ради вразумления.
Платон
Теперь Илона проводила в подсобке со старым орком всё своё время. Не потому, что обожала общество мудрого старика, но чтобы не попасться на глаза прибывшим в Торинград колдунам. Бывшая Покровительница магических искусств прекрасно понимала, что её манипуляции с внешностью могут сбить с толку кого угодно, но только не искушённых волшебников. С каждым хоть что-то представлявшим собой чародеем она была знакома столетиями, не стоило даже надеяться остаться неузнанной в эльфийском квартале.
К счастью, ощущения бессилия от необходимости прятаться, словно крыса, Илона отнюдь не испытывала.
Во-первых, она давно знала, что раньше или позже в Торинград подтянутся чародеи. Иначе и быть не могло, не верящие же в один лишь лихнизм идиоты будут проводить Ритуал?! Орочьи шаманы на это ещё были способны, но не гномы, которые во время гражданской войны под землёй истребили всех своих заклинателей. Человеческих магов после пронёсшейся по континенту Третьей Орды было не сыскать днём с огнём, естественно, оставались только верные приспешники Гэльфштейна, на двадцать лет полностью ушедшие в тень.
Они и сейчас выдавали себя за неких чиновников средней руки, скрывая своё настоящее ремесло. До Илоны дошли явно специально распространяемые среди обслуги новоприбывших слухи, что на самом деле — это словосочетание из трёх слов всегда заставляло умудрённую жизненным опытом эльфийку настораживаться, — так вот, на самом деле эльфийские чиновники служат в одном из тайных подразделений охранителей! Занимаются в Союзе Западных Островов и Эльфийской Республике поиском инакомыслящих, следят, так сказать, за идеологической чистотой населения. Такая легенда гарантировано отбивала у любопытных зевак всякое желание совать свой нос в дела скрытничающих эльфов. Охранители любят следить за другими, но терпеть не могут, когда кто-то присматривает за их деятельностью. То, что позволено одним, категорически запрещено другим гражданам — так устроена цивилизация, чего непонятного?
Во-вторых, даже в четырёх стенах всеми забытой подсобки дел хватало. Например, старому орку требовалась весьма деликатная помощь. Пришла пора временно нейтрализовать коробочки с Антимагией, чтобы не привлекать внимание чародеев. У Илоны не имелось ни малейших сомнений, что чёрные шары, находящиеся в руках лихнистов, в ближайшее время увезут подальше от города. До орочьего района власти дойдут в последнюю очередь, опасаясь шаманов, но и отсюда предметы, мешающие колдунам, уберут. К этому моменту заговорщикам лучше быть готовым заранее.
Старый орк аккуратно открыл очередную коробку — за годы экспериментов Старпёр стал настоящим экспертом по части гномьих замков. Илона столь же бережно налила из сосуда в подставленную коробочку красную жидкость, полностью залив непроницаемый чёрный шар. Во рту появился лёгкий металлический привкус, ноздри непроизвольно расширились — хотя эту несложную операцию они проделывали уже двадцатый раз за день, специфический запах крови всё равно воздействовал на чувствительную эльфийку весьма угнетающим образом. Жизненные соки из всё ещё здравствующих существ шли на сдерживание находящейся внутри сферы тьмы — отвратительный акт своего рода принесения жертвы. Но это был единственный способ нейтрализовать воздействие антимагии. К сожалению, других за два десятилетия не нашлось.
Как это часто бывает, важное открытие произошло совершенно случайно. В один прекрасный — хотя вернее было бы сказать, что ужасный — денёк Старпёр был вынужден оторваться от изучения чёрного шара, когда в логово мятежников принесли серьёзно раненного в какой-то безумной вылазке орка. Из отрубленной руки несчастного, несмотря на грубую перевязку, струилась красная жидкость, которая, пока шаман возился с искалеченным орком, изрядно накапала прямо на изучаемый Старпёром предмет. Другой шаман в отдалении заметил, что действие антимагии немножечко ослабело. Сопоставив два факта, начались эксперименты с «напоением тьмы».
Вскоре выяснилось, что если заполнить красной жидкостью коробочку до краёв и оставить в ней чёрный камушек, тот действительно на несколько дней будто бы успокаивался, в результате чего разрушительное воздействие на магическую энергию прекращалось. Главное неудобство заключалось в том, что кровь обязательно должна принадлежать ещё живому разумному существу — в случае смерти «донора» зона антимагии почти сразу же восстанавливалась. Так что организация регулярного сбора красной жидкости на долгое время стала для Илоны настоящей головной болью.
Выкрутиться из положения помогло заблаговременное внедрение «лекарей» в орочью здравницу в Торинграде. Там горе-врачеватели усердно лечили зеленокожих забияк кровопусканием и пиявками, заботливо собирая в сосуды весь «отработанный материал». Дальше кровушка перемешивалась, чтобы в случае преждевременной смерти одного из проходивших «лечение» орков красная жидкость не теряла сразу все полезные свойства. Какой только дичью не приходится заниматься, чтобы спасти от верной гибели мир…
К счастью, никто из орков не ставил под сомнение новый универсальный метод лечения всех болезней. Кровопускание, значит, кровопускание, пиявки, так вообще здорово! Мочу пить больше не надо — получите признание за настоящий прорыв в орочьей медицине. К особо изощрённым мастерам по кровоточащим надрезам так вообще выстраивались целые очереди. Красивые шрамы орки любили.
Старпёр захлопнул коробочку с выведенным из строя шаром темноты. Стал возиться, открывая последний предмет, излучающий антимагию:
— «Красное на чёрном.
Кровь течёт, смотри как насыщается тьма.
Красное на чёрном, ва—а—аргх, гномам хана!
Красное на чёрном.
Пусть в коробке не спекается кровь.
Красное на чёрном, и эпилогом морковь», — напевал старый шаман себе под нос орочью песенку.
Илона старалась не вслушиваться, её чуткие длинные ушки музыкальных пристрастий зеленокожих не разделяли. Но финальная строчка её просто добила:
— Ну при чём здесь морковь, дед?! Другой рифмы к слову кровь не подобрать, что ли, было? Бровь, любовь, вновь, сквернословь…
— И эпилогом дам тебе в бровь, — промурлыкал орк, соглашаясь со вкусом прекрасной эльфийки. — Спасибо, дорогая, помогла дедуле завершить песню. С этой коробкой закончим и можно будет немножечко отдохнуть. Красное на чёрном…
* * *
— Ты прав, больше похоже на крепость, чем на обычный северный лагерь, — согласился с Роком Афелис, рассматривая издали укрепления.
«Восстание амнистированных» начинало набирать обороты, но вместе с этим также нарастало сопротивление представителей власти. Если второй и третий лагерь удалось освободить сравнительно малой кровью, используя эффект неожиданности, то в четвёртом надзиратели уже поняли, что дело неладно, и как следует подготовились к обороне. При штурме погибло едва ли не больше народу, чем удалось в итоге освободить, перспектива дальнейшего восстания слишком рано оказалась поставлена под угрозу. Следовало в срочном порядке менять стратегию, не позволяющую победоносно шествовать с севера на юг по дороге.
На устроенном по горячим следам кровавого штурма совещании
