Предводитель третьего отряда, защищавшего внутренние ворота, видел, как его товарищи гибнут под натиском врагов, и сказал ближайшему воину:
— Будет лучше, если мы останемся здесь. Оставляю ворота на тебя, а сам побегу к графу. Мне нужна всего лишь секунда, чтобы проскочить!
— Да, командир! — ответил воин. Тот узнал по голосу молодого Орро из Торуса, того самого, что едва избежал расправы в подвале.
— Открывай на счет «три»! — приказал командир, взяв его за плечо и мрачно усмехнувшись. — Раз, два, три!
Он повернулся к открывавшимся воротам. Дикари кинулись за ним, но Орро в последний момент преградил им путь. Молодой воин прекрасно держался, его меч тут же обагрился кровью многочисленных врагов. Ему удалось выдержать натиск и захлопнуть ворота с громким стуком, едва командир скрылся за ними.
Строй гохрцев нарушился, а враги все прибывали бесконечным потоком. На месте срубленной головы будто бы сразу же вырастала новая, и сколько бы нападавших ни пало, их тут же успевали заменить. Защитники крепости сражались отчаянно, но стрелы и каменные топоры неумолимо сокращали их число. Только благодаря невероятной храбрости воинам маленького герцогства Гохры удалось пройти с победой по улицам Хрустального Города, столицы самого могучего государства в здешних краях. И вот теперь им самим пришлось обороняться, понимая, что в этой битве, возможно, удастся спасти только честь.
Все больше и больше стрел пролетало над двором. Тела погибших падали в костры, поднимая снопы искр. В ушах звенели предсмертные вопли и боевые кличи. Сторожевые огни разгорались все ярче, и над побоищем плясали призрачные тени башен. Как будто сама крепость была ранена и испускала предсмертный вопль, разносившийся над всем Приграничьем:
— Айи, ийа, айи!
Вожди дикарей взметнули сжатые кулаки в воздух, подавая очередной сигнал. Лучники дали по крепости залп горящих стрел. Большинство стрел просто стукнулось о каменные стены, но некоторые попали в деревянные двери и постройки, которые тут же охватило пламя. Вожди подали новый сигнал. Над головами воинов пронесся следующий огненный залп, исчезнувший внутри крепости.
Теперь всю заставу освещало такое зарево, которое было гораздо ярче дозорных огней. Защитникам пришлось еще хуже — они оказались на свету, тогда как их противники скрывались в тени. Все больше гохрских воинов, пронзенных стрелами, падало наземь.
— Они прорываются к главным воротам! — разнесся чей-то крик.
Несколько человек кинулись защищать ворота, но дикари навалились на воинов со всех сторон, поэтому вскоре пришлось сражаться лишь за свою жизнь. На лицах оборонявшихся читалась жуткая усталость. Их колени подгибались под тяжестью доспехов. Дикари наседали на них, словно муравьи на слона, валили на землю и добивали каменными топорами.
Орро из Торуса все еще защищал ворота вместе с остальными воинами. Он получил легкую рану, продолжал рубиться и вскоре заметил, что небо на востоке начало светлеть, окрашивая облака в пурпур. Тогда Орро уставился на эту чудесную картину, оперевшись на меч, словно на трость.
— Солнце встает! Скоро этим семам будет негде прятаться! — крикнул он, чтобы подбодрить своих товарищей. — Победа за нами! Ведь мы — гордые монгаульские воины!
Орро воздел меч к небу и застонал. Дикари еще ни разу не отваживались напасть на заставу, но сейчас это случилось. Они проникли во внутренний двор крепости и теперь могли перебить ее защитников поодиночке. Если даже воины из Альвонской Заставы заметят дым, поднимающийся над Стафолосской, и решат прийти на подмогу, они прибудут лишь через три дня. Остальные заставы находились еще дальше. Орро покачал головой. На его глазах еще один товарищ рухнул наземь с раскроенной головой.
Тогда Орро кинулся вперед, крича изо всех сил:
— Скоро прибудет подкрепление с Альвонской Заставы! На свету мы сможем победить! Сражайтесь, храбрые монгаульские воины! Сражайтесь!
Он рубанул направо, обезглавив одного из дикарей, и тут же увернулся от стрелы. «Какого черта делает сейчас лорд Ванон? — мелькнуло у него в голове. — Разве не он начальник крепости?» Молодой воин кинулся к ярко раскрашенному сему, по-видимому, одному из вождей. Увернувшись от удара топора, завалил его наземь. Если бы только лорд был здесь! Если бы хоть кто-то руководил защитой!
Орро промедлил всего секунду, но этого было достаточно, чтобы на голову ему обрушился каменный топор. Перед глазами поплыли багровые круги. Он зашатался и опустился на булыжники, выронив меч. Кто-то перескакивал через его распростертое тело. Это дикари теснили защитников к воротам, пока не истребили их до последнего.
Из тысяч глоток вырвался победный вопль. Дикари прыгали и плясали на трупах противников, а после кинулись к внутренним воротам.
— Йиии! Йиии! Йииии! — доносилось со всех сторон. — Йиии! Йииии! — Издавая обезьяньи крики, дикари устремились в прохладную темноту внутренних помещений.
Орро лежал среди погибших товарищей, такой же безмолвный и неподвижный, как они.
Громкие победные крики заглушил шум дробящегося камня. Внешние ворота наконец-то рухнули. По булыжникам двора и разбросанным на них телам прокатилась новая волна нападавших.
Вскоре крепость была заполнена визжащими маленькими тварями. Они рыскали по помещениям заставы, истребляя всех гохрцев, каких только встречали. Та часть крепости, что не была заполнена дикарями, оказалась охвачена огнем. Крики раненых и умирающих тонули в реве пламени. Оно плясало между двумя башнями, черной и белой, возвышавшимися в самом центре крепости. И вот наступил рассвет.
Над горизонтом показалось солнце, дитя Дзаноса — гигантский багровый диск, осветивший залитые кровью камни так ярко, будто огонь поднялся с земли на небо. Рассвет застал Стафолосскую Заставу разгромленной и опустошенной. Крики победителей заглушали пение птичек, приветствовавших восход светила, а языки пламени словно выписывали по фиолетовому небу предзнаменования конца света.
Колокол смолк давным-давно, да и колокольня уже была объята огнем. Орро, лежавший среди трупов, пришел в себя от того, что по лицу потекла какая-то влага. Стерев ее пальцами, понял, что это кровь. Он не знал, сколько времени пролежал без сознания. Голова гудела. На дворе стояла тишина, означавшая, что нападавшие, должно быть, уже вошли в башню.
Орро поднялся и зашагал на нетвердых ногах, опираясь на меч. Повсюду валялись трупы его товарищей вперемешку с трупами дикарей. Горячий ветер шевелил плащи погибших. «Стафолосская Застава, гордость Гохры, разрушена, — подумал воин. — За одну ночь крепость, защищавшая Приграничье, превратилась в ад». Увидев дикаря, пытавшегося подняться на ноги, он проткнул его клинком. Орро уже давно потерял шлем, и теперь стали видны его длинные светлые волосы и пронзительные синие глаза. К нему медленно возвращались силы. Из белой башни все еще доносились звуки боя, и воин кинулся туда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
