— Как вы себя чувствуете? — спросил он, с тревогой глядя на Дронго. — Мне кажется, вам лучше вернуться к себе.
— Иногда и мне так кажется, — пробормотал, морщась от боли Дронго. — Что там с нашим вьетнамцем?
— Его пока не нашли. Нет в номере.
— Если мы его упустили, это будет моя последняя операция в жизни. Мне больше не доверят ловить даже мышей, — заметил Дронго.
— А меня в лучшем случае переведут читать лекции нашим студентам, — в тон ему заявил напарник, — если вообще оставят в разведке. Никто не поверит, что, имея в своих руках столь важного свидетеля, я позволил его убить и не узнал, кто стрелял. Да еще дал им шанс едва не убить вас. Меня наверняка выгонят из органов даже без пенсии.
— «Приятная» перспектива, — согласился Дронго. — Тогда выходит, что вся операция группы «Сервала» была придумана только для того, чтобы ударить меня по голове. Вы в это верите?
— Не очень.
— И я не верю. Их было двое, акция явно спланирована. Они должны были меня похитить и узнать нужные сведения. Пистолет с глушителем ясно указывает, что они сделали бы со мной после этого.
— И мы вспугнули «Сервала», — закончил «Пьеро». Он обернулся. Следом за ними, отставая на несколько шагов, двигался Чжан Цзинь. Было заметно, что он пытается вслушиваться в их разговор, хотя они говорили на русском.
— Он понимает, — не разжимая губ, произнес «Пьеро» и поспешил уйти вперед.
Не следовало допускать, чтобы кто-то слышал, что он говорит по-русски. Трудно было бы объяснить, откуда южноамериканский врач Рауль Бельграно так хорошо знает русский язык. А вот Дронго мог не скрывать своего знания. В конце концов, в Баку даже после обретения независимости не закрывали школ и университетов на русском языке. Единственной страной, транслирующей три российских телевизионных канала в полном объеме и экспортирующей все основные российские издания, оказалась его родина. В Азербайджане русский язык традиционно считался вторым основным, и здесь невозможно было найти человека, не умеющего говорить на этом языке. Дронго замедлил шаг и позволил китайцу поравняться с ним.
— Вы из Китая? — спросил он на английском.
— Да, — вежливо кивнул Чжан Цзинь, — но представляю Гонконг. Правда, сейчас мы все жители одного государства.
— У вас были проблемы с атипичной пневмонией?
— В Гонконге вообще нет никаких проблем, — улыбнулся Чжан Цзинь, — они нача- лись на юге страны и затем перекинулись в Пекин. Но сейчас все в порядке. Мы справи- лись с этой эпидемией.
— Она даже не перекинулась в Россию, — согласился Дронго, — хотя у вас с ней такая протяженная граница. Вы говорите по-русски?
Чжан Цзинь испытующе взглянул на него. «Пьеро» шел почти перед ними. Остальные делегаты были далеко впереди — они уже входили в здание отеля.
— Немного, — ответил по-русски китаец.
— Я не сомневался, что вы знаете русский язык, — сказал Дронго, — такой специалист, как вы, наверняка знает не только китайский и английский, но и другие языки.
— А такой специалист, как вы, их не знает? — парировал Чжан Цзинь.
Они остановились, пристально глядя друг на друга. Чжан Цзинь был высокого роста, почти метр восемьдесят.
— Трудно не узнать известного эксперта Дронго, даже если он приезжает в Лиссабон под своей настоящей фамилией, — заявил Чжан Цзинь, глядя в глаза своему собеседнику.
— И особенно легко это сделать представителю китайской разведки, выдающему себя за врача из Гонконга? — уточнил Дронго.
— Да, — не смутившись, согласился Чжан Цзинь. — Я понимал, что вы рано или поздно все поймете. Человек, который только что с вами разговаривал, очевидно, ваш помощник или напарник. Вы говорили с ним на русском языке, хотя сеньор Бельграно приехал из далекой от России страны. Или он выучил русский за день общения с вами?
Изощренный подтекст был понятен обоим. В другое время Дронго с удовольствием пообщался бы с китайцем, но теперь у него слишком сильно болела голова.
— Он, наверное, самоучка, — пошутил Дронго, — как и вы. Учит языки на ходу, пытаясь подслушать чужие разговоры.
— Я был на стадионе, — со значением произнес Чжан Цзинь.
— Кроме вас, там было еще человек сорок. И что?
— Я видел убитого, — продолжал китаец, Дронго внимательно смотрел на собеседника, но трудно прочесть что-либо в бесстрастных глазах восточного человека.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Дронго повернулся, чтобы уйти.
— Я видел убитого, — упрямо повторил Чжан Цзинь. — Его убили за минуту до моего появления в коридоре. И я слышал, как вы уходили со своим напарником. Зачем вы это сделали?
Дронго обернулся и покачал головой:
— Если вы знаете мою биографию, то должны были понять, что к такому убийству я не мог иметь никакого отношения. Это вообще не мой метод.
— Я не говорил, что стреляли именно вы, — возразил Чжан Цзинь. — Но у вашего друга походка кошки. Мягко ступая, он может выпустить свои когти. Мы пока не узнали, кто именно приехал на конгресс под именем Рауля Бельграно, но скоро узнаем. И тогда может выясниться, что вместе с вами в Лиссабон приехал профессиональный «ликвидатор».
— А вы приехали для изучения пневмонии? — насмешливо уточнил Дронго. — Или у вас другие планы?
— Мы знаем, зачем вы приехали в Лиссабон, — заявил Чжан Цзинь, — ориентировки из Лиона были разосланы во все страны.
Он говорил о штаб-квартире Интерпола, находившейся во Франции.
— И вас заинтересовала именно эта проблема? — понял Дронго.
— Конечно, заинтересовала. — По-русски Чжан Цзинь говорил безупречно. Не как большинство китайцев, коверкающих слова и вместо щипящих произносящих букву «с», а скорее как коренные ленинградцы, говорившие на правильном русском языке. — У нас скоро пройдут Олимпийские игры в Пекине и выставка «Экспо-2010» в Шанхае.И вы думаете, что мы можем остаться в стороне от проблем, связанных с терроризмом? Если «Сервал» и его группа сумеют сорвать финальные игры чемпионата Европы по футболу, их опытом могут воспользоваться и другие, чтобы так же сорвать все мероприятия в нашей стране. А у Китая гораздо больше недругов в мире, чем у маленькой Португалии, — пояснил Чжан Цзинь. — Как видите, я говорю откровенно. Мне нужна ваша помощь, и я предлагаю вам свою. Лучше быть союзниками, чем врагами.
Из дверей выглянул швейцар в форменной одежде отеля «Палацио» и поспешил вниз по ступенькам к Дронго.
— Сеньор Кобден просил передать, что лекарство уже привезли, — вежливо сообщил он по-портутальски.
— Что вы сказали? — не понял Дронго.
— Вас ждет мистер Кобден, — попытался объяснить на ломаном английском пожилой швейцар.
— Кобден привез для вас какое-то лекарство, — перевел Чжан Цзинь. — Что у вас произошло в коридоре на стадионе? Я обратил внимание на вашу голову. Вас ударили?
— Мне показалось, что да. А вы знаете и португальский?
— В Китае были две проблемы — Гонконг и Аомынь. Первую мы решили, вторую решаем. Поэтому я должен был знать и английский, и португальский.
— А русский вы выучили именно потому, что у вас нет больше проблем?
— Русский я выучил в Москве, — пояснил Чжан Цзинь. — Разве ваши друзья не доложили вам, что я учился в МГИМО и даже получил диплом с отличием? Зачем вам лекарство?
— Вы же сами сказали, что видели мою голову. Неужели не понятно, что на меня напали?
— И вы его убили? Или ваш напарник? — спросил Чжан Цзинь, жестом руки отсылая швейцара обратно.
— Долгая работа в одном месте сказывается на умственных способностях, — пошутил Дронго. — Пора вам уходить из разведки. Вы всех подозреваете. Я его не убивал. И мой напарник, — Дронго сделал упор на слове «мой», — тут тоже ни при чем. Напавшего на меня неизвестного пристрелил его собственный напарник, которого мы не смогли поймать.
— И я должен вам верить?
— У вас есть другой вариант?
— Но почему вы убрали индонезийского депутата Али Сармана? — не успокаивался Чжан Цзинь. — Чем он-то вам мешал? Или боялись, что он выдаст нам информацию о вас? Он был вашим агентом?
— Вам точно пора на пенсию, — грубо пошутил Дронго. — Ну до чего же бурная у вас фантазия! Вы думаете, что все приехавшие сюда делегаты — перевербованные бывшие агенты КГБ? Учеба в Москве сделала вас чересчур подозрительным. Специально для вас сообщаю о своем личном убеждении. Я был абсолютно уверен, что несчастного индонезийца убрали именно вы.
— Почему?
Дронго снова поморщился. «Нужно войти отель и поскорее добраться до заветной таблетки», — мелькнула мысль.
— Али Сарман весь день искал вашего представителя, — пояснил Дронго. — И сразу после того как он его нашел, беднягу хватил инсульт. Или инфаркт, я до конца так и не понял. Очень неожиданная смерть. Я был абсолютно уверен, что ваше ведомство так или иначе «помогло» моему знакомому.
