Нокс и Бу разговаривают, пока она наливает себе чашку кофе. Неумышленно, я ловлю себя на том, что рассматриваю пухлые губы Нокса, и мой мозг задумывается.
Как они ощущались? Грубые или мягкие? Может, он использует гигиеническую помаду.
Я борюсь с желанием громко рассмеяться. Нокс не пользуется чертовой гигиенической помадой, мозг!
Хорошо, вычеркиваем помаду. Он поцеловал меня в ответ? Были ли его поцелуи сладкими и нежными, или требовательными и притягательными?
Срань Господняя, я возбуждаюсь.
«Хорошо, он сказал, что остановил тебя через несколько секунд. Почему он не остановил тебя сразу же?»
Ну... потому что... это... это действительно хороший вопрос. Почему он не остановил меня сразу же?
«Потому что он хотел, чтобы ты накинулась на него, конечно же!»
Не может быть, мозг. Ты — сумасшедший. Что означает, что я сумасшедшая.
Хорошо, у меня сейчас спор с собственным мозгом. И я официально его проиграла. Браво, Нокс. Ты победил. Мне нужно прекратить читать эротические любовные романы. Это очевидно заполняет мою голову сексуальными мыслями... всё чертово время.
— Лили?
Я трясу головой, смотрю вверх и вижу, как Нокс и Бу пристально смотрят на меня, выглядя обеспокоенно.
— Как долго я была в отключке?
Бу ухмыляется.
— Долговато. Мы звали тебя добрую минуту, милая.
Губы Нокса дергаются, и я пристально смотрю на него так, будто бы в этом всем была его вина. Я говорю ему демонстративно:
— Я больше никогда не буду пить. — Затем со стуком опускаю голову назад на стол.
14 глава
Твой нож. Моя спина
Лили
Прошли недели с того времени как я спала в своей кровати, но каждый день я заглядываю в свою старую комнату, чтобы взять сменную одежду. И сегодня не исключение. Заходя к себе в комнату, я встаю как вкопанная, когда вижу маленькую белую коробочку на своей кровати. Она чертовски маленькая, поэтому на девяносто девять процентов я уверена, что это не бомба.
Я ахаю.
Тряся головой, я мысленно ругаю себя за то, что я такая возмутительно глупая. Но, несмотря на это — это всё же проблема. Когда ты узнаешь, что кто-то пытается убить тебя, ты становишься подозрительным ко всему. Еще нужно учесть сказавшуюся на мне паранойю моего отца. Паранойя плюс подозрительность равно истерика.
Я подхожу к ней поближе и вижу, что сверху каракулями нацарапано «Лили».
Опускаю руку, поднимаю коробочку, когда слышу, как кто-то позади меня прочищает горло. Я бросаю коробку, будто бы она горячая и поворачиваюсь на пятках, чтобы встретиться лицом к лицу с незваным гостем. Нокс стоит в дверях, одетый в свою обычную форму: черные брюки карго, армейские ботинки, обтягивающую черную майку и черный кожаный ремень.
Всё черное для темного и губительного мужчины.
Его руки держатся за верхушку дверного проема, от чего мускулы на его руках выглядят жилистыми и адски горячими. Он заходит ко мне в комнату и его лицо лишено всяких эмоций. Его голубые глаза смотрят в мои.
— Открой ее.
Прищурившись, смотрю на него, затем на коробочку и спрашиваю с подозрением:
— Что это? И что еще более важно, почему ты даришь мне что-то?
Он вздыхает, неожиданно выглядя уставшим, и медленно говорит:
— Ну, у тебя был день рождения, а я даже ничего не сказал....
Я обрываю его, не хочу, чтобы он знал, что это действительно было обидно.
— Ты забыл. Всё нормально. Такое случается. У тебя много всего в голове, и я уверена, что мой день рождения и даже близко не так важен, как другие вещи, с которыми тебе приходилось справляться.
Он кивает в знак согласия.
— Я забыл. — Он указывает подбородком на коробку на моей кровати и тихо говорит: — Это кое-что, чем ты можешь пользоваться, поэтому открой. Пожалуйста.
Сидя на кровати, я кладу маленькую коробочку себе на колени и снимаю крышку. Я тяжело дышу, широко распахнув глаза, и шепчу:
— Он настоящий?
Я смотрю вверх на него с ошеломленным выражением лица, и его губы дергаются.
— Да. — Он проводит рукой по своему лицу и мягко говорит: — И как я мог догадаться, что ты будешь в восторге от этого, принцесса?
Беря маленький трехдюймовый белый складной нож в руки, я неожиданно смущаюсь. Я хмурюсь и спрашиваю:
— Почему это?
Он кивает так, будто бы мысленно задавал себе этот же вопрос, затем объясняет:
— Он был моим. Один из первых, который я купил. Он легкий и простой в использовании. Один из моих любимых. — Делая еще шаг в комнату, он произносит: — Я не могу быть рядом всё время. На самом деле, я, возможно, никогда снова тебя не увижу после того, как всё это закончится. Знание того, что он у тебя — даст мне душевное спокойствие. Просто пообещай мне кое-то.
Слушая его объяснения, я обезоружена. Я киваю, и он говорит:
— Тебе нужно держать его при себе всё время, даже когда ты находишься в этом доме, и если ты когда-либо почувствуешь себя в опасности — ты используешь его. Как бы то ни было. Без вопросов. Просто сделаешь то, что нужно, чтобы быть в безопасности.
Я пожимаю плечами и тихо говорю:
— Я не знаю, как им пользоваться, Нокс.
Глупо улыбаясь, будто он ожидал, что я так и скажу, он говорит:
— Я научу тебя как им пользоваться. У тебя будут тренировки со мной. Каждый день.
Легкая улыбка появляется на моем лице, и я говорю ему:
— Хорошо. Круто. — Я медлю, прежде чем, подразнивая его, протяжно произношу: — Ты знаешь, на самом деле это очень мило.
Нокс сердито смотрит на меня и говорит:
— Мило? Я только что подарил двадцатитрехлетней женщине оружие. Оружие, которым можно убить человека. И не только это, я буду учить ее, как использовать его, чтобы убить человека и как навредить кому-то достаточно сильно, чтобы избежать плохой ситуации. — Он трясет головой и продолжает: — Мило? Нет, принцесса. Я не думаю, что это так уж мило.
Самодовольно улыбаясь, я поворачиваюсь к нему спиной и громко шепчу:
— Как скажешь.
Еще как мило.
***
— О боже. Я думаю, меня сейчас стошнит. — Закрывая нос рукой, я начинаю потеть. Это моя реакция на вид свиной туши, подвешенной на балке.
На улице. Средь бела дня. Будто бы это нормально.
— Не переживай, Лили. Это лучший способ, чтобы научить тебя. Так ты сможешь увидеть порезы, которые наносишь, и я могу показать тебе, где использовать немного силы, чтобы нанести максимум вреда.
Я открываю рот, чтобы заговорить, но вырывается только высокий писк.
Обретя дар речи, я шепчу:
— Мне кажется, я передумала. Я не хочу это делать.
Игра окончена.
От Нокса звучит жесткое и предостерегающее:
— Лили. — Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Если почувствуешь, что тебя тошнит, мы остановимся.
Ладно.
Я могу это сделать.
Ладно. Со мной всё в порядке.
Кивая, я говорю ему:
— Со мной всё хорошо. С чего мы начнем?
Испытывая облегчение, он берет маленький нож из моей руки, за рекордно короткое время открывает его, затем со скоростью света, он погружает лезвие в брюхо свиньи.
Туша качается из стороны в сторону с моим складным ножом, торчащим из ее брюха, и я удивлена, что это не беспокоит меня так сильно, как я думала. Я думаю, мне казалось, что будет больше крови. А здесь, типа, вообще нет крови.
— Что это было? — я горда собой за стойкость своего голоса.
— Смертельный удар.
Срань Господня.
Нокс подходит ко мне сзади, поднимает мои руки и повторяет движения снова и снова без ножа. Я уверена в себе. Я чувствую, что знаю, что делаю сейчас.
Он кладет нож в мою руку и указывает подбородком на свинюшку. Я, очевидно, сомневаюсь, он серьезно спрашивает:
— Ты неправильно об этом думаешь. Что, если бы эта туша была плохим парнем? Человеком, который пытается тебе навредить?
Это не особо мотивирует, но я поняла, о чем он говорит.
Затем он произносит:
— Что, если бы это был кто-то, кто пытается навредить Тере?
И не думая, я стискиваю зубы и атакую.
Идеально.
Мой нож торчит из живота раскачивающейся свиньи, и рука Нокса опускается на мое плечо, сжимая его. Немного тянет меня назад, его губы согревают мой висок. Я чувствую, как он улыбается. Рука на плече двигается вверх по моей шее и с очередным быстрым сжатием он отстраняется.
— Еще раз, — требует он.
И я улыбаюсь.
Да.
Я могу сделать это.
***
Сегодня был хороший день.
Я научилась защищаться способом, который надеюсь, мне никогда не придется применить, но факт в том, что знание, которыми я сейчас владею, могут спасти мою жизнь.
Нокс, на удивление, очень терпеливый учитель. Даже когда я чуть не вонзила нож ему в глаз.
Я ему говорила! Я его предупреждала! Я говорила.
— Ты уверен, что хочешь, чтобы я шла на тебя с чем-то острым в руке?
Он ухмыльнулся.
— Лили, — он сказал это, качая головой, будто то, что я сказала, было таким остроумным.
Хорошо, мистер. Ты сам напросился.
