Но это время, все равно, непрерывно оно или нет, не является тем временем, которым измеряется движение небес и посредством которого измеряются все телесные вещи, претерпевающие изменения вследствие движения небес, поскольку движение ангела не зависит от движения небес.
Ответ на возражение 1. Если время движения ангела дискретно и представляет собою своего рода последовательность «теперь», то оно не будет каким-либо образом сопоставимым со временем, которым измеряется являющееся непрерывным движение телесных вещей, поскольку природа их различна. Если же оно непрерывно, то пропорция существует, но связана она не с сопоставимостью двигателя и движимого, а с сопоставимостью тех пространственных расстояний, на которые осуществляется перемещение. Кроме того, скорость движения ангела зависит не от количества [прилагаемой им] силы, но – от его изволения.
Ответ на возражение 2. Освещение является выражением движения, будучи при этом изменением, а не пространственным движением, при котором бы свет, понятно, вначале двигался бы к тому что ближе, и уже затем – к более отдаленному Но движение ангела происходит в пространстве и, кроме того, оно не является формой выражения [кого-либо другого] движения, а потому сравнение неправомочно.
Ответ на возражение 3. Это возражение целиком относится к непрерывному времени. Но ведь то же самое время движения ангела может быть и дискретным. Поэтому ангел может быть в одном месте в один момент и в другом месте в следующий момент безо всякого времени «между». Если бы время движения ангела было непрерывным, то он, как уже было сказано (2), претерпевал бы изменение в каждом из бесконечных мест в течение целого времени, предшествующем последнему «теперь». Кроме того, он отчасти присутствует в одном из непрерывных мест, а отчасти – в другом, но не потому, что его субстанция подвержена делению на части, а потому, что его сила прилагается к части первого места и к части второго, о чем было говорено выше (2).
Вопрос 54. О знании ангелов
После рассмотрения того, что принадлежит ангельской субстанции, мы переходим к рассмотрению его знания. Исследование будет состоять из четырех частей: нам надлежит спросить, во-первых, относительно силы его знания; во-вторых, о том, посредством чего он знает; в-третьих, о познаваемых им объектах и, в-четвертых, о способе его знания.
В связи с первым будет рассмотрено пять пунктов: 1) является ли мышление ангела его же субстанцией; 2) является ли его бытие его же мышлением; 3) является ли его субстанцией сила его ума; 4) присутствует ли в ангелах равно активный и пассивный ум; 5) есть ли у них какая-либо иная познавательная сила помимо ума.
Раздел 1. Является ли мышление ангела его же субстанцией?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что мышление ангела – это его субстанция. В самом деле, ангел одновременно и возвышеннее и проще активного ума души. Но субстанция активного ума – это его собственная деятельность, что очевидно из сказанного Аристотелем и его Комментатором[150]. Поэтому тем более субстанция ангела – это его деятельность, т. е. мышление.
Возражение 2. Далее, Философ говорит, что «деятельность ума – это жизнь»[151]. Но коль скоро, по его же словам, «у живых существ быть означает жить»[152], похоже, что жизнь – это сущность. Поэтому деятельность ума – это сущность мыслящего ангела.
Возражение 3. Далее, если крайние члены суть одно, то такова же и середина, поскольку край от края отстоит далее, нежели край от середины: Но в ангеле ум и мыслимое суть одно, по крайней мере, если речь идет о мышлении им собственной сущности. Поэтому мышление, которое находится между умом и мыслимым, и субстанция мыслящего ангела суть одно.
Этому противоречит следующее: деятельность чего-либо отличается от его субстанции в большей степени, нежели его бытие. Но ни у одной твари ее бытие не является ее же субстанцией, поскольку это приличествует одному только Богу, что очевидно из вышесказанного (3,4). Поэтому ни у ангела, ни у чего-либо иного из сотворенного деятельность не является его же субстанцией.
Отвечаю: невозможно, чтобы деятельность ангела, равно как и любой другой твари, была бы его собственною субстанцией. Ибо деятельность есть не что иное, как актуальность силы, подобно тому как бытие есть не что иное, как актуальность субстанции, или сущности. Но ведь невозможно, чтобы что-либо, имеющее в себе некоторую примесь потенциальности, а потому и не являющееся чистой актуальностью, было бы своею собственною актуальностью, поскольку актуальность противоположна потенциальности. Один только Бог суть чистая актуальность, следовательно, только в Боге Его субстанция есть то же, что и Его существование и деятельность.
Кроме того, если бы мышление ангела было его субстанцией, то оно бы с необходимостью обладало самобытием. Но самобытная деятельность интеллигенции, подобно самобытной универсалии, должна быть единичной. Следовательно, [в таком случае] субстанция ангела не отличалась бы ни от субстанции Бога, которая суть Его же истинное и самобытное мышление, ни от субстанции другого ангела.
Опять-таки, если бы ангел был своим же собственным мышлением, то в таком случае не было бы никаких степеней более или менее совершенного мышления, которые возникают вследствие разных [степеней] причастности мышлению [со стороны мыслящих субъектов].
Ответ на возражение 1. Когда говорят, что активный ум есть его же собственная деятельность, то такая предикация является не сущностной, а сопутствующей, ибо, коль скоро его истинная природа заключается в деятельности, то она и сопутствует ему так. как если бы она была заключена в нем самом, чего никак нельзя сказать о пассивном уме, у которого нет никакой деятельности до тех пор, пока он не будет приведен к действию.
Ответ на возражение 2. «Жизнь» соотносится с «жить» вовсе не так, как «сущность» с «существовать», но скорее как «забег» с «бежать», когда одно указывает на абстрактное действие, а другое – на конкретное. Поэтому из того, что «жить» означает то же, что и «быть», вовсе не следует, что «жизнь» есть то же, что и «сущность». И хотя жизнь порою соотносят с сущностью (ведь сказал же Августин: «Память, мышление и воля суть одна сущность, одна жизнь»[153]), однако Философ вкладывал в это совсем иной смысл, когда говорил, что «деятельность ума – это жизнь».
Ответ на возражение 3. Перемещаемое действие, которое переходит на некоторый внешний объект, в реальности является посредствующим между действователем и субъектом воздействия. То же действие, которое происходит в самом действователе, посредствует действователю и объекту не в реальности, но только по способу выражения, ибо в реальности объект и действователь суть одно. Мышление обусловливается единством мыслимого и мыслящего и суть следствие, отличающееся от них обоих.
Раздел 2. Верно ли, что для ангела мыслить означает быть?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что для ангела мыслить означает быть. В самом деле, как сказал Философ, у живых существ жить означает быть[154]. Но ведь [согласно ему же] мыслить – это некоторым образом означает жить. Следовательно, для ангела мыслить означает быть.
Возражение 2. Далее, причина соотносится с причиною таким же образом, как следствие со следствием. Но форма, посредством которой ангел имеет бытие, суть та же форма, посредством которой он мыслит, по крайней мере, самого себя. Следовательно, для ангела мыслить означает быть.
Этому противоречит следующее: мышление ангела – это его движение, что очевидно из сказанного Дионисием[155]. Но бытие не есть то же, что и движение. Следовательно, для ангела быть не означает мыслить.
Отвечаю: деятельность ангела, равно как и деятельность любой твари, это не его бытие. В самом деле, как указано [в «Метафизике"][156], деятельность двояка: один вид деятельности направлен на что-то вовне, в чем вызывается претерпевание, например, сжигание или резание; другой же не направлен вовне, но остается в действующем, как-то: чувство, мышление, воля; такие действия ничего не изменяют вне действователя, целиком осуществляясь в нем самом. Что касается первого вида деятельности, то совершенно очевидно, что она поистине не может быть существованием действователя, поскольку существование действователя происходит в нем самом, тогда как такая деятельность есть нечто, переходящее от действователя в объект воздействия [и завершающееся в нем]. Но деятельность второго вида по своей природе бесконечна, то ли просто [бесконечна], то ли относительно. Примером простой бесконечности является действие «мышление», чьим объектом является «истина», и действие «желание», чьим объектом является «благо», причем оба эти объекта соответствуют бытию; таким образом, мышление и желание сами по себе предполагают соотнесенность со всеми вещами, и каждое из них получает свои виды от своих объектов. А вот действие ощущения – это относительная бесконечность, ибо предполагает соотнесенность [только] со всеми чувственными вещами, как, например, видение – с видимыми объектами. Но бытие любой твари ограничено одним родом и видом, и только бытие Бога, как сказано Дионисием, суть простая бесконечность, постигающая все вещи в себе самой[157]. Следовательно, одна лишь божественная природа суть ее же мышление и ее же действие воли.
