– Намекаете, что меня в список хороших людей зачислить невозможно?
– Почему же?! Если я приму на веру ваш рассказ о прожитых в детстве годах…
– А потом ещё и проверите?
– Возможно, но необязательно…
– Так я вам и поверил! – Герцог грустно вздохнул и постучал себя по карману куртки. Там у него, вероятно, лежал крабер. – Мне отец уже и жаловаться устал: к нам столько визитёров пожаловало в последние дни, что чуть не удвоилось население наших планет. И всех интересует только один вопрос: кто я такой?
– А как реагирует ваша мать?
– Как всегда! Ведь большей гордячки, чем она, не существует во всей Вселенной! – При этих словах Цезарь высокомерно задрал подбородок. – И она просто игнорирует любых посетителей и не считает нужным даже реагировать на их назойливые расспросы. И слугам приказала со всей строгостью: никто не имеет права даже заходить на территорию замка и прилегающего поместья.
На эту его гневную эскападу я ответил примирительной улыбкой и сочувственным голосом:
– И как же любопытные визитёры могут узнать о вашем детстве? Они наверняка тоже люди подневольные: их послали – вот они и работают.
– Узнают, если постараются. Я ведь в детстве такое вытворял, что обо мне легенды ходят. А уж свидетелей и соучастников моих игр и развлечений найти совсем несложно. Я даже рад буду, если мои друзья и подружки детства и юношества немного на этом заработают.
– Вообще-то не каждому наследному герцогу разрешают делать все, что он захочет. Или за вами не было присмотра?
– Ещё какой! Но после обязательных уроков, упражнений и тренировок мне предоставлялась полная свобода. И даже разрешалось приводить друзей в замок.
– И после ваших забав, – улыбнулся я, – замок остался цел?
– Вообще-то не совсем… Но ему и так давно необходим капитальный ремонт…
При последнем утверждении Клон неожиданно покраснел так, что у меня создалось впечатление, будто он только что полностью осознал свою большую вину в прошлом. Наверняка он со своими друзьями учудил в родовом замке нечто такое, о чём будет стыдно вспомнить даже на старости лет. Но главное – сейчас все получилось у него так естественно, что я почти поверил – было у него детство! Да ещё такое, что у меня в груди зародилось неожиданное чувство зависти. А с завистью пришли и воспоминания о том, что довелось пережить самому в детские годы, полные печали, отчаяния и тоски. В те времена присутствовала иногда только одна мечта – выжить любой ценой. Давно заглушённые детские обиды и печали так неожиданно вырвались из дальнего уголка сознания, что я даже опешил. Вот ведь память! Ничего в ней не стёрлось.
Видимо, наши мысли перенеслись в детство одновременно, потому как пару минут мы сидели не разговаривая и лишь машинально наблюдая за попытками других участников преодолеть горизонтальную лестницу. Но вот ещё один из них решил покуситься на третью четверть и всколыхнул всеобщее внимание зрителей. Даже отсчёт уже стали скандировать. Но кандидат сорвался на восемнадцатой перекладине и, подняв фонтан брызг, поплыл в освежающем течении потока.
– Если бы хоть не амуниция, – вздохнул Цезарь.
– Да не шестнадцать километров изнурительной трассы за спиной, – в тон ему добавил я. Чем вызвал смешок у своего собеседника, который продолжил:
– Да ещё ваши стальные мускулы и невероятно цепкие кисти рук! Вот тогда бы и я пришёл к финишу с лучшим временем.
– Время ещё не объявляли, – скромно напомнил я.
– Да тут и так ясно: проход на руках через каждый коридор экономит как минимум пятнадцать минут. Значит, на полчаса вы меня опередили. А если учесть, с какой скоростью герцог Лежси промчался на последней стометровке, то наверняка и он оставит меня позади. А ведь перед стартом, да и после финиша тоже, я не сомневался, что буду самым первым.
– Похвальная уверенность! – поддакнул я.
– Мне кажется, не осталось уже почти никого из участников…
– Похоже на то… Хотя нет, вон ещё двое бегут!
– Бегут?! Да они просто доползают до финиша! Скорей всего, из спортивной злости хотят записать себе в актив преодоление самой сложной в Оилтонской империи полосы препятствий.
– Тоже очень почётно! Только глянь – и этот подался на лестницу!
– А второй вполне рассудительно отправился пешком!
Наши обсуждения прервал появившийся герцог Лежси, сразу подошедший ко мне и поощрительно хлопнувший меня по плечу.
– Артур! Да ты, говорят, побил все местные рекорды?! – воскликнул он и стал бесцеремонно ощупывать мои бицепсы. – Ух ты! Словно из стали!
– Полноценное питание, свежий воздух…
– Половое воздержание! – перебил меня Мишель с ехидством. – Но все равно ты супермен! Мне как сказали о твоём достижении, я даже вначале рассердился и не поверил. А потом сразу помчался сюда.
Заметив его заинтересованный взгляд на моём соседе, я их представил друг другу. Потом добавил:
– Мы уже успели неплохо пообщаться и даже вспомнить детские годы весёлые.
– Странные у вас темы для разговоров. К чему бы это?
– Да вот, – стал с чисто юношеской непосредственностью рассказывать Цезарь, – барон Аристронг почему-то заподозрил моих родителей в том, что они создали клона. Потому что я очень похож на его давнего товарища. Можете себе такое представить?
– Ха! Как это ни смешно, но я тоже слышал подобные побасёнки. И кто только распускает такие нелепицы?! По мне, никакой клон не сможет преодолеть такую полосу препятствий! – Мишель кивнул в сторону коридоров с пересечённой местностью. – Ведь у клонов отсутствует одна важная система самовосстановления организма при чрезмерных нагрузках. Подобное создание просто бы умерло где-то после середины трассы.
– Ваше сиятельство! – в деланом испуге воскликнул я. – Откуда у вас такая поразительная осведомлённость?
– Когда до меня донеслись побасёнки о клонах среди кандидатов, я просто взял да и освежил в памяти все сведения о клонах и их подобиях.
– Обрадовали! – вдохнул полной грудью Цезарь. – Теперь всем сомневающимся я буду показывать сертификат о прохождении вот этой полосы препятствий.
– Не спешите радоваться, – остудил его энтузиазм герцог Лежси. – По некоторым данным, всё-таки возможно создать и вырастить физически выносливые клоны… Но! Их тоже можно проверить! Правда, уже совсем по иным тестам.
– Тестам? Каким именно? – Я уже подозревал, что сейчас, скорей всего, последует простой розыгрыш. И не ошибся.
– Достаточно заставить клона выпить граммов триста крепкого спиртного напитка. Водки или коньяка. После этой дозы мозг у искусственно выращенного человека разжижается…
– А-а! – Нахмуренное и обиженное лицо Цезаря Малрене прояснилось. – Этот тест я могу пройти хоть трижды!
– Ловлю на слове! – Мишель после этого восклицания достал своё удостоверение и показал нам. – Чтобы вы не сомневались – у меня сегодня день рождения. И я хочу пригласить на него всех участников, которые прошли трассу с лучшим временем и вышли на следующий этап. Для этого дела в моей гостинице подготавливают самый большой и красивый зал.
– Хм, а как отнесутся к этому все остальные? – спросил я. И тут же добавил: – Потому что я согласился ещё до начала оглашения приглашения.
– А остальные тоже не подумают отказаться! Потому что отметить мой день рождения согласилась и её высочество принцесса Патрисия.
– Ого! – Цезарь оглянулся на трибуну, где восседала наследница престола в окружении придворных, и засомневался: – А если у вас время будет хуже, чем у первой двадцатки?
– Тогда я просто порадуюсь за остальных и постараюсь всем доставить удовольствие роскошными блюдами и незабываемым представлением. Тем более пора её высочеству ближе познакомиться с остальными, самыми достойными представителями аристократии Оилтонской империи. Не все же время ей проводить только с бароном Аристронгом?!
– Конечно, я тоже этим возмущён! – согласился молодой герцог со старшим коллегой-аристократом. – Никакой справедливости! Борешься, бегаешь, стреляешь, а они тем временем шушукаются где только… Газеты всё время про них пишут.
– Во-первых, не шушукаемся, – с апломбом стал я нравоучительствовать, – а обговариваем проблемы общеимперского значения. А во-вторых, со своей будущей женой я имею право шушукаться где и когда угодно! Вот так-то!
От моей наглой отповеди оба герцога на долгое время потеряли дар речи и только возмущённо переводили взгляд с меня друг на друга. Но в конце концов мы все трое не выдержали и грохнули дружным смехом.
– Но ведь спор-то вы проиграли! – напомнил я Цезарю, когда мы немного успокоились. – Значит, всё-таки на пару вопросов придётся ответить.
– А я и не возражаю! Спрашивайте что угодно. Мне скрывать нечего.
