Дедушка всегда был строг, но он и папа единственные, кто всегда был рядом. Сейчас все стало так не важно! Моё дурацкое наследство, фиктивный брак и даже угроза со стороны Игоря Анатольевича. Все, о чем я сейчас могу думать — дедушка. Жив ли он? В каком состоянии?
Если бы я вчера уехала домой, то была бы рядом с ними. Со своей семьёй! Там, где мое место!
— Дим, а в какой больнице дедушка? — отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на водителя.
— В шестой. Не переживай так, — не отводя взгляда от дороги, задумчиво произнес Дима.
— Что врачи говорят? — произнесла ели слышно от стыда и своей вины.
— Сердце, но сейчас все стабильно.
Кивнула взглянувшему на меня Диме и отвернулась к окну. На сердце так тяжело и от того так тошно. Душа не намести, не может найти покой.
Так и сидела поглощённая мыслями, переживаниями, разглядывая машины и мелькающие дома. Не знаю сколько мы ехали, но поняла, что мы направляемся не в ту сторону. Высотки сменились частными домами, что прятались за высокими заборами. Элитный район пестрит богатством и роскошью.
Посмотрела на Диму, не веря своим предположениям. Вцепилась в ручку дверцы и дернула несколько раз, пока осознала, что она заперта. С замиранием сердца снова подняла взгляд на Диму.
— Почему? — с отчаяньем в голосе, спросила его.
— С самого начала, Левицкому нужен был свой человек в вашей семьи. Я никогда не работал на твоего отца, но и служил исправно, — сухо, без улыбки или злости, произнес как дневную реплику.
Я не узнаю в нем того милого мужчину, что всегда шёл на встречу и хранил маленькие тайны. Только теперь уверена, что секреты он докладывал самому Игорю Анатольевичу. Вот почему он спешит со свадьбой и так давит на мою семью. Для него не секрет, что я не собиралась выходить за его сына. Но почему именно сейчас он раскрыл себя? Это же не может быть совпадением?! Холод прошёлся по коже.
— Он меня убьет! И ты везёшь меня к нему в руки!
— Он не убьет тебя, — все так же спокойно произнес, не отводя взгляда с дороги.
— Пока нужна — да! А потом, Дим?!
Я держу себя из последних сил, чтобы не броситься на него, расцарапав ему все лицо.
— Лучше помолчи, Жень!
— Ты такой же как они! Я могла подумать на кого угодно. На Егора или любого из охраны! Но ты!
Дима усмехнулся и бросил снисходительный взгляд на меня. Словно я несмышленое дитя.
— Егор просто идиот, который пытается вырваться из дерьма и достать от туда свою семью. И твоя семья не лучше Левицкого, Жень! Чем они отличаются?
— Моя семья никого не убивает ради выгоды! — сжала кулаки, пытаясь не сорваться и держать себя в руках.
— Роман Евгеньевич делает тоже самое, что и Левицкий. Уж поверь мне! Возможно, цели разные, но путь их достижения один.
— А ты лучше?!
— У меня свои поводы так поступать.
— Ты просто трус, что решает свои проблемы за счёт других!
Костяшки на руках Димы побелели от напряжения. Тело напряглось, выпрямившись, стал казаться больше.
— А ты значит белая и пушистая?! Кто подставляет Левицкого ради своей выгоды?
— Выгоды?! Он хочет убить меня и присвоить все себе! Да я бы и так отдала! Но всем нужна ещё и власть!
Я словно забитый в угол мышонок, что так отчаянно готов молить о благоразумии кота. Это бред, а не моя жизнь, что так резко изменила свое направление. Ещё вчера я не знала забот. А теперь все рушиться на глазах.
— Орлов не оставит всё безнаказанным!
Дима бросил взгляд в мою сторону и покачал головой. В его глазах я увидела печаль? Нет. Наверное, это игра света или моего больного воображения.
Мы въехали на территорию особняка и остановились возле широкой лестницы. Щелчок, нарушивший тишину в салоне, провозгласил об разблокировке дверей. Я вжалась в сидушку, пытаясь с ней слиться. Страх сковал, не давая рационально мыслить. Если я сейчас выйду, то меня уже ничего не спасет.
В окне увидела широкоплечего и высокого мужчину, который неспешно спускается к нам по лестнице, не сводя взгляда с нашей машины.
Помедлив ещё секунду, схватилась за ручку двери и дернула, пытаясь выйти. Ощутила боль в локте от стальной хватки Димы и развернувшись в маленьком пространстве, одним движением руки, поцарапала ему лицо. Дима зашипел и выпустил мою руку. Ещё секунда и весенний ветер ударил меня в лицо, навевая лживую свободу. Рванула к воротам, через которые въехали и сделав пару шагов оказалась в руках охранника, прижатая к его груди спиной. Мои брыкания его могут лишь рассмешить, но что мне ещё остаётся?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он потащил меня в дом и зайдя в вестибюль, кинул на мягкий ковер, как тряпичную куклу. Я так ещё никогда не боялась. Время тянется, причиняя душевные муки, что сковывает холодом, проносясь по телу дрожью.
Подняла глаза, скользя по мужскому телу от самых лакированных ботинок и встретилась с ним взглядом.
— Совсем напугали девочку, — усмехнулся мне в лицо. — Пойдём милая! У нас много дел и мало времени.
Игорь Анатольевич развернулся и направился к выходу из вестибюля. Охранник подцепил меня за руку, оставляя синяки, и подтолкнул в след за своим хозяином.
Глава 34
Я шла за хозяином дома на ватных ногах, боясь привлечь внимание громким дыханием. Мы идем в его кабинет. В этом я уверена. Вот только что меня ждёт там?
Левицкий распахнул двери и зашёл, скрыв кабинет своей спиной. Оглянулась назад и встретилась глазами с охранником, который покачал головой на мой беглый взгляд за его спину.
Конечно, мне уже никуда не деться и не сбежать, но не могу вытолкнуть эту идею из головы.
— Выйдите. Я вас позову, когда придет время, — раздался бас в кабинете и послышались торопливые шаги, что с каждой секундой становились все чётче.
В дверях появились двое мужчин и женщина в строгих костюмах. Бросив на меня косые взгляды, удалились, ни сказав ни слова. Верзила за спиной впихнул меня в кабинет так, что я чуть снова не распласталась на полу. Левицкий уже сел за стол и достал из ящика какие-то бумаги.
— Сядь, девочка! — произнес в приказном тоне.
Ноги дрожат так, что я еле сделала пару шагов в направлении стула и просто плюхнулась на него. Я и раньше считала Левицкого старшего суровым, но теперь он мне кажется жестоким. Мужчина взял ручку и стал тихонько настукивать непонятный ритм, не сводя с меня свои глаза.
— Ты же знаешь, что здесь делаешь?
— Не совсем, — произнесла осипшим голосом.
— «Не совсем», — повторил за мной и перестал стучать по столу. — Где бумаги?
— Не знаю, — произнесла ещё тише.
— «Не знаю». И что в них, тоже не знаешь, как и то, какие будут последствия, — Левицкий встал и махнул головой верзиле за спиной.
Охранник вышел, хлопнув за собой дверью. В не понимание, посмотрела на Игоря Анатольевича, задержав дыхания, ожидая его дальнейших слов. Он обошел стол и встал за моей спиной.
— Если ты и дальше будешь несговорчива, мы перестанем с тобой дружить. Надеюсь ты понимаешь ту ситуацию, в которой оказалась и будешь хорошей девочкой, а иначе, — я подпрыгнула от удара по столу, теряя, кажется, последнее самообладание. — Я перестану быть хорошим. Ещё раз, где бумаги?
— Я правда н-не знаю.
Левицкий схватил меня за хвост и с силой потянул на себя, задрав голову и сжал мое горло, перекрыв доступ к кислороду. Вцепившись в его пальцы, в попытках разомкнуть их, судорожно хватаю губами воздух.
Секунда, и я уже валяюсь на ковре, цепляясь за больную шею и жадно хватая воздух. Через слёзы подняла голову и посмотрела на мужчину, что как скола возвышается надо мной.
— Я найду их, как только они всплывут у кого-то. Мне дорого будет стоить это. И все же решу эту проблему, — он обошел стол и вернулся в кресло, посмотрев на меня как на ничтожество. — Сядь обратно!
Я встала и не сводя с него взгляда, вернулась на стул. Горло до сих пор ощущает его руку на себе, словно и не выпускал захват.
— Вы хотите мое имущество, драгоценности, деньги? Забирайте! — слова отдались болью в горле, но свою твердость не растеряла.
