицать очевидное.
А еще и преступно… Вы бы покаялись, Космачев. Еще есть возможность чистосердечно во всем признаться. Это зачтется на суде…
– На пушку меня берешь, начальник. Малышей из песочницы на дешевый понт бери, а меня дурить не надо…
– А что ты скажешь насчет трупа? – снова перешел на «ты» полковник.
– Какой труп?
– Труп гражданина Яркова… Мы не стали откладывать дело в долгий ящик и вчера же вскрыли захоронение, на которое нам показал Макаров. Двадцать пятый километр Ярославского шоссе, эта метка тебе ни о чем не говорит?… Ну что, будем дальше отпираться?
– Дожал ты меня, полковник, – мрачно изрек Родион.
– Неопровержимые факты – вещь упрямая.
– Все было так, как сказал Макаров. Только он все врет…
Ярков решил, что ему не отвертеться. И за ствол, идиот, схватился… Никто не собирался его убивать. Никто!…
– Но убили же!
– Ну, он же первый за пушку схватился!
– Значит, ты не отрицаешь, что убил Яркова в целях самообороны?
– Какой ты быстрый, начальник… Да, я не отрицаю, что Яркова убили в целях самообороны. Но убивал его не я. В него Кирьянов стрелял… Ну, чего ты на меня так смотришь, начальник? Думаешь, это подло – на покойника труп списывать? Подло! Сам знаю. Поэтому я и отрицал, что знаю, куда делся Ярков. Не хотел я Кирьяна подставлять, даже если он уже не в ответе…
– Ты думаешь, я тебе поверю?
– А ты не верь. Ты Чижика допроси. Он тебе расскажет, как все было…
– Чижика?
– Чижиков Алексей Юрьевич.
– Ты всех своих людей по имени-отчеству знаешь.
– Знаю. Потому что они люди… Ты его допроси. Он тебе расскажет…
– Чижиков, говоришь?
Кабальцев достал какой-то блокнот, заглянул в записи.
– Не было у нас такого…
– Не было, – кивнул Родион.
Полковник зверствовал только первые дни после задержания Родиона. Не больше дюжины пацанов принял. Хотя мог закрыть в три раза большее число. Чижику повезло, он под раздачу не попал…
И ОБЭП тогда не сильно развернулся. Стараниями Витька и Колдуна все вернулось на круги своя. И это, видать, кому-то не понравилось. Кому-то… Кому? Какая падла подняла на них руку?
Родиону нужно было сосредоточиться, обдумать положение, составить расклад. Все очень серьезно. Очень-очень.
А Кабальцев грузит его Ярковым. И грузит при том очень конкретно. Меж двух огней поставил. Меж двух… А может, это один огонь? Что, если из одной конфорки полыхает?
Скорее всего так… Убийство Колдуна и Витька, подстава с Ярковым – звенья одной цепи. И кто машет этой цепью? Не та ли сила, чья рука держит за задницу Макарова?… Очень даже может быть…
– Значит, Чижиков, говоришь…
Кабальцев записал данные на Чижика. Родион объяснил, как на него выйти.
– Найди его, начальник, найди. Он тебе весь расклад сдаст. Нет на мне крови твоего Яркова, отвечаю…
– Я-то буду искать, – кивнул руоповец – А почему бы тебе самому не связаться с ним? Направил бы ко мне, и все дела…
– Ты ж мне все кингстоны перекрыл, начальник, – угрюмо усмехнулся Родион. – Свиданок лишил… Ну, не ты лично лишил, но с твой подачи. Или нет?
– Да что-то припоминаю.
– Мобильник мне хотели передать, по рукам получили. Из-за тебя все.
– Мобильный телефон в камере не положен.
– Да, да, конечно, я и забыл… Может, разрешат мне мобилу? Я тебе живо Чижикова организую.
– Правильно. Его самого организуешь, а заодно объяснишь, какие показания ему давать… Нет уж, Космачев, я его сам возьму…
– Возьмешь, не сомневаюсь. Что-что, а вязать и закрывать ты мастак…
– Стараемся.
– Старайся. Может, генерала присвоят…
– Может, и присвоят… Но меня сейчас большие звезды не волнуют. Мне нужно знать, кто убил Яркова…
– Так я же и убил. У тебя же свидетель есть.
– Не ерничай. Слишком все серьезно, чтобы ерничать…
Конечно, легче всего поверить Макарову и впарить тебе срок на всю катушку… Но мне нужна правда.
Не верю я Макарову. Это, конечно, странно. Но я тебе больше верю, чем ему.
Потому что нутром чую – кто-то точит на тебя ножи. Четыре трупа в твоем кодлане. И к тебе самому подбираются…
– Грохнут меня, тебе ж легче жить будет.
– Да не скажи, Космачев. Организованная преступность в наше смутное время – явление неизбежное. Нет у нас сил, чтобы с ней бороться. Хотя бы в относительно спокойное русло направить, и то хорошо… Ты – спокойное русло. Если б не Ярков, я бы тебя не трогал. Но тронул. Потому что верна была оперативная информация о его смерти. Поэтому и попал ты под пресс… А кто-то тебя дожать хочет. Чтобы из игры вывести. И твой бизнес под себя подмять… А ведь возможен такой вариант? Возможен. Твой бизнес на подставных лиц оформлен. Кто этих лиц к рукам приберет, тот и пан. А ты пропал. А все к этому идет. И я не сомневаюсь, что на твое место метят беспредельно настроенные личности. Уже сколько крови на их руках. И еще будет кровь… А я-то как раз и не должен допустить, чтобы лилась кровь… Впаять тебе срок – дело недолгое. Я отчитаюсь о проделанной работе, получу благодарность от начальства – глядишь, и генеральскими погонами облагодетельствуют. А в это время твоими делами отморозки заправлять будут. И будет кровь… Кому это нужно? Отморозкам и нужно. А мне – нет. И тебе, надеюсь, тоже…
– Красиво говоришь, начальник, – без тени иронии сказал Родион. – И стелешь мягко…
– Да нет, стелю я-то как раз жестко… Верю я тебе. Глупо это с моей стороны, но я тебе верю И не хочу, чтобы ты за Яркова сел… Но если я не получу убедительных доказательств твоей невиновности, мне придется поверить Макарову. И прокурор поверит, и суд. И пойдешь ты под мокрую статью как миленький. Ничем я не смогу тебе помочь. Даже пытаться не буду…
– А как же отморозки, которые на мое место метят?
– Я их под колпак возьму Составлю на них убедительное досье и вслед за тобой на нары отправлю А бизнес твой государству отойдет. Между прочим, это будет справедливо. Капиталы-то твои наворованные Или нет?
– Да, нет – разве об этом разговор? – поморщился Родион. – Ты, начальник, Чижикова возьмешь – он меня отмажет, по-любому. За это я не переживаю.
Я за другое переживаю. Руки у меня связаны Не могу сам отморозками заняться. Они конкретно на меня наехали. В полный рост надо мной зависли. Их сейчас нетрудно будет взять. Я бы взял. Но не могу. Сам не могу. И Колдунова с Заболотским нет… Есть, конечно, люди, которые могут все организовать. Но мне выход на них нужен. Прямо сейчас нужен выход…
– А вот этого-то как раз и не будет, – покачал головой Кабальцев. – Мне твои чувства понятны. Но ваши разборки мне не нужны. Разборки – это кровь, это бардак, это шум…
Я этими деятелями сам займусь. Своими силами с ними справлюсь. В точном соответствии с буквой закона. Ну, может, и не совсем в точном… Главное, чтобы результат был.
