— Значит, из Боксовера вы проехали семьдесят три мили?
— Да, сэр.
— Хорошо. Теперь давайте поговорим об убитой девушке. У вас есть какие-то мысли на этот счёт?
— Боюсь, что нет. Гнусное преступление. Я до сих пор не могу без содрогания думать об этом.
— Почему?
— Как почему? Разве это не естественно? Ведь то, что случилось — дико и жестоко.
— Да, безусловно. Но я имел в виду другое — нет ли у вас личных причин для того, чтобы воспринять смерть Сони Глюк близко к сердцу?
— Не больше, чем у всех остальных, — ответил Пилгрим, чуть помолчав.
— Вы ничего не утаиваете, мистер Пилгрим?
— Что вы хотите этим сказать? — Пилгрим снова поочерёдно обвёл глазами Аллейна и Фокса. Лицо молодого человека заметно побледнело.
— Сейчас объясню. Не были ли вы с мисс Глюк более близки, чем все остальные?
Если до сих пор во внешности Пилгрима проглядывалась нервозность, то после вопроса Аллейна он просто окаменел. Глаза невидяще смотрели вперёд, губы приоткрылись.
— Я вижу, что лучше во всем признаться, — сказал он наконец.
— Мне тоже кажется, что это самый благоразумный выход, — кивнул Аллейн.
— К случившемуся это не имеет никакого отношения, — сказал Пилгрим. — Если только Соня не рассказала Гарсии. О Господи, я даже не знаю, с чего начать. Дело в том, что я об этом думаю с той минуты, как её убили. Если бы это имело хоть малейшее отношение к убийству Сони, я бы повинился сразу, но я… я не хотел, чтобы узнала Вальма. Это случилось три месяца назад. До моей встречи с Вальмой. Вышло так, что мы с Соней случайно познакомились на одной вечеринке в Блумсбери. Вино лилось рекой и все были навеселе. Соня попросила, чтобы я отвёз её домой, а потом предложила зайти. На минутку. Чтобы «попить чайку». А потом… я не устоял. Больше это не повторялось. Я был неприятно поражён, узнав, что Соня будет у нас натурщицей. Я ничего ей не говорил, да и она не вспоминала о том, что между нами было. Вот и все.
— А как насчёт ребёнка? — спросил Аллейн.
— О Господи! Значит, она всё-таки кому-то рассказала?
— По меньшей мере — вам.
— Я не верю, что это правда. И не верю, что ребёнок был мой. Все знают, какой образ жизни она вела. Бедная девчонка! Видит Бог — вся моя сущность восстаёт против того, чтобы клеймить её, но теперь, когда дело приняло столь серьёзный оборот… Будь я уверен, что ребёнок и впрямь мой, уж я бы конечно позаботился о Соне, но ведь все знают, что она давно была любовницей Гарсии. Просто Соня жестоко ревновала к Вальме и, узнав о нашей помолвке, решила таким образом насолить сопернице.
— Как вы об этом узнали?
— Соня оставила записку в кармане моего рабочего халата. Я её сжёг. Там речь шла о том, что мы с ней должны встретиться.
— И вы встретились?
— Да. Вечером в студии. Гадко все вышло.
— А что случилось?
— Соня объявила, что ждёт ребёнка. Уверяла, что отец — я. Я сказал, что не верю ей. Я знал, что она лжёт и сказал ей об этом прямо в глаза. Пообещал, что сам расскажу Вальме, а потом пойду к Гарсии и все расскажу ему. Она, похоже, испугалась. Вот и все.
— Вы уверены?
— Да. Что вы имеете в виду?
— Она не пыталась шантажировать вас? Не говорила, что расскажет Вальме или, что если с Вальмой у неё ничего не выйдет, то пойдёт к вашему отцу?
— Чего она мне только ни наговорила! С ней случилась настоящая истерика. Мне даже трудно все вспомнить. Она сама не понимала, что несёт.
— Но вы бы запомнили, если бы она угрожала нажаловаться вашему отцу?
— По-моему, об этом речь не шла. Впрочем, если бы и шла, это бы ничего не изменило. Он бы не заставил меня жениться на Соне. Я понимаю, это звучит низко, но ведь я был и вправду абсолютно убеждён, что Соня пытается обвести меня вокруг пальца. Господи, как все это было мерзко. Я боялся только одного — что её крики кто-нибудь услышит. Словом, я просто повернулся и ушёл.
— Она не пыталась привести свою угрозу в исполнение?
— Нет.
— Откуда вы знаете?
— Если бы она поговорила с моим отцом, я узнал бы об этом сразу.
— Значит, она и в самом деле грозила, что поедет к нему?
— Черт побери, я ведь сказал вам, что не помню этого.
— Вы ей давали какие-нибудь деньги?
Пилгрим беспокойно повёл головой.
— Советую вам ответить, мистер Пилгрим.
— Я не обязан отвечать. Я могу нанять адвоката.
— Разумеется. Вы считаете, что это необходимо?
Пилгрим открыл было рот, затем закрыл его. На минуту задумался, нахмурившись, затем, похоже, принял решение. Посмотрел на Аллейна, перевёл взгляд на Фокса и вдруг — улыбнулся.
— Послушайте, — сказал он. — Я ведь не убивал её. Паскоу и Вальма подтвердят, где я провёл ночь с пятницы на субботу. Мой отец и вся прислуга поручатся, что субботу я провёл в Анкертон-мэноре. Я просто физически не смог бы подстроить эту ловушку. Что же касается всей этой истории с Соней… У меня были причины, чтобы умалчивать о ней.
— Несомнено.
— Вы ведь, должно быть, знаете, что за человек мой отец. Недавно какая-то бульварная газетёнка тиснула идиотскую статью о его пуританских взглядах. Он ведь и в самом деле убеждённый, даже фанатичный моралист — поэтому, прослышав об этой истории, он мог рассвирепеть не на шутку. Вот почему я не хотел, чтобы это выплыло наружу. Мало того, что мне бы это с рук не сошло, но его самого может хватить удар. Вот почему мне бы не хотелось больше распространяться на эту тему. Жаль только, что я сглупил, и сразу не рассказал вам.
— Что ж, понятно, — произнёс Аллейн.
— А на ваш вопрос отвечу: да, я и в самом деле дал Соне чек на сотню фунтов, а она пообещала, что отныне оставит меня в покое. Более того, она даже призналась, что ребёнок не мой, но — Пилгрим грустно улыбнулся, — добавила, что при желании могла бы здорово попортить нервы моему отцу или Вальме.
— Вы рассказали об этом мисс Сиклифф?
— Нет. Я… У меня не хватило духа. Мог ли я вылить на неё такой ушат грязи, когда мы только-только обручились. Понимаете, я ведь и сам воспитан довольно строго. Даже не представляете, сколь жестоко я корил себя за то злосчастное грехопадение. А Вальма — она такая чудесная и чистая. — Лицо Пилгрима осветилось от чувств. — Она такая тонкая и ранимая. Все окружающие мужчины в неё влюблены, а она их почти не замечает. Просто принимает их поклонение как должное. Впрочем… — он вдруг замолк. — Должно быть, нам ни к чему это обсуждать.
— Вы правы, — согласился Аллейн. — Что ж, на этом все, мистер Пилгрим. Позже мы дадим вам протокол, чтобы вы ознакомились и подписали его.
— Не станет ли история с Соней достоянием гласности, сэр?
— Пока не могу вам ничего обещать. Если она и впрямь не связана с убийством, то разглашать мы её не станем. Я бы на вашем месте поделился с мисс Сиклифф, но — решайте сами. Последний вопрос: не заходили ли вы в пятницу в студию, прежде чем уехать в Боксовер?
— Нет. Сразу после обеда я уложил чемодан — в это время ко мне как раз заглянул Хэчетт. Потом я зашёл за Вальмой и мы уехали.
— Понятно. Спасибо, мистер Пилгрим. Больше я вас не задерживаю.
— Спасибо, сэр. Всего хорошего.
Проводив Пилгрима, Фокс вернулся к камину. На лице его было начертано сомнение. Найджел, оставив свой угол, присоединился к детективам.
— Итак, Фокс, что вы об этом думаете? — спросил Аллейн, приподняв бровь.
— Насколько я могу судить, представления молодого человека о невинности и ранимости его невесты несколько преувеличены, — заметил Фокс.
— А какова она из себя? — полюбопытствовал Найджел.
— Потрясающе красивая, — сказал Аллейн. — Из-за такой красотки можно пойти на любое преступление. Впрочем, лично я полагаю, что она бы и ухом не повела, узнав о том, что Пилгрим переспал с Соней. Она прекрасно понимает, что все остальные женщины ей и в подмётки не годятся, а больше, по-моему, мисс Сиклифф ничего не интересует.
— А наш достопочтенный дурачок влюблён в неё по самые уши. Это невооружённым взглядом видно, — заметил Найджел. — Он покосился на свои записи. — Кстати, как насчёт его алиби?
— Если до Боксовера отсюда и впрямь лишь дюжина миль, — проворчал Фокс, — то его алиби и гроша ломаного не стоит. Верно, мистер Аллейн? Спать они в пятницу легли рано. Ему ничего не стоило незаметно выскользнуть из дома, сгонять сюда и вернуться. Это не заняло бы и часа.
— Вы не забыли, что в студии ночевал Гарсия?
— Да, это верно. Тем более, что я по-прежнему убеждён, что девушку убил Гарсия. Этот мистер Пилгрим, по-моему, не способен и муху обидеть.
— Возможно, — промолвил Аллейн. — Хотя раскололся он лишь после того, как я припёр его к стенке.
— На меня он тоже произвёл впечатление искреннего и славного парня, — сказал Найджел. — Добрая душа.
— Что ж, я вполне склонен с тобой согласиться, — сказал Аллейн. — А вы, Братец Лис, пригласите-ка к нам мисс Вальму Сиклифф.
— До чего же неудобно торчать там в этом сыром и тёмном углу, — пожаловался Найджел. — Да и сквознячок по ногам тянет. Может, позволите перебраться сюда? Я буду сидеть тихо, как мышка. Очень уж хочется полюбоваться на вашу красотку.
