— Он пытался… — говорить становилось все труднее. — Он попытался взять меня силой…
В ту же минуту Уолтер оказался перед ней, обняв ее за плечи. Он притянул ее к себе и спрятал лицо у нее на шее.
— Господи, Мелани, мне так жаль…
Его близость дала ей силы рассказывать дальше.
— Я остановила его. Он был пьян, ужасно пьян, а между нами валялась на полу бутылка из-под пива. Я схватила ее и ударила. Я ранила его в висок… Кругом была кровь. Я испугалась, что убила его…
Уолтер поднял лицо.
— Жаль, что не убила.
— Нет, — сказала Мелани, зажмурившись. Она пыталась изгнать из памяти то кровавое зрелище. — Не знаю, что он сказал моей матери, но с тех пор он не приближался ко мне. Гарри возненавидел меня и после смерти матери постоянно мстит.
Уолтер нахмурился.
— Игры в покер?
Кивнув, Мелани нервно сглотнула, вспомнив, что и Уолтер принимал в них участие.
— Это меня не волновало, подумаешь, пьяные ловеласы. Я справлялась с ними. — Она улыбнулась. — Последнего я обратила в бегство с помощью пистолета.
Уолтер тоже улыбнулся.
— Пивная бутылка, пистолет… Ты опасная женщина, Мелани. Почему же ты решилась бежать? Сдается мне, не потому, что нуждалась в защите мужа.
Она не ответила на улыбку, глядя мимо него на платье, выбранное для нее сестрой.
— Из-за Кэрол.
— Из-за Кэрол? — Вид у него был недоумевающий.
Она закрыла лицо ладонями, чтобы скрыть слезы, которые опять потекли из глаз.
— Он взялся за Кэрол. Говорил двусмысленности и смотрел на нее своим мерзким взглядом… И я поняла, к чему все идет. Я должна была срочно что-то предпринять. Она еще такая маленькая и более наивная, чем я была в ее возрасте, потому что я старалась ограждать ее от всей этой… грязи.
Он в растерянности смотрел на нее.
— О мой Бог! Я не знал.
— Никто не знал, — с горечью сказала Мелани. — Гарри казался всем таким положительным, кто-то считал его чудесным малым. Он умеет скрывать свою сущность.
Уолтер озабоченно нахмурился.
— А полиция? Они бы разобрались с ним.
Мелани отчаянно замотала головой.
— Нет. Что бы я им сказала? Что он игриво смотрит на мою сестру? Да кто бы мне поверил? Он ведь такой чертовски добропорядочный. А что стало бы с Кэрол, если бы мне поверили? У меня не было уверенности, что она останется со мной.
Мелани посмотрела на Уолтера и увидела горящие гневом глаза.
— А теперь представь, что ей пришлось бы пережить? Она узнала бы об ужасных, отвратительных вещах, от которых я так долго оберегала ее. Мне не хотелось, чтобы Кэрол жила с этим. Ни один ребенок не должен знать…
— Правильно, — сказал он, прикасаясь к ее лицу. — Дети не должны знать этого.
— Тогда ты понимаешь, что я должна была любым способом защитить ее.
— Даже пойти на такую жертву, как выйти замуж за человека, которого не любила?
— Да. — Слезы тихо катились по ее щекам. — Даже на это. — Она подняла на него глаза, молящие о понимании. — Я бы постаралась сделать его счастливым, Уолтер. Его счастьем я бы не стала жертвовать.
— Мне жаль, — натянутым голосом сказал он. — Мне действительно очень жаль.
Он медленно направился к двери в гостиную.
— Я не знал, что все так сложно. — Уолтер остановился. — Я бы не разговаривал так с тобой. И никогда бы не позволил себе… — В растерянности он не находил слов и только ерошил волосы рукой. Неожиданно он горько рассмеялся. — Господи, ты, наверное, решила, что сменила одного развратника на другого.
— О нет, Уолтер! — Она встала, обхватив себя руками. — С тобой это было ни на что не похоже.
— Нет? Разве я не пытался по-своему взять тебя силой?
Ничего не видя, она шагнула к нему.
— Ты ничего не сделал против моего желания.
— Нет, сделал. — Он виновато смотрел ей в глаза. — Я пытался заставить тебя желать меня так же, как я желал тебя… пытался заставить желать так сильно, чтобы ты не могла отказать мне.
— Но это пришло раньше! — крикнула она, прижимая к груди руки.
Ее не волновало больше, что своим признанием она ставит себя в дурацкое положение. Мелани не могла допустить, чтобы Уолтер думал, будто она видит в нем второго Гарри. Слишком сильно она любила его. Она любила его! Эти слова обожгли ее, и Мелани закрыла глаза, чтобы осмыслить их. Не было сил дольше обманывать себя. Вот почему ей захотелось рассказать ему все о Гарри. Она любила его и только ему могла довериться. Она нуждалась в его понимании и даже в его прощении. Пусть он никогда не полюбит ее, пусть его сердце давно занято Трейси, но она — его жена, пусть не навсегда, и хочет знать его как мужа.
— Я уже желала тебя к тому времени, — повторила она, открывая глаза и обращая к нему умоляющий взгляд. — Я и сейчас тебя хочу.
По лицу Уолтера пробежала судорога, пальцы, сжимавшие ручку двери, побелели.
— Не надо так говорить. Как бы я себя ни вел, я не Гарри. Я оставлю тебя в покое.
Мелани поняла, что он лжет, что он тоже хочет ее.
— Нет, я должна была сказать. — Она оторвала его пальцы от дверной ручки и приложила к своей груди, туда, где билось ее сердце. — Вот почему.
Напряженная рука, почувствовав тепло девичьей груди, ожила. Концы полотенца стали расходиться, и вдруг оно упало к ее ногам снежным сугробом.
— Мне нужно… — произнесла она, и это была чистая правда. Тело ее переполняло желание, она едва держалась на ногах. — Ты нужен мне, Уолтер. Научи… покажи мне, что такое настоящая страсть.
Еще не веря, он взглянул в ее глаза и увидел в их глубине что-то, что заставило его поверить. Он привлек ее к себе с радостным криком:
— О Мелани! Это будет так прекрасно! Самое прекрасное в этой жизни, когда мужчина и женщина хотят быть вместе. Я бы убил Гарри за попытку лишить тебя этого!
Мелани улыбнулась.
— Ему ничего не удалось. А теперь я хочу подарить тебе себя.
— Мелани…
Голос его был гортанным, глаза горели, руки блуждали по ее телу, гладя ее шею, спину, бедра… Он подхватил ее.
— Пойдем.
Повинуясь движению его рук, она раздвинула ноги и обхватила его торс, а руками обняла за шею. Руки его прижимали Мелани к себе, и два шага до постели показались ей вечностью, его явное нетерпение передавалось ей. Медленно, словно не желая расставаться с ней ни на секунду, он положил ее на атласное покрывало и, стоя рядом, стал раздеваться. На пол полетели галстук и пиджак, белым флагом опустилась рубашка… И вот перед ней предстало изваяние, олицетворяющее мужское начало, от вида которого у нее перехватило дыхание.
Верхний свет ярко освещал его фигуру, таившую в себе такую притягательную силу, что ее ладони инстинктивно прижались к низу живота, силясь унять боль в глубине лона, что так терзала ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
