Необходимо срочно определить местонахождение вируса Орна и при этом не допустить его распространения.
Хотя, конечно, он мог запустить вирус не в один компьютер, а в два. Или во все.
Если бы Мори не чувствовала себя отрешенной от всего происходящего, возможно, ее охватил бы ужас от масштабов стоящей перед ними задачи. Никто на борту не знал, как устранить вирус при его обнаружении. Если бы удалось проследить его во всех семи компьютерах…
Ник снова повернулся к Мори. Казалось, кровоподтеки на его лице усиливали выразительность взгляда.
– В твоем предположении о том, что я агент Бюро по сбору информации, есть маленькая неувязка, – сказал он, словно продолжая только что прерванный разговор.
Слова Ника прозвучали для Мори словно издалека, но она поняла их смысл. Мори словно получила удар в живот. Зачем поднимать этот вопрос, причем именно сейчас? Что происходит? Что она не учла?
Какие еще напасти на нее свалились?
И, наконец, что станет с ее ребенком?
Видя ее смятение, Ник снисходительно улыбнулся.
– У меня нет денег, – сказал он, словно его слова все объясняли.
Линд, Кармель и рулевой осклабились. Нет, не потому, что не поверили Нику, а потому, что постоянное отсутствие денег уже давно стало предметом шуток.
Мори молчала, пытаясь побороть оцепенение. Всем своим видом она демонстрировала непонимание.
Ник некоторое время любовался выражением ее лица и, наконец, снисходительно заговорил:
– Там, куда мы направляемся, не работают задарма. Человек, который там заправляет, называет себя «Купюрой», потому что берет деньги вперед. А я на нуле. «Мечта капитана» на нуле. Денег хватит только на стыковочный сбор. На починку тахионного двигателя денег нет. Но сначала нам надо добраться до цели, что весьма проблематично. Пока целы маршевые двигатели, функционирует жизнеобеспечение, работает локатор, у нас есть шансы. Я могу в уме составлять алгоритмы, так что из меня выйдет хороший навигатор. Кроме того, там, куда мы направляемся, курсируют патрульные катера, чтобы такие люди, как мы, не проскочили мимо своей остановки. – Последняя фраза также была шуткой, понятной для членов экипажа, но недоступной для Мори. – Но никто не будет иметь с нами дело без денег.
– И все же, я не понимаю, при чем здесь я, – сказала Мори.
– Если я тайный агент Бюро, – продолжал Ник, широко улыбаясь, – какого черта я здесь торчу? Почему у меня нет денег? Почему всемогущий Хэши Лебуол рискует мной, в то время как ему надо только направить к нам посыльный катер, набитый деньгами?… Ты не понимаешь одного, – Ник придал своей улыбке еще более приятное выражение, – я не работаю на тех, кто не платит.
Всех, кто находился на мостике, разбирал смех. Мори по-прежнему терялась в догадках.
– Я не понимаю, – произнесла она, не в силах думать о чем-либо другом, кроме ребенка Энгуса. Мысли о нем, казалось, вновь заняли ее полностью. Она не видела никакой другой опасности, пока ее не ткнут в нее носом. – О чем речь? Зачем все это, если мы в любом случае не можем позволить себе ремонт?
Положительно, Ник получал удовольствие от разговора, наверное, не меньшее, чем в койке с Мори.
– У меня нет денег, – повторил он. – Но у меня есть, что продать.
Мори затаила дыхание, боясь даже предположить, что имел в виду Ник.
– Я могу продать тебя.
Наконец-то. Вот она, правда. Вот почему Ник захватил и удерживал Мори на корабле. Чтобы оплатить ремонт двигателя.
– Ты служишь в полиции, – продолжал Ник, – следовательно, владеешь ценной информацией. Пока ты жива и в здравом уме, ты стоишь не меньше, чем новый корабль.
Всего лишь несколько часов назад Мори набросилась бы на Ника. Он хочет ее продать, как какой-то груз. Все ее жертвы ради собственной безопасности оказались напрасными. Но теперь Мори не почувствовала ни сильного отвращения, ни когда-то душившей ее ярости. «Через какое-то время, – недавно говорила она Мике, – становится настолько плохо, что не хочется жить». Кроме того Мори беременна. Беременна сыном Энгуса. Внуком ее отца. Во всем огромном космосе у нес нет другой семьи – она убила всех.
Как только у нее появится возможность, она отделается и от плода. Он, как опухоль внутри нес, самец, несущий смерть. Она спустит его в канализацию. Почему она должна обращаться с ним лучше, чем она обошлась со своим отцом, лучше, чем обращался с ней Энгус?
Между тем, ребенок – единственное, что у нее осталось. Если она его не защитит, он погибнет. Или будет использован против нее. Так или иначе, ее жизнь и смерть будут не в ее руках. Но ребенок сейчас в ее руках, и ей решать, жить ему или умереть. Если она откажется от права на этот выбор, она сама может ложиться и умирать.
Мори снова заплакала. Теперь это был единственный доступный ей способ защитить своего ребенка.
Она услышала вокруг себя смех, но не обратила на него внимание. Ей было все равно. Ее волновала лишь реакция Ника.
Ник также не обратил внимания на смех. Он все еще продолжал улыбаться, но игривость в его взгляде пропала. Вместо нее появилась потерянность, даже некоторая неуверенность, словно Ник сам почувствовал себя несчастным.
– Я не имею в виду тебя, – произнес он ровным голосом. – Речь о той информации, которой ты владеешь. О твоем личном жетоне, о кодах доступа. Вот, что я хочу продать. Это моя цена за твою жизнь.
Вдруг Ник пришел в ярость.
– Я не работаю ни на Хэши Лебуола, – почти крикнул он, – ни на какого другого вшивого полицейского! Отныне ты тоже ни на кого не работаешь. Ты моя! И, черт возьми, ты мне это докажешь, когда придется торговаться. – Уже более мягким тоном Ник добавил: – Тогда я смогу починить корабль.
Пытаясь унять рыдания, Мори стала кусать себя за руку. Плач делает ее некрасивой. Нельзя позволять себе выглядеть дурнушкой перед Ником Саккорсо. По крайней мере, не сейчас. Может быть, даже никогда. Но сердце Мори по-прежнему разрывалось от страданий.
Она беременна. В ее чреве ребенок.
Сначала ее горе казалось ей столь велико, что она не могла утешиться. Но потом она почувствовала на языке кровь и, подавив рыдания, взяла себя в руки.
– Что ж, доставь нас туда, – просто сказала она, глотая последние слезы. – Я сделаю, что от меня требуется.
Это было самое искреннее обещание, которое она когда-либо давала Нику.
Ник резко отвернулся от Мори, словно не мог больше спокойно смотреть на выражение ее лица. Его кулаки нервно сжимались и разжимались.
Успокоившись и вновь напустив на себя безразличие, Ник оглядел мостик.
– В следующий раз, космическое отродье, когда вам захочется над ней посмеяться, помните, что вы смеетесь и надо мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
