и сама понимаю, отчего лучше было бы не сводить нос к носу Эсфирь и Стаса. Она женщина свободная и раскованная, мимо симпатичного мужика ни в жизнь не пройдёт, даже если у неё свой собственный на данный момент имеется. А ведь не имеется, судя по тому хотя бы, что в отпуск она не в тёплые края улетела, а в холодную Тверскую губернию. Зимой практически!
Так, минуточку… А какой, собственно говоря, отпуск, может быть у преподавателя в ноябре? Разгар занятий, дети раскачались и грызут гранит науки во всю силу своих маленьких челюстей, загрузка полная должна быть каждый день. И ежели Эсфирь Марковну отпустили отдыхать…
– Никакой это не отпуск, – поймала мою мысль тётушка. – Её уже уволили, и она едет сюда приглядеться, нельзя ли тебя подвинуть и самой в этом гнезде усесться.
– Она не очень похожа на птичку. Скорее, на ласку или куницу, гладкая и гибкая.
– Значит, не занять ли ей эту норку. Не сбивай меня с мысли! – умеренно рассердилась Розалия. – Потому и говорю – не знакомь её со Стасом, а то точно уведёт.
– Да понятно, тётушка, – отмахнулась я. – Это-то всё ясно, вопрос только – как это сделать? Бекетов сюда ужинать ходит чуть не каждый день, и мимо школы не проходит. Как ни крути, а если Эсфирь тут задержится хоть на пару дней, встречи не миновать.
– Я подумаю, – кивнула Розалия задумчиво. – Может, и сделаю что.
– Ладно, давай вернёмся к дню сегодняшнему. Во-первых, я была у дяди Миши в больнице.
– Очухался?
Кивнув, я кратко изложила наш с бывшим соседом разговор, закончив этот рассказ просьбой:
– Сходишь со мной туда завтра? Неохота мне одной в чужом доме шарить.
– Схожу, конечно. Надо бы ему чего-то лёгкого и питательного отнести, в больницу-то, – тётушка сдвинула брови. – Ну, куриный бульон, это понятно…
– Теперь твоя очередь, – перебила я её стратегическое планирование. – Что слышно от монахинь?
– Ничего нового пока. Сестра Феодосия молчит, молится и работает, а поскольку огород снегом засыпало – к кухне прибилась. Картошку чистит.
– Картошку? – скептически переспросила я.
– Ага. Порезы пластырем заклеивает.
– Фигня какая-то. Если она – вышивальщика из Кадома, так руки должна беречь не меньше скрипача. А если самозванка, то зачем? Что такого есть в здешнем монастыре, чтобы приезжать с такой хлипкой легендой?
Тут тётушка отчего-то посуровела.
– Что есть, то тебя не касается. Посторонним всяко этого не увидеть, – нахмурилась она. – Но вопрос этот из той же серии, что и заданный тобою чуть раньше, мол, кому надо нападать на нищих?
– Ты имеешь в виду, что эти две дурацкие истории есть разные стороны одной и той же? Да ну, такого не бывает, даже в книгах!
– В книгах, может, и не бывает, а вот в жизни, Таточка, случается всякое…
И с этими словами Розалия удалилась на свою половину дома. Я же осталась мыть посуду и размышлять над выплывшими из ниоткуда загадками. Мысли эти мне не нравились, но изгнать их тоже не получалось, так что с перезвонившей мамой я говорила рассеянно. Она обиделась, я вовремя не перевела разговор, в результате мы расстались с полным взаимным недовольством. Как бы не пришлось в выходные опять ехать в Москву, вилять хвостом.
С другой стороны…
Сегодня среда, считай, уже закончилась. Если Эсфирь приедет завтра, в четверг, а вечером в пятницу я поеду в Москву, то и ей, вроде как, ни к чему будет оставаться в Бежицах, не так ли? Конечно, я могла бы поехать и в субботу, но кто скажет об этом дорогой подруге? И, кстати, можно было бы встретиться в Москве со звонившим сегодня господином с завораживающим голосом и узнать, какого рожна ему надо от скромной учительницы сольфеджио.
– Вот и славно, трам-пам-пам! – пропела я. – Вот и сложилось всё один к одному. А теперь включим ноутбук и поглядим, о чём писала городская газета нашего славного города в прошедшие годы…
Ох, о чём только не писала…
Передовики производства, выдающиеся льноводы, пожар в здании городской школы номер три, победа во всесоюзном музыкальном конкурсе ученика школы имени Андреева… Нет уже не только этих людей и завода, на котором они работали – нет страны, в которой они жили. А газета есть.
Шрифт был достаточно чёткий, но глаза всё равно устали довольно быстро, я просмотрела газетные страницы лет за пять и отвалилась, словно насосавшийся комар. Фамилию Долгаловых я нашла дважды: в заметке о том самом пожаре, где Михаил Иванович спас мальчика, и в пространной статье о достижениях медицины, где говорилось о Вере, хирурге местной больницы.
Ну, предположим, это было мне и так известно… А чего, собственно, я ожидала? Что о неких загадочных мистических способностях напишут в городской газете, на первой странице которой, рядом с названием, орден Красного Знамени?
Наверное, зря понадеялась на газету. Конечно, буду потихоньку просматривать, но сведений мне здесь не найти, надо тётушку пытать.
И с этим твёрдым намерением я отправилась спать.
* * *
Сообщение от Эсфири я получила во время первой перемены: «Сижу в поезде, до Твери полчаса. Как дальше, напомни?».
Всё-таки поехала…
Не было у меня сомнений в том, что подруга поступит по-своему, была надежда, что поленится ехать так далеко. Но это не про Эсфирь, в своём роде она напоминает носорога – если вы стоите на её пути, то это не её, а ваша проблема. Моя, в данном случае.
«Автобус или такси», – ответила я.
«Такси, конечно!»
Ну и хорошо, значит, часа три можно об этом не думать.
Телефон звякнул снова: сообщение от Стаса. Надо же, второй день пользуюсь невероятной популярностью, звонки и сообщения сыплются беспрерывно. «Татуля, меня не будет до вечера субботы: отправляют на совещание и семинар в Твери. Сходишь в дом Каменцева сама?». Ответив «Ок», я отключила на телефоне звук и задумалась: интересно, это тётушкины происки, или оно само так удачно совпало? Да ну, ерунда, не могла она воздействовать на полицейское начальство, чтобы в Тверь отправили именно Бекетова… Или могла?
Звонок на урок оторвал меня от бесплодных размышлений.
* * *
Звонок в дверь раздался в половине третьего.
На пороге стояла… Снежная Королева, другого слова не подберу: белая шубка до середины бедра, белые пушистые наушники, бледно-голубой шарф со снежинками, синие от мороза коленки… Ладно, это я уже немного злобствую. Просто сразу вспомнила, как я выгляжу в пуховике.
Но более всего меня поразили абсолютно чистые белые сапоги до колен. Нет, здесь-то ладно, машины в Бежицах имеются в счётном
