— Да! Но… я тогда на все была готова, лишь бы не видеть этот ужас. Меня еще знаете, что удивило. У Коли рост был метр семьдесят. Я гроб взяла, как полагается, на десять сантиметров больше, метр восемьдесят. А он ему впритык был.
Мазуров снисходительно улыбнулся:
— Ирина, вы же знаете, что при смерти тело у покойников растягивается, увеличивается. Это естественно.
— Да, но как-то… Вы понимаете, если Коля объявится и комнаты у него не будет, то его придется взять к себе в квартиру, а я не хочу. Он такой дурной пример для моих детей. Я же их одна поднимаю, двоих. У них как раз подростковый возраст, и такое от него будет пагубное влияние!
— Да не объявится он! — Настаивал Мазуров. — Скоро мы привезем сюда его убийцу, и он все расскажет, как он убил вашего брата Николая и его друга Касатика. Не волнуйтесь, Ирина.
Ирина смирилась:
— Ну, хорошо, дай-то Бог. Грешно, конечно, он мне брат родной, но лучше бы он там лежал, под крестом. До свидания.
Глава 17
В тот же день, ближе к полудню из здания, в котором разместилась контора судебных приставов, вышли Колодников, Зудов в милицейской форме. За ними шел Астафьев, на котором была одета непривычная, не по размеру, слегка мешковатая для его фигуры, черная форма судебного исполнителя. На поясе красовались резиновая дубинка и наручники. С ним шла девушка в синем мундире с папкой в руках — судебный пристав. Кроме того, были еще две девушки в штатском — понятые.
Астафьев смущенно рассматривал свое новое обмундирование:
— А он поверит, что я в самом деле судебный пристав? Я себя в этой форме чувствую клоуном.
Колодников не упустил возможности поиздеваться над своим молодым коллегой:
— Вот-вот, привыкай, Юра. Если вы ничего у Коника не накопаете, то и будешь клоуном в глазах начальства, и моих тоже. Езжайте с богом и потом с докладом сразу ко мне.
Машины с судебными приставами остановились около дома, где проживал Коник. Они всей толпой поднимались на третий этаж, Зудов постучал в дверь. Вскоре из-за двери донесся не слишком радостный голос Коника:
— Ну, кого там еще черти принесли?
— Открывай, Полев, это ваш участковый.
Слышно было, как Коник за дверью бормочет ругательства, потом щелкает собачка замка, падает цепочка. Двери распахнулись и Коник встретил гостей в одних трусах, он попытался что-то сказать не очень вежливое. Но при виде молодых девушек испугался, и убежал внутрь квартиры. Оттуда вскоре донесся его шепелявый голос:
— Это… вы что же не предупредили что у вас тут еще и бабы с вами? Что за дела, начальник?
— Во-первых, это не бабы, а судебный пристав и понятые, — сурово ответил Зудов. — Да тебе скажи, что судебные приставы пришли, ты бы и дверь нам еще не открыл.
Сам Зудов в это время кивнул головой Астафьеву на полку в прихожей, где лежал дешевенький мобильный телефон. Юрий ответно кивнул головой. Тут появился Коник уже в трико и рубахе. К нему уже официально обратилась дама в форме:
— Полев Василий Андреевич?
— Да, я.
— Паспорт свой можете предъявить?
— Да, вот он.
Коник достал из стенки в зале паспорт и возвратился обратно. Пролистав паспорт, девушка кивнула головой.
— Мы можем пройти и поговорить с вами в более удобных условиях?
— Ну, тогда проходите в зал.
Пристав, понятые и Коник прошли в зал, Зудов встал в проходе, загораживая своим мощным телом оставшегося в прихожей Астафьева. Оттуда тот только слышал, о чем шла речь в зале.
— Вы знаете, Василий Андреевич, что два месяца назад ваша жена обратилась в мировой суд, с требованием взыскать с вас полагающиеся алименты в пользу вашего сына?
Коник сразу мрачнеет:
— Ну, знаю, и что?
— Суд рассмотрел ее исковое заявление и постановил взыскать с вас сумму алиментов за три года в размере ста пятидесяти шести тысяч, шестисот рублей сорока трех копеек.
Даже Астафьев в прихожей слышал, как Коник подскочил на месте, так что заскрипели пружины кресла.
— Это ж… с какого хрена такая сумма набежала?! Я за это время столько не заработал. У меня зарплата то всего тысяча двести!
Голос пристава продолжал оставаться весьма ровным:
— Мы знаем, какая у вас зарплата, она составляет одну тысячу шестьсот рублей по справке предоставленной частным предпринимателем Айвазяном. Мы не спрашиваем, что вы делаете у Айвазяна на такую зарплату и как вы сумели выжить на нее. Но по законам Российской федерации, если зарплата ответчика ниже предельного уровня, все равно алименты взымаются со средней зарплаты российского гражданина, и от этого высчитывается одна треть. Средняя зарплата у нас по стране сейчас составляет…
В это время в прихожей Астафьев осторожно вскрыл мобильный телефон Коника, вытащил аккумулятор, затем симку и сломал ее. Потом он ее старательно распрямил и снова сунул в мобильник. Подключать его он не стал, а зачем-то начал стирать отпечатки пальцев. Потом остановился, покрутил у виска пальцем, дескать — совсем с ума сошел. А пристав продолжала мерно зачитывать свои бумаги:
— От нее высчитывается одна треть. Что в вашем случае составляет 4 тысячи, триста пятьдесят рублей. Умножьте все это на три с лишнем года, вот вам и нужная сумма.
Коник был сражен:
— Это кто ж такое изуверство придумал?
Зудов засмеялся.
— А ты будто не знаешь? Где у нас в стране законы принимают?
Между тем Коник продолжал возмущаться:
— Вот это да! Я тут последний хрен без соли доедаю, а эта овца сразу бобла на тачку должна огрести?
Зудов снова не выдержал:
— Да что-то не заметно, что ты сильно голодаешь. Вон у тебя и видик, и спутниковая антенна, и плазма стоит.
Коник не считал это шиком:
— И что тебе плазма? Подумаешь — плазма!
Госпожа пристав была настроена не так скептично:
— Вот с этого мы и начнем нашу опись арестованного имущества. Когда вы брали плазменный телевизор, документы на него есть?
— По весне я брал ее. Да хрен его знает, где эти документы, сейчас попробую найти.
Было слышно, как Коник выдвигал и задвигал обратно многочисленные ящики. Тем временем Астафьев продолжил экскурсию по его квартире. Открыв один из шкафчиков в прихожей, он обнаружил там черную, вязаную шапочку. Вытащив ее, Юрий убедился, что это не просто шапка. У ней прорезаны отверстия для глаз. Положив на место шапку, Юрий проскользнул на кухню. Минут через десять он появился в зале и сообщил своим временным коллегам:
— У него там в кухне и микроволновка, и холодильник новый.
— Да! — Восхитилась девушка. — Давайте сходим, посмотрим.
Они все выходят в кухню, а Астафьев уже шурудит по полкам стенки, открывает шкаф.
Через полтора часа предельно злой Коник провожает своих незваных гостей. Он так до конца и не понимает смысла всей этой процедуры:
— То есть я теперь что, не могу всем этим пользоваться? — Спросил он.
Пристав пояснила:
— Можете, пожалуйста, пользуйтесь. Но если через неделю вы не начнете выплачивать алименты жене, мы приедем и заберем все это. Потом все это будет продано, и деньги уйдут вашей бывшей жене и ребенку.
— До свидания, — говорит второй пристав. Коник кривиться:
— Да уж не дай боже! Век бы вас всех не видеть!
Они все выходят из подъезда, садятся в машины и отъезжают. Минут через десять из дома вышел и Коник. Он сел в маршрутку и поехал куда-то в центр города. За ним неотлучно следовала машина с операми. Вот Коник зашел в ЦУМ, прошел через большую часть зала и скрылся в отделе, торгующем дисками. Вскоре он вышел оттуда с рослым крепышом с окладистой бородкой. Они вышли из здания, закурили, и Коник начал ему что-то рассказывать, активно махая руками. Бородач явно злился, что-то выговаривал собеседнику. Рядом с беседующими прошел Шаврин, за их спинами он задержался, сделал вид, что ждет кого-то. Коник между тем достал мобильник, и, пожимая плечами, подал его бородачу.
Колодников, наблюдающий за этой беседой из машины, доволен.
— Похоже, это и есть третий член банды. И по приметам весьма похож. Мне кажется, это и есть главарь. Паша…
Зудов, сидящий на переднем сиденье, в это время снимал всю сцену на видеокамеру:
— Узнаю про него все, не переживай.
Тут в машину подсел уже успевший переодеться в гражданку Астафьев. Он доволен.
— Ага, прибежал!? Как я его с мобилой подцепил?
— Молодец! Что-нибудь еще там нашел? — Спросил Колодников.
— А как же! В прихожей шапка с прорезами для глаз, в зале в шкафу камуфляж, на кухне штук двадцать патронов к Макарову. В банке из-под чая.
— Хорошо! Хоть что-то ему можно будет предъявить.
Глава 18
В это же время Мазуров в белом халате, накинутом на плечи, шел по коридору Торского психдиспансера. Его сопровождал сам главврач сего печального учреждения. В палатах без дверей было видно сидящих и лежащих на кроватях людей, некоторые из них заинтересованно глазели на нового человека. Но Мазуров не обращал на это внимание. Для него сейчас главное — слова доктора:
