— Сейчас глянем, что там у тебя, — эскулап разрезал скальпелем кожу на моей груди, там, где должно было быть отсутствующее ребро. Я лежал и тупо смотрел в потолок. Алиса что-то говорила, но я не слышал. В голове творился настоящий хаос, и, казалось, что я сейчас задохнусь от ужаса.
— Я убрал боль, Арчи. Твоя психика нестабильна, прошлые травмы её изувечили, но сегодняшняя процедура тебя закалит, — Виктор прикоснулся ладонью, на которой горел узор, к моей голове.
Весь иррациональный ужас смыло волной тепла. Я резко успокоился, будто мне вкололи лошадиный транквилизатор.
— Вот, так лучше, — Виктор достал из коробки прозрачную склянку и белые щипцы. А через пару секунд внутрь склянки упал дымящийся кусок чёрного мяса.
Арчи, это часть твоих лёгких.
На этот раз Алису я прекрасно услышал. Но её слова лишь слабо всколыхнули моё удивление. Узор эскулапа держал меня в неком трансе. Мои же чувства казались мне чем-то неважным и дико скучным. Я с любопытством смотрел, как мясо в склянке превратилось в чёрный дым и исчезло.
— Да неужели? — задумчиво спросил сам у себя эскулап. Затем глянул на меня: — И где ты такое мог подхватить?
Вопрос был риторическим, ответить я не мог.
Виктор отрезал ещё один кусок от моего лёгкого, но тот так же превратился в дым и испарился.
Арчи, вирус прогрессирует! — в панике воскликнула Алиса.
Эскулап тоже что-то заметил, отвлёкся от наблюдения за поднимающимся к потолку дымом и снова начал ковыряться в моём теле. Иногда я видел вспышки зелёного. Хорошо, что я смотрю в потолок, а не на свою грудь…
Наконец, эскулап закончил. Он зарастил разрез — даже шрама не осталось. Затем коснулся моей головы, и с меня спало оцепенение, я смог сесть.
Арчи, он только хуже сделал, — зло зашипела Алиса. — Нам теперь за месяц надо найти Огранца, убить его и поглотить! Иначе ты умрёшь, Арчи.
— Впервые вижу такое, — Виктор не смотрел мне в глаза. Он сжал мою ладонь и активировал узор на своей правой руке. — Я вылечу твои травмированные чакроканалы в пальцах и немного укреплю их. И последствия перегрева сниму. Приходи в любой момент, когда понадобится помощь.
Похоже, Виктор сам понимал, что своим вмешательством сделал только хуже и пытался хоть как-то искупить вину. Но я не думаю… Не думаю, что его действия сильно повлияли на ситуацию, спровоцировали болезнь. Вирус рано или поздно захватил бы мои лёгкие, эскулап лишь немного приблизил этот момент. Да и хотел он как лучше.
— Всё, можешь идти, — Виктор вылечил мои руки — чернота на кончиках пальцев исчезла, а чакроканалы укрепились, стали более стабильными.
— Спасибо, — поблагодарил я, сохраняя самообладание. Узор-транквилизатор всё ещё работал.
Виктор ничего не ответил.
— Ну как? — за дверью меня встретила Наталия.
— Меня разрезали и покопались внутри.
— Виктор должен изучить скверну, — кивнула Наталия, совсем не удивившись. — По-другому он не сможет найти лекарство.
— Пусть изучает.
Мне стало смешно. Я представил, как Виктор с важным видом рассматривает пустую склянку, и чуть не засмеялся. Чувство юмора проснулось или накрыло откатом от узора?
— Вскрытие не помешает нашим тренировкам. И не думай, что такая мелочь освободит тебя от занятий. Пошли!
— А когда я смогу рисовать узоры на своём чакротеле?
Мы вышли из здания, и я заметил Викторию. Она не сводила ненавидящего взгляда с Наталии, в её глазах горело желание накинуться на ту, которую она подозревала в убийстве сына, и перегрызть ей горло. В воздухе разлилось напряжение, даже дети почувствовали неладное и убежали играть в другое место.
— Арчи, не веди себя как гуль, будь терпеливее, — Наталия проигнорировала Викторию. — Ты только недавно стал Огранцем, пусть твоя чакросистема стабилизируется. Учись пока рисовать.
— У меня расходники закончились, — признался я.
— Вечером тебе принесут новые, ничего страшного.
Мы вышли за ворота, Наталия уже привычным движением взяла меня за шкирку и прыгнула на столб. Я пока не мог так высоко прыгать, требовались тренировки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я перескочил с одного столба на второй и продолжил бежать дальше и дальше, ускоряясь с каждым прыжком. Чакра циркулировала по моему телу и равными порциями выходила из стоп. Я почти не нуждался в подсказках Алисы. Меня обуял восторг, хотелось сделать сальто или кувыркнуться в воздухе несколько раз… Хотелось творить безумства, но я сдержался.
По улицам туда-сюда разъезжали собачьи повозки с красными лентами. Подготовка к празднику?
— Ната, — раздался знакомый голос. Я остановился, удерживая равновесие, и заметил на крыше одного из домов печально улыбающегося Филиппа. — Позволь мне проводить тебя.
Раздался хлопок, блеснула белая цепь, и Филипп исчез.
— Пошёл вон! — рыкнула Наталия и взмахнула рукой.
В воздухе мелькнуло три белых росчерка, и Филипп вновь появился, но уже на другом столбе. Между пальцев он держал три хаси.
— В черте города сражения запрещены, — укорил он. — А если бы пострадали люди?
Наталия раздражённо передёрнула плечами, и хаси молниеносно вернулись ей в руку.
— С дороги, — зашипела она. Из её рукава вылетела цепь с белым наконечником.
— Я не отступлюсь, — Филипп печально скривился, затем посмотрел на меня, приветственно кивнул и отступил, отпрыгнул назад.
— Почему ты с ним так? — спросил я, провожая взглядом удаляющегося Филиппа.
— Не твоё дело, — буркнула Наталия и резко ускорилась.
Я поспешил за ней. За пределами города Наталия снова связала меня цепью, и мы на невероятной скорости выбрались за пределы тучи-бублика. Остановились только на большом камне, где она меня и отпустила.
— Сегодня будешь учиться пользоваться цепью, — Наталия вытащила из рукава белую цепь и сунула её мне в руки. — Пока обычной. Привыкни к ней, научись базовым движениям.
Она достала склянку с серым порошком и просто высыпала его на землю. Зачем?
— Как скажешь, — я осторожно раскрутил цепь, не зная, что делать дальше.
— Любое оружие должно познаваться в бою, я так считаю, — Наталия толкнула меня в спину, и я прыгнул вниз. Вот коза.
— Убивай гулей и учись. Первое движение — правый горизонтальный мах.
Я растерянно оглянулся. На меня нёсся безглазый гуль. Внутри всё похолодело. Эта тварь двигалась почти бесшумно, как хищник, нежелающий спугнуть добычу.
Арчи, я помогу. Скажу, когда атаковать.
Двумя руками я сжал край цепи, готовясь ударить ею горизонтально. Когда между мной и гулем оставалось метра три — он резко прыгнул.
Бей!
Я замахнулся, но прекрасно видел — было поздно. Вспыхнуло белым, и мне под ноги упал безголовый гуль, из его шеи фонтаном била слизь.
— Плохо, — с укором сказала Наталия, возвращая себе хаси. — Слишком поздно начал движение.
Арчи, я не думала, что гуль прыгнет, — повинилась Алиса.
— А может, сперва ты мне покажешь движения? — я недовольно посмотрел на Наталию. — Перед тем как бросать меня в лапы гулям?
— О-о-о, — тётя прикрыла рукавом лицо и хихикнула, как маленькая девочка. — Подожди, пока я тебя в гулью яму не брошу. Вот там ты поймёшь, что значит попасть в лапы гулям.
У меня внутренности заледенели.
— Но ты пока слабоват. Убивай безглазых гулей и радуйся, что я добрая.
Моё левое веко задёргалось в нервном тике.
— Готовься, сюда ещё один бежит, — довольно улыбнулась Наталия. — А за ним ещё двое. Пока я не буду довольна твоим правым горизонтальным махом — тебе запрещается использовать другие приёмы при первой атаке. Добивать гулей можешь как угодно.
Я сглотнул. Вот же досада…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На этот раз Алиса предупредила своевременно, и цепь на удивление легко снесла голову гулю. Я тут же отпрыгнул, чтобы не замараться. А когда увидел, как гуль продолжает шевелиться, — просто опустил цепь сверху вниз, добивая.
— Ещё двое, Арчи, — весело крикнула Наталия.
Я глубоко вздохнул. Чувствую, этот денёк будет долгим…
