Бред!
Сюр!
- Сюта! – бросаю жалобный взгляд на бывшего жениха. – Это не я…
Молчит. Ранит в самое сердце.
Беспомощная, одинокая, брошенная, преданная шагаю к дверям.
В холле встречаюсь с зеленым чистым взглядом Яси – мамы Сюты. Она единственная смотрит на меня с сожалением и сочувствием. Будто желает взять в охапку, обнять, оградить от неприятностей.
Но не может…
Выхожу на улицу. Ночной ветер разбрасывает пряди моих темных волос. В груди болезненно щемит.
Смотрю на звездное небо, сцепляю пальцы, загадываю желание.
– Небеса прошу Вас, пусть он узнает, что я не виновата…
* * *
Глава 27.2
Беру такси, еду к сестре. Больше мне деться некуда. Долго барабаню в дверь, никто не открывает.
Набираю номер Виталины.
- Виточка, ты где? – спрашиваю, присаживаясь на чемодан с вещами, выданный прислугой.
- Полина, - сипло произносит сестра. – Я была вынуждена уехать из страны…
- Что? – меня бьют как обухом топора по голове.
Как так-то? Разве такое возможно? Неужели я осталась одна.
- Дэн позвонил, сказал, что ждет меня здесь…
- Где здесь? Скажи, я тоже приеду. Мне сейчас некуда деваться, никто нигде не ждёт.
- Ты не можешь приехать к нам. Так нельзя… - трубка отключается.
Господи, что это было? Я подставилась из-за семьи сестры, а она просто взяла и сбежала?
Стерва! – бью кулаком по двери. – Стерва!
- Эй, чего расшумелась, - выглядывает соседка. Рассматривает мое зареванное лицо. – Виталина, что-то случилось? Почему не улетела?
- Ключи потеряла, а рейс отложили на завтра, - сочиняю на ходу.
- Возьми, - соседка протягивает ключи, - ты же мне оставила.
- Спасибо, - забираю ключи, заныриваю в квартиру сестры. Долго брожу по пустым комнатам, изучаю содержимое ящиков и шкафов. Ничего интересного. Вернее, вообще здесь ничего не осталось. Сестра вывезла все вещи подчистую.
Зачем?
Значит, она не собирается возвращаться в Россию. А это намного хуже, чем я себе представляла. Ничего не смогу доказать Василию, даже если захочу. У меня нет свидетелей, любимый не станет меня слушать.
Тем более, что родственнички уже присели ему на уши, науськивают против меня.
Бессильно опускаюсь на диван с пушистыми синими подушками, как маленький ребенок ищу тепла, засовываю руки под подушку, тут же нащупываю конверт. Выуживаю его на белый свет, вскрываю.
Небольшое письмо и пачка денег.
«Прости! Прости! Прости! Знаю тебя как саму себя. Тебя выгнали из дома, сейчас ты сидишь на этом диване. Пустая, разбитая кукла, которую выбросили, наигравшись, богатеи. Они не прощают предательств… даже если любят. Но предают не только они, а еще те, кто любит…
Я тоже тебя люблю. Но Дэна люблю больше… Я убегаю не от тебя и не от наказания за содеянное, я бегу к любимому. Когда-то в детском доме мы поклялись следовать друг за другом как ниточка за иголочкой. Не могу по-другому. Тем более, что я точно беременна. Тест из аптеки подтвердил.
Может, я предаю тебя. Но знай, в душе я так не считаю. Просто нам с Дэном не повезло – мы поверили плохим людям, потому что страстно мечтали жить как все нормальные люди.
Денег на первое время хватит. Беги туда, откуда приехала. Родные стены сберегут. Людей, которые заставили нас совершить кражу, не ищи! Ради Бога, не связывайся с ними. Страшные, безжалостные. Убийцы…
Твоя Вита. Лю))»
P.S. Можешь пожить в квартире пару дней, до приезда жильцов.
- Спасибо на этом.
Медленно поднимаюсь, пошатываясь, направляюсь в ванную комнату.
Жутко хочу есть, но при этом нещадно тошнит уже несколько часов кряду, тянет низ живота.
Принимаю горячий душ, долго смотрю на себя в зеркало. Даже не верится, что шесть месяцев жизни с Сютой закончились вот так. Ничем. Свадьбы не будет. Ничего не будет.
Взгляд падает на запечатанную пачку теста на беременность. Разглядываю в зеркале плоский живот, трогаю набухшую грудь. Прикосновения настолько болезненны, что ничего хорошего не обещают.
- Нет! Только не это. Только не сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Наутро бегу в ванную, первым делом делаю тест. Пока жду результат, молюсь всем богам на свете. Хоть бы пронесло. Сейчас мне никак нельзя.
Две заветные красные полоски разрезают мою жизнь на кусочки.
Хватаю трубку. Первое желание – позвонить Василию. Сдерживаюсь, понимая, что он не ответит или пошлёт куда подальше.
Обдумываю тяжелое положение. Выход один – устроиться на работу.
Рассылаю резюме, отовсюду получаю отказы. Такое ощущение, что меня везде внесли в какие-то черные реестры, и работы нет для меня одной.
Решаюсь на крайние меры, иду с улицы в известную сеть магазинов масс маркета, устраиваться продавцом.
Снова не берут. Куча заполненных анкет, два этапа собеседования, и отворот-поворот.
Понуро бреду по коридору фирмы, когда меня догоняет молодая девочка эйчар.
- Полина, вы не найдете ни одной приличной работы в Москве. Уезжайте.
- Это еще почему? – нервно тереблю пальцы правой руки и огромное кольцо с бриллиантом.
- Вы в негласном черном списке. Вас никуда не возьмут ближайшие десять лет.
Сердце кубарем летит вниз. Мозгом понимаю, это не может быть правдой, но сердечко подсказывает, девушка не врёт.
- Спасибо, - еле слышно выдавливаю я.
В этот же день покупаю билет на самолет в Артём. Здесь мне больше не рады. А там… хоть родители помогут с малышом. Устроюсь переводчиком или декларантом.
* * *
Глава 28
Настоящее
Василий
- Полина, бесишь, - вцепляюсь в руку любимой женщины. Какого черта, за семь лет ни разу не попыталась рассказать правду мне или кому-то из моих близких? – рычу на неё.
Реально взбесила. Вернее сказать, я разозлился на себя. Пока моя женщина защищала мою и свою семьи, я вел себя как горделивый мерзавец.
- Ты могла позвонить, рассказать, что случилось, попросить помощи. Как ты справлялась с тремя детьми? Откуда брала деньги? Мои дети жили, как попало, где попало, ели что придется? – глажу острую коленку Полинки.
- Не утрируй, - выдает гневно. – Я – мать, умею позаботиться о них. Всем необходимым дети были обеспечены всегда, а вот деликатесам нет. Извините. Не моя вина в том, что иногда детей штормит, и они хотят носить короны. Твои гены!
- Не его, а Аськины, - ухмыляется Алиса, пытаясь снизить градус напряженного разговора.
Поля не поддается, не улыбается. Лицо строгое и неприступное.
- Я всё смогла преодолеть. Мои приемные родители мне помогали также как и твоя мама…
- Что? – недоуменно пялюсь на Полину. Перевожу с нее вопросительный взгляд на Алису.
- Не в курсе, - младшая играет бровями.
- Когда папа заболел раком, нужны были большие деньги на лечение, тогда-то моя мама уговорила меня ради выздоровления папы, попросить денег у богатых родственников. К тебе я не могла обратиться, поэтому позвонила Ярославе, попросила о встрече. Она сама прилетела в Артем, я не смогла. Три ребенка на руках, Мишутка тогда схватил воспаление легких, мы легли с ним в больницу, мама бегала по онкологическим больницам с отцом. Мишу и Машу было не с кем оставить.
Ярослава приехала, оплатила дорогостоящее лечение моего отца, две недели нянчилась с детьми.
- Полина, чем больше тебя слушаю, тем больше вхожу в шок. Моя мать знала, что у меня есть дети, но не сказала?
- Она не знала, - мотает головой. – Я сказала, что они не от тебя. Не хотела грузить Ясю, втягивать ее в борьбу с сыном и мужем. А так я ушла, и проблем нет. Понимаешь?
- Нет, - сжимаю бедро Полины. – Не понимаю!
- Прости. Наверное, нам придется начать знакомство с самого начала. Мы ведь совсем не знаем друг друга, - цедит ядовито Полина.
Смотрю в ее карие глаза, и до меня доходит, что в принципе она права. Мы чужие друг другу люди. Но между нами протянуты толстые канаты. Целых три. Значит, есть за что бороться. Надо решать проблемы, узнавать друг друга, учиться жить по-новому.
