Я не могла понять, шутит он или действительно плачет, но расплылась в улыбке.
— Вы сумасшедшие! — констатировала я. — Наверное, поэтому я чувствую себя как дома.
— Ты и есть дома, — сказал Дрэйк спустя минуту молчания. — Со мной.
— Тогда, может, перестанешь на меня рычать и пугать убийственным взглядом? — разозлилась я и, оттолкнув мужчину, слезла с его колен. Правда, далеко отползти он не позволил, удерживая за руку.
— Как ты? — поинтересовалась я, осматривая повязку. Из-за пестрой раскраски не было видно пятен крови.
— Лучше, благодаря тебе, — ответил за Дрейка Тайгер. — И от меня персональное спасибо.
Он кивнул на свою ногу, перевязанную ремнем, и широко улыбнулся. Я улыбнулась в ответ и перевела настороженный взгляд на Лайна. Парень стоял на том же месте, без единой эмоции на лице, точно статуя.
— А ты как?
— Он немного в ауте, — опять ответил Тай. — Ничего, проспится, будет шутить как обычно.
Стоило ему произнести эти слова, как Лайн закатил глаза и повалился на асфальт. Я пискнула в ужасе, прикрывая рот рукой. Дрэйк притянул меня к себе, гладя по голове, как маленькую, а Тай бросился к своему близнецу.
— Все хорошо, — продолжал успокаивать парень, схватив брата за ноги. — Можете мне не помогать. Я уже привык волочить эту тушу. И дырки во всем теле мне вовсе не мешают. Наверное, это карма.
Мы с Дрэйком переглянулись и улыбнулись друг другу, слушая ворчание и кряхтение Тайгера. В какой-то момент все звуки отступили на задний план, и остались только мы вдвоем. Я улавливала его мысленные сигналы и точно знала, о чем мой маньяк думает сейчас. «Не отпущу». Я лишь фыркнула и покачала головой. Напугал!
— Ладно! Я сделал это! Фух! — радостно воскликнул Тай.
Взглянув Дрэйку за спину, я увидела выглядывающие из заднего окна ноги Лайна и попыталась представить, каким образом Тайгер смог его уложить, что носки были повернуты в противоположные стороны.
— Вот это лажа! — разочарованно протянул близнец. — Механика?
— Я знаю, — виновато произнесла я, пожимая плечами. — Надеюсь, кто-то из вас умеет водить и в состоянии сейчас сесть за руль.
— Чур не я! — отозвался Тай. — Моя левая нога онемела до такой степени, что если бы Дрэйк укусил, я бы не почувствовал.
— Я сяду, — без шуток ответил старший брат. — Ты будешь рядом, — безапелляционно заявил он, не отпуская моей руки.
— Погодите, а деньги? А что с той машиной? Ее же нужно уничтожить. Там повсюду наши запахи.
Пока я беспокоилась о следах, Дрэйк упрямо вел меня к машине. Усадил на переднее сиденье, заботливо пристегнул ремнями безопасности и чмокнул в лоб.
— Бабки со мной, — отозвался Тай, которой уже уселся сзади и небрежно скинул ноги брата на пол. — А тачку предлагаю поджечь. Как удачно мы остановились на заправке!
— Не смешно, Тайгер! — завопила я. — Мы не можем взрывать каждую заправку на нашем пути. Это немного палевно, тебе не кажется?
— Не волнуйся, солнышко, — успокоил меня близнец. Точнее, он думал, что успокаивает. — Они и так уже знают, куда мы едем. Нас ждали, понимаешь? Это значит, что старый паршивец Вудворд догадался о нашем направлении. Дрэйк спрашивал пару раз о других стаях, и альфа обмолвился, что есть еще около десятка по всему континенту. Одна из них на севере — наши злейшие враги. Так что они идут по следу. Нам остается либо кардинально пересмотреть планы…
— Нет! — гаркнул Дрэйк, пристегиваясь.
Двигатель уже работал, осталось лишь тронуться с места.
— Либо спокойно бежать, — продолжил Тай. — Спокойно и о-о-очень быстро.
Мы как раз выехали на дорогу, и я заметила в тени побитый джип с открытыми дверцами.
— Кстати, — радостно объявил Тай, — в тачке мы оставили сюрприз для наших «друзей».
— Какой? — нахмурилась я.
Дрэйк слегка улыбнулся и покачал головой, а Тай и вовсе расплылся в коварной улыбке.
— Ароматный, — хмыкнул парень.
Я еще несколько секунд пыталась представить, о чем речь, пока не дошло.
— Фу-у-у, Тайгер! — воскликнула я.
— Ну и что? — невинно произнес он. — До туалета было далеко. А у меня нога больная.
Мы еще немного посмеялись, представляя их реакцию, а потом одновременно смолкли. В салоне старенького «форда» наступила напряженная тишина. До тех пор, пока не послышался храп Тайгера.
— Черт, — выругался Дрэйк, крепче сжимая руль. — Ненавижу этот звук.
Глава 7
Рэйн
— Дрэйк? — тихо позвала я.
Он не ответил, но внимательно слушал, колеся по ночному городу.
— Я уже поняла, что у тебя проблемы с доверием, но все же, может, расскажешь о себе? Пожалуйста!
Мужчина продолжил смотреть перед собой, и я уже подумала, что он не заговорит, но услышала тихий низкий голос:
— Я хочу доверять тебе.
Он бросил на меня быстрый серьезный взгляд и вновь повернулся к дороге.
— А я хочу доверять тебе, — так же тихо шепнула я. — Наверное, нужно с чего-то начать.
— Что ты хочешь знать?
— Все! Где вы родились, как жили, как связались с этими гадами…
— Мы родились на западе страны, — начал Дрэйк. Я затихла, навострив уши. — В Калифорнии. Нас воспитывала мать, отца мы не знали. До шестнадцати я рос, как обычный ребенок, даже не подозревая, что в моих жилах течет кровь монстра.
Я поморщилась, несогласная с этим заявлением, но перебивать не стала. Боялась спугнуть это волшебное мгновение открытия завесы прошлого.
— Ходил в школу, занимался бейсболом. Однажды на тренировке разозлился на одного парня и отбил удар с такой силой, что бита разлетелась в щепки, а мяч раскололся пополам, отлетев в разные стороны школьного стадиона. Тогда я впервые обратил внимание на свою силу. Мама никогда не рассказывала про отца. Она до последнего надеялась, что ген оборотня мне не передался. Но в восемнадцать случилось первое обращение. Это была самая болезненная ночь в моей жизни. Помню, я и не надеялся, что доживу до рассвета, и умолял маму застрелить меня. Но она оставалась рядом, старалась помочь, вселить надежду. Так продолжалось каждое полнолуние. До двадцати. Я не знаю, что изменилось, но в одну такую ночь мне просто стало не так больно обращаться.
— А сейчас? — не выдержала я. — Сейчас это больно?
— Не так, как Лайну, — горько усмехнулся Дрэйк.
— А что с ним? Это поэтому он принимает…
— Я дойду до этого, ладно? Не перебивай, — строго сказал мужчина, но тут же исправился, бросив мне ласкающий взгляд.
— Прости, — виновато сказала я и напомнила: — В двадцать ты перестал чувствовать боль.
— Да.
Он немного помолчал, а затем продолжил:
— Думаю, это мама как-то повлияла. Не знаю, что можно сделать и как… Но после этого она исчезла на шесть лет. Тем утром я нашел на столе пачку денег и записку, в которой она прощалась на неопределенное время и давала указания ни при каких обстоятельствах не пересекать границу штата.
Дрэйк снова смолк, а потом усмехнулся и взглянул на спящих братьев в зеркало заднего вида.
— Она вернулась уже с ними, — пока он рассказывал, с его лица не сходила теплая улыбка. — Помню, так и явилась на пороге с двумя карапузами на руках в одинаковых синих комбинезонах и желтых панамках. Им было меньше года. У меня был миллион вопросов, но она не дала ни единого ответа.
— Так вот в кого ты, — пробубнила я. — А дальше что?
— Мы переехали. С тех пор мы часто переезжали. Почти каждый сезон. Я понимал, что мы бежим от кого-то, но мама не хотела рассказывать. Наверное, она считала, что таким образом ограждает нас от проблем. Близнецы росли, и однажды утром я понял, что они похожи на меня, то есть на моего отца. Это было единственное, в чем мама призналась — они мои братья на все сто процентов. Но больше ничего — ни имени, ни места. Я пытался искать его, но это как…
— Иголка в стоге сена, — подсказала я, разделяя печаль моего волка. Положив ладонь на его руку, переключающую передачи, нежно погладила костяшки пальцев. На них была засохшая кровь.
— Где она сейчас? — робко спросила я.
— Погибла, — нехотя ответил Дрэйк. — Лайну и Тайгеру было по десять.
Я не стала выспрашивать подробности, хотела, чтобы он поделился по собственному желанию.
— Мне жаль, — шепнула я.
Дрэйк кивнул и спросил:
— А что с твоими родителями?
— Переводишь тему?
Я недовольно покачала головой, но спорить не стала. В конце концов, это хорошее начало. Каким-то образом я почувствовала себя частью его жизни. Не только настоящего, но и прошлого. Ведь он впустил меня туда.
— А я своих родителей не знала, — выдохнула я.
Вообще-то мне мало с кем доводилось обсуждать эту болезненную тему. Никто и никогда не интересовался моим душевным состоянием. У Рэйн не было родителей, и все принимали это как должное. Они не знали, сколько ночей я проплакала, чувствуя себя одинокой песчинкой в бесконечной пустыне. Но рассказывать Дрэйку о своей жизни было на удивление легко. Как будто я знала, что он поймет лучше остальных.
