Это еще что? Настя непроизвольно нахмурилась Снова загадки.
- Сегодня утром, - спокойно и все так же серьезно продолжал Константин Георгиевич, - подписан приказ о вашем назначении на вышестоящую должность. Я вам это обещал. И теперь имею полное моральное право спросить о Седове. Так что там?
Ничего себе! Неужели ему удалось пробить ее назначение, несмотря на яростное сопротивление руководства? Вот фокусник-то!
- Спасибо, - машинально пробормотала она, не зная, радоваться или огорчаться
Конечно, это здорово, что ее повысили, теперь у нее появилась реальная возможность в течение ближайших месяцев получить звание полковника, и она сможет еще несколько лет работать в розыске, не мороча себе голову проблемой перехода на другую работу. С другой стороны, все становится еще более непонятным. Когда Юрка Коротков объяснял ей во вторник утром механизм аппаратной игры, затеянной Большаковым, ей казалось, что все более или менее ясно, хотя и ужасно противно, а теперь опять никакой ясности… Да кто же ты такой, Костя Большаков с умненькими глазками? Какой хитрый план ты вынашиваешь? И как тебе противостоять?
Она собралась с мыслями и коротко доложила дело. Олег Канунников, на квартире у которого обнаружен труп Милены Погодиной, установлен, он - владелец небольшой фирмы, занимающейся строительством. Фирма создана не так давно, всего полтора года назад, и успела осуществить только один проект, строительство пятиподъездного двенадцатиэтажного жилого дома. Как сообщили сотрудники фирмы, Канунников в понедельник внезапно уехал в командировку. Действительно внезапно, потому что еще в пятницу об отъезде не говорилось ни слова. В понедельник он явился в свой кабинет, как обычно, в десять утра, провел короткое совещание с главным бухгалтером, велел секретарю разыскать и пригласить к семнадцати часам представителя фирмы-подрядчика, непосредственно построившей тот самый пятиподъездный дом, а около половины двенадцатого вдруг засуетился и сказал, что должен срочно уехать на три-четыре дня, не больше. Отдал какие-то распоряжения, запер кабинет и уехал вместе с помощником.
Помощник по имени Кирилл и по фамилии Сайкин показал, что в понедельник около полудня Олег Михайлович вызвал его и сказал, что должен ехать в Варшаву утрясать какие-то финансовые дела с одним из инвесторов. Они вместе поехали домой к Канунникову, Олег Михайлович ехал на своей машине, Кирилл - на машине, записанной на фирму, то есть на служебной. В квартире пробыли недолго, минут двадцать пять - тридцать, Олег Михайлович быстро собрал необходимые для столь непродолжительной командировки вещи, и они на служебной машине отправились на вокзал за билетом. Свою машину Канунников поставил в гараж-ракушку возле дома. Выкупив билет, помчались на Бережковскую набережную, где прямо на улице Олег Михайлович встретился с каким-то человеком, который передал ему папку с документами, после чего они вернулись в офис, потому что Канунников вспомнил, что забыл в сейфе кое-какие необходимые бумаги. Олег Михайлович попросил секретаря вызвать такси, хотя Кирилл настаивал на том, что отвезет шефа на вокзал, однако тот категорически отказался, сказав, что до отъезда должен еще заскочить в одно место по, как он выразился, личному вопросу. Из офиса Канунников отбыл за два с половиной часа до отхода поезда. Больше его никто из сотрудников фирмы не видел. Все искренне полагают, что он уже давно в Варшаве, более того, уверены, что в данный момент он находится в поезде на пути в Москву.
На вопрос, видел ли Кирилл Сайкин тот билет, который Канунников купил в кассе, последовал отрицательный ответ, поскольку Сайкин вместе с шефом в кассу не ходил, оставался в машине, однако помощник ни секунды не сомневался, что шеф уехал именно туда, куда и собирался. Какой ему смысл врать помощнику? И действительно, ответ на соответствующий запрос показал, что в понедельник, четырнадцатого ноября 2005 года, в 13 часов 17 минут через систему «Экспресс» был на имя Олега Канунникова, паспорт номер…, оформлен и продан билет на ту же дату на поезд Москва - Варшава белорусского направления. Однако в том же ответе говорилось, что на имя Канунникова оформлялись еще два билета: один, приобретенный днем раньше, 13 ноября, - на поезд Москва - Прага, другой, купленный одновременно с билетом на Варшаву, всего лишь десятью минутами позже, - на поезд Москва - Хельсинки. При этом билеты на Варшаву и на Хельсинки приобретались им в разных кассовых окнах. И все три билета - на 14 ноября.
Запросы на пограничные пункты Брест и Выборг отправлены, ответы получены: в названных пунктах Олег Канунников границу не пересекал. Иными словами, либо он сошел с поезда раньше, либо он вообще ни одним из этих поездов не уезжал, а улетел, например, самолетом. Ответы от авиакомпаний пока не получены. По свидетельству помощника, Кирилла Сайкина, и секретаря Жанны Дорошенко, ни о поездке в Прагу, ни о поездке в Хельсинки по делам фирмы ничего не говорилось и о покупке билетов на 14 ноября в эти города они не слышали.
Все говорит о том, что убийство Милены Погодиной планировалось Канунниковым заранее. Он взял билеты на три разных поезда, чтобы замести следы.
Конечно, два из трех билетов он приобретал в понедельник в первой половине дня, так что можно предположить, будто умысел на убийство возник у него внезапно, под влиянием какой-то неожиданно полученной информации, но в эту схему не укладывается купленный накануне билет в Прагу. Зачем он его покупал, если не было необходимости в служебной командировке? Значит, готовился загодя. Сначала взял один билет, по которому ехать все равно не собирался, а в день убийства вдруг сообразил, что три-то билета всяко лучше одного, вот и подстраховался.
Что касается возможного мотива убийства, то на сегодняшний день, помимо первоначальной версии об убийстве с целью устрашения Павла Седова, выдвинуты еще две рабочие версии: убийство по личным мотивам, если будет установлено, что Погодина и Канунников были любовниками, и убийство из-за денег, оставленных Погодиной ее бывшим сожителем, личность которого пока не установлена, известно лишь, что он принадлежал к криминальной среде и был убит где-то за границей примерно летом - осенью 2000-го или в самом начале 2001 года. Версия об убийстве на почве любовных отношений пока подтверждения не находит; о том, что Канунников был любовником Погодиной, заявляет только мать Олега, больше никто из выявленных и опрошенных свидетелей об их знакомстве не знает, так что показания матери пока дальнейшего подтверждения не нашли.
У следствия в самом начале появилась еще одна версия, согласно которой убитая женщина, обнаруженная в квартире Канунникова, вовсе не была Миленой Погодиной. Однако версия эта подтверждения не нашла, ибо потерпевшая была безоговорочно опознана не только своим сожителем Седовым и родителями, но и приглашенными в морг тремя сокурсницами. Более того, фотография Милены в ряду других фотографий предъявлялась родителям Олега Канунникова, и они уверенно указали на нее как на давнишнюю подружку сына.
Отрабатываются связи потерпевшей как по месту учебы, так и выявленные по информации, представленной компанией мобильной связи, о телефонных номерах, с которых или на которые производились звонки с мобильного телефона Погодиной.
Родители и члены семьи Погодиной и Канунникова подробно опрошены, установлено имя возможного свидетеля, обладающего необходимой информацией, это некто Светлана Зозуля, одноклассница Погодиной, однако Зозуля в Москве не зарегистрирована, и на данный момент место ее нахождения не выявлено.
Большаков слушал внимательно, делал в блокноте какие-то пометки, по ходу доклада задавал уточняющие вопросы и делал весьма толковые замечания. Преодолеть неприязнь к новому шефу Настя не могла, но не могла и не признаться самой себе, что давно уже не испытывала такого удовольствия, отчитываясь о проделанной работе. Афоня был совсем не таким, он слышал только то, что хотел слышать, и пропускал мимо ушей любую информацию, которая не укладывалась в выстроенную им самим схему. Эта отбрасываемая им информация порой добывалась такими потом и кровью, и сыщики так ею гордились! А Афоня расправлялся с ней, как с ненужным мусором, поэтому доклады обычно оставляли у них привкус горечи и обидное ощущение впустую потраченных сил, не говоря уж об унизительном чувстве собственной интеллектуальной неполноценности: они-то думали, что добытые сведения дают новый толчок делу или, по крайней мере, вносят новые нюансы, а оказывалось, что они дураки и ничего не понимают.
Обсудив то, что рассказала Каменская, Большаков начал задавать вопросы об оперативниках, работающих по делу об убийстве Погодиной.
- Как вы считаете, - спросил он под конец, - мне нужно звонить в округ, чтобы работу поручили другим сотрудникам или подключили кого-нибудь посильнее?
