Манон, не вытирая головы, вышла в спальню. Тигран лежал на прежнем месте. Со скучающим видом.
— Остыла? — улыбнулся он.
— Остыла, — она смотрела на него и понимала, ничего у них не получится, она не выдержит больше в этом доме. Сойдёт с ума. А её пансион? Закрыть и перевести детей с природы в этот гадюшник? Всё опять решил за неё. Пора прощаться.
— Тигран, ты, конечно, потрясающий любовник, но я не могу больше жить здесь. Я схожу с ума. Давай разойдёмся миром.
— Хорошо, я понимаю, ты уже всё решила, — мужчина тяжело вздохнул, словно принимая трудное решение. — Один поцелуй, Манон, прощальный поцелуй. Ты же не откажешь мне в такой малости?
Манон стояла и смотрела на голого связанного мужчину… не подходи к нему, — сказала Марина.
Манон послушалась и направилась к окну.
— Манон! — крикнул Тигран, и столько в голосе было мольбы и тоски, она обернулась. — Один! Последний! Манон… прошу.
Манон вздохнула и вернулась. Опустилась рядом с ним на колени, погладила по лицу, по волосам. Наклонилась над ним, неотрывно глядя в его глаза цвета грозового неба.
— Прости, — прошептала, прикасаясь лёгким поцелуем к его губам.
— И ты прости меня, — прошептал Тигран. Приподнялся, схватил её за волосы и ударил лбом в переносицу, хлынула кровь. Последнее, что она слышала: — Шелковые пояса так легко развязываются, милая.
Голова кружилась и болела тупой, ноющей болью. Нос тоже болел. Манон открыла глаза, темнота и странный запах сырости, мышиного помёта и прелой соломы. Руки связаны спереди. Хорошо. Плохо, что в темноте не видно, где узлы. Поднесла руки к лицу, губами начала обследовать верёвки на ощупь. Нашла. Извне донеслись звуки, голоса и скрежет. Манон легла обратно на старый тюфяк, набитый соломой. Закрыла глаза и выровняла дыхание. Заскрежетали запоры, дверь со скрипом открылась. В камеру вошли. А что это ещё могло быть? Натуральный одиночный карцер. Шаги замерли возле топчана, на котором лежала Манон.
Шли минуты. Ничего не происходило. Тигран продолжал молчать. Манон узнала его шаги, да и кому нужно тут стоять над душой. Наконец, он не выдержал:
— Как видишь, всё исполнилось: и задержана силой, и в тюрьме. Тебе здесь нравится больше, чем в твоей спальне? Я знаю, ты меня слышишь. Я приказываю! Открой глаза! Смотри на меня!
Она не ответила. Сейчас она была ТАМ, в другой камере, в которую пришёл Клод. Она сидела, скрючившись в углу, кутаясь в тонкий плащ. Зажмурившись. Он стоял над ней, наблюдал. Склонился, схватил за чёлку и дернул голову вверх и назад, открывая лицо.
— Смотри на меня, — приказал Клод. Встряхнул её. — Я приказал тебе… смотри на меня.
Она открыла глаза, с ужасом взглянув на этого красивого, но такого холодного человека. Он смотрел и улыбался, довольный.
— Мне так нравится, как ты на меня смотришь… такой искренний ужас… такой сладкий… — холодная ладонь погладила по щеке, пальцы больно сжали подбородок, сминая кожу и губы в некрасивую гримасу. — Я единственное, что ты будешь помнить и бояться… я всегда буду в твоих снах, в твоих костях, в мясе, в мозгу, в крови, в каждом шраме… ты — моя, ты будешь помнить только меня. СМОТРИ НА МЕНЯ, СУКА!!!
Тигран Аландер
Рука Тиграна прикоснулась к плечу Манон, она распахнула глаза полные животного ужаса и завопила, заверещала на ультразвуке, она кричала так, что, казалось, лопнут перепонки, а тело её забилось в конвульсиях.
Тигран бросился к ней, пытаясь успокоить, обнять. Но женщина превратилась в безумное животное. Она кусалась и царапалась, несмотря на связанные руки, пиналась и извивалась, при этом грязно матерясь. И главное было: «Я убью тебя, Клод», «Я убью тебя, Клод», словно скороговорку, повторяла она. На её вопли прибежала стража, из последних сил сдерживая беснующуюся жену, герцог приказал:
— Лекаря, позовите лекаря!.. Верёвки, несите верёвки!
Люди кинулись исполнять приказания.
Через пять минут связанную, вернее, обмотанную по рукам и ногам Манон, четверо мужчин выносили из карцера в подвалах герцогской резиденции.
Час спустя, дворцовый лекарь с превеликим трудом осмотрел связанную, матерящуюся, брызжущую слюной, грозящую урыть всех ублюдков, которые её связали и чуть два раза не уронили, мужа-кретина, лекаря безрукого (в которого она выплюнула все успокоительные настойки).
Отведя Тиграна в сторону и опасливо косясь на пытающуюся освободиться Манон, лекарь сказал.
— Милорд, по моему мнению, у Вашей жены, вследствие травмы… — лекарь многозначительно потёр себе переносицу и лоб, где у Манон был большой синяк, а также для симметрии два таких же вылезло под глазами. — Не знаю, как сказать… Я осматривал вашу жену ранее на предмет бесплодия и знаю про её… эм-м… шрамы, так сказать… Смею предположить, что сегодняшняя травма послужила своего рода толчком, вызвавшим всплеск воспоминаний, тяжёлых воспоминаний, которые в совокупности вызвали нервный срыв.
— А покороче и попонятнее? — поинтересовался мрачный Тигран.
— Нужно срочно вызвать Антуана Моро. Он специалист по таким вопросам. Правда, он весьма своеобразен и может отказать.
— Не откажет, — решительно заявил герцог, посмотрев на извивающуюся на постели жену. Прекратившую, слава Всевышнему, материться, но теперь она орала.
— Нас не догонят… Нас не догоня-я-а-ат…
Тигран и лекарь вышли из спальни.
Марина Берестова — Манон Авье
Поняла, что пришёл толстый пушистый зверюга. Манон накрыло воспоминаниями. Она ушла в неадекват. Я современная, эмансипированная девушка, и пора показать этим выдуманным моей же больной фантазией и ставшей реальностью глюкам, кто под землёй морковку красит… как тут не рехнуться….
Подвинься, подруга, Я иду… так, чего она там орёт? «Я убью тебя, Клод», отличная речёвка. Щас подпустим русского незабвенного и витиеватого. О-о-о, какой эффект, чуть не уронили… два раза. Ах, муженёк ещё не обласкан, получи с процентами… ой, а чего мы засмущались, даже ушки покраснели. Лекарь ещё тут недоделанный, со своими отравами… Ну, давай, вспоминай, тугодум про крутого спеца по психам… давай-давай… требую Антуана Моро… Малорик, догада, беги скорее, попроси на кухне пирожок… Мань, Маня, ты как? отошла?.. умничка. Принимай эстафету.
— Нас не догонят… Нас не догоня-я-а-ат…
Манон Авье
Славно Маринка накуролесила. Чуть безумный взгляд бесцельно бродил по комнате, скользя по растерянному Тиграну, словно не видя его — поддерживать образ неврастенички надо.
Он стоял в изножье кровати, одной рукой стиснув резной столбик кровати, в другой сжимал её дагу. Как это ми-и-ло. Правильно, не расставайся с ней, скоро вы познакомитесь настолько близко, что орать будешь… от счастья, что не отрежу тебе твои…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
