Из дворца я вышла, но ещё предстоит покинуть замок. И как это сделать, если вокруг стража? Замечаю, как кучер проверяет колёса у запряжённой кареты, и быстрой тенью двигаюсь к нему. У меня с собой золото Леастера, и надо попробовать подкупить слугу, чтобы вывез меня. А лучше, чтобы довёз до замка короля как можно быстрее.
Но я осаживаю себя и, прижимаясь к стене, обращаюсь в слух. Что, если кто-то есть внутри? Судя по скромной одежде кучера, это наёмник. Может, привёз продукты? Или же это почтовая карета? Пока решаюсь рискнуть и подойти, к мужчине приближаются два стражника, и я едва сдерживаю стон.
Надо было раньше действовать! И что теперь? Как мне ещё выбраться из замка? Проскользнуть через ворота и пересечь ров? Никак.
Глянув вокруг, я решаюсь на безумный поступок. Быстро поднимаюсь по витиеватой лестнице в чью-то пустую каморку и, раскрыв окно, перебираюсь на крышу кареты. Распластавшись так, чтобы меня не увидели, стараюсь слиться с поверхностью и слежу за разговором мужчин.
— Последний раз, приятель. — Недовольный голос звенит металлом. — В следующий раз или уезжаешь до заката, или ночуешь в деревне!
— Спасибо, господин стражник, — лебезит кучер. — Век не забуду вашей доброты!
— Проваливай!
Проходит немного времени, и карета начинает двигаться. Я радуюсь, что плащ мой почти сливается по цвету с крышей, и молюсь, чтобы никто не заметил беглянку. Но вот карета резко тормозит, и я едва не скатываюсь. Удержавшись в последний момент за какой-то выступ, сталкиваюсь взглядом с поднявшимся кучером.
— Ты ещё кто? — замахивается он кнутом.
— Ваша помощница, — быстро говорю я и показываю приготовленный золотой. — А вы богатый человек!
— Я спросил, кто ты, — продолжая угрожать, не поддаётся мужчина.
— Лицина, — выдыхаю с разочарованием. — Служанка леди Лексии.
— И что служанка леди, у которой есть золото, делает на крыше почтовой кареты? — сильнее хмурится он.
— Не думайте, я не воровка, — следя за кнутом, убеждаю его. — Меня леди отправила с тайным поручением!
— К кому?
— Королю Ниббу, — подмигиваю и показываю ещё один золотой. — И… Если вы отвезёте меня, то получите от советника Его Величества ещё столько же.
Надеюсь, что этой суммы достаточно, чтобы купить его услуги. Я бы и больше заплатила, но боюсь, что почтальон может испугаться. Или решить, что меня проще придушить и отобрать деньги. А так я намекаю, что моя жизнь важна очень высокопоставленным людям.
И судя по выражению лица, не прогадываю.
— Перебирайся внутрь, — опуская кнут, сухо приказывает он. — Не хватало, чтобы тебя заметили стражники. Тихо сиди!
А то я не знаю! Я прыгаю в карету и, спрятавшись между двумя мешками, пахнущими бумагой, сладкими чернилами и воском, затаиваю дыхание. Карета останавливается, слышится короткий разговор, затем движение возобновляется. Я почти засыпаю, покоряясь мерному покачиванию, когда всё снова замирает.
Насторожившись, я жалею, что не прихватила даже простого кинжала. Всё же это не мой мир, где у каждого есть телефон и помощь можно получить почти всегда и везде. Здесь женщина слабее котёнка, а королевствами правят жестокие законы.
— Эй, как там тебя. Выходи!
— Лицина я, — отзываюсь, но выбираться наружу и не думаю. — Зачем выходить?
— Я поворачиваю в другую сторону, — ворчит недовольно. — Во дворец короля мне недосуг ехать. Так что отдавай золото и проваливай!
Я мучительно размышляю, задумал ли кучер что-либо. Оглядываюсь в поисках хоть какого-нибудь оружия, когда он добавляет:
— Или вернуться и рассказать стражникам о твоём тайном поручении?
— Выхожу, — поддаюсь на шантаж.
Вижу, что почтальон освободил из упряжи одну лошадь.
— Седла нет, так доедешь, — прячет он взгляд, передавая мне поводья. Протягивает руку:
— Конь денег стоит. Два золотых, как обещала.
Вздыхая, отдаю ему монеты. Терпеть не могу ездить верхом, но даже без седла это намного лучше, чем пешком. Когда почтовая карета растворяется в темноте ночи, оглядываюсь на громаду замка принца.
— Ну что же, — шепчу. — Всё равно другого выхода у меня нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И тут вижу в небе над дворцом тёмный силуэт — будто огромная летучая мышь бесшумно парит в сиянии звёзд.
— Дракон!
Наверное, это иен Вудраф решил размять крылья. Боясь, что зрение у этих существ лучше, чем у людей, забираюсь на лошадь и, понукая её, направляюсь по дороге. Надеюсь, что доеду до замка хотя бы к утру и не развалюсь на части, но через полчаса всё тело начинает ломить.
Зато боль помогает сражаться с дремотой, отвлекает от голода — я снова забыла поесть!
Каждый шорох заставляет меня вздрагивать — я опасаюсь разбойников и боюсь волков. Не зная, какие в этом мире живут хищники (кроме драконов), размышляю о богине Имори. Прародительница драконов, в честь которой люди устраивают балы.
Воображение рисует высокую красивую женщину с белоснежными волосами и золотыми глазами… У незнакомки нежные пухлые губы и милая ямочка на подбородке. Такая же, как у Тагела! Миг, и Имори превращается в высушенную беззубую старуху, которая шепчет: «Леди-воин, подари мне надежду.», — а я вздрагиваю и, стряхнув одолевшую дремоту, едва удерживаюсь на лошади.
В предрассветных сумерках вижу в нескольких шагах впереди закутанную в длинный плащ неподвижную фигуру и судорожно натягиваю поводья.
Сердце пропускает удар, когда я понимаю, что от незнакомца, как в фильмах ужасов, отходят полупрозрачные волны чёрного тумана. Они не похожи на змей торна иен Огаута, но.
Ещё один колдун?!
Глава 35
— Кто вы и что вам нужно? — спрашиваю громко и радуюсь, что голос мой не дрожит.
Кто ты?
Холодею при шершавом, будто наждачная бумага, звучании голоса. Понимаю, что он скорее мужской, и уверяюсь, что передо мной колдун. Возможно, это торн иен Вудрафа.
— Служанка, — отвечаю спокойнее и интересуюсь со всем участием: — Вы заблудились, торн?
— Знаешь, кто я?
Кажется, он даже радуется этому, но я настораживаюсь и невольно натягиваю поводья, лошадь делает пару шагов назад.
— Боишься меня? — следует новый вопрос.
— А надо? — настораживаюсь я.
— Это зависит от того, кто ты на самом деле. — Похоже, ему действительно это интересно.
Потому что он делает шаг, и пространство вокруг торна колышется, как тёмное полупрозрачное желе. И я вдруг понимаю, что и сама фигура не так уж плотна, как казалось в первый миг.
— Вас здесь нет, — шепчу, снова заставляя животное отступить от опасного типа.
— Кто ты, женщина? — Голос торна звенит металлом. — Как можешь видеть меня? Как смеешь обращаться так, будто я твой вечный слуга?
Сердце моё колотится как сумасшедшее. С каждым шагом фигуры в чёрном я всё сильнее дёргаю поводья, пока лошадь не вздымается на дыбы. Передние ноги животного рассекают воздух в том месте, где я вижу торна.
На самом деле это видение? Но отчего такое ясное?
Думаю об этом, прижимаясь всем телом к шее. Впившись пальцами в гриву, зажмуриваюсь и ощущаю, как кулон больно колет грудь. Когда лошадь успокаивается, приподнимаюсь и, не заметив на дороге ни человека, ни тени, облегчённо выдыхаю.
— Сашка, тебе надо нормально спать, больше есть и меньше нервничать, тогда и галлюцинации прекратятся.
Вздрогнув, оглядываюсь, но и позади торна не вижу. Точно привиделось. Может, это был такой же сон, как и про Имори-старуху…
Трогаю поводья, принуждая лошадь вновь двинуться по дороге. Мысли возвращаются к Тагелу, и я касаюсь тёплого камня, провожу пальцами по кожаной оплётке и вздыхаю. Меня до сих пор тревожат чувства, которые захлестнули в момент нашей близости. Даже вспоминать об иен Огауте, представлять его совершенное тело, доставляет удовольствие. Губы начинают гореть, желая прикосновений, а дыхание учащается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сашка, стоп! — осаживаю себя и сжимаю в ладони кулон. — Помни, что случилось, когда ты представляла его в последний раз.
