Дружба была восстановлена.
— Вот ты прав: я никудышный отец! — буркнул Кристиано и со злостью ударил по бревну.
— Откуда ты знаешь — ты ведь еще не пробовал им быть, вдруг получится?
Парни обнялись и похлопали друг друга по спине.
Кристиано достал банковскую карточку и насыпал на нее кокаин.
— Все, это в последний раз. Больше ни-ни: с завтрашнего дня заделаюсь отцом!
— Я тоже завязываю. С завтрашнего дня… И гори все синим пламенем!
Парни нагнулись и втянули в себя дорожку.
— Нет, но что за имя — Джеймс. По-моему, никуда не годится! — сказал Кристиано, подняв голову.
Его лицо расплылось в нежной улыбке. Он подумал о том, что где-то есть маленькое существо, которое… которое зависит от него. И этого пацана он, папаша, будет учить стоять, потом ходить, а потом и гонять на мотоцикле.
На самом деле в роще они были не одни. Если бы Алессио знал, что происходит буквально в полусотне метров, он бы не стоял спокойно.
До фейерверка оставалось с полчаса. Франческа задремала на ступеньке трибуны. Обрывки снов перемежались с реальностью, время от времени она встревоженно открывала глаза. Сумбурный кошмар повторялся вновь и вновь: ее отец молча сидит в кресле, потом вдруг поднимается, идет на кухню и начинает рыться в ящике стола. Каждый раз, когда отблеск света падал на широкое лезвие ножа, Франческа просыпалась.
— Франческа, Франческа, — кто-то тряс ее за плечо.
С трудом разлепив глаза, она разглядела смутно знакомую фигуру.
Проморгавшись, Франческа сообразила, что это Лиза.
Лиза?
Накатавшись, Лиза вернулась на трибуну и сразу заметила Франческу. По ее позе она поняла, что стряслось что-то неладное. Лиза подошла поближе и обнаружила, что от Франчески дурно пахнет — блевотиной и мочой. Вот тебе раз…
Франческу, которая вялыми пальцами терла глаза, было не узнать. Она что, дозу приняла?
— Эй… ты как? — спросила Лиза.
Франческа молча продолжала тереть глаза. Из уголка ее рта сочилась слюна.
— Может, позвать врача? Здесь у входа стоит «скорая», я видела…
— Нет! — внезапно сказала Франческа, как будто вынырнув с глубины на поверхность, и огромными пустыми глазами уставилась на Лизу.
Лизе казалось невероятным, что такая красивая девушка — красивая даже сейчас, с перевернутым лицом и потекшей тушью, — может страдать.
Лиза едва сдержалась, чтобы не обнять ее.
— Может, тебе что-нибудь принести? Хочешь воды? — смущенно спросила она.
— Нет, мне уже лучше, — ответила Франческа.
Ее голос звучал глухо, но видно было, что она постепенно возвращается к жизни.
— Позвать Анну?
Этот вопрос представлялся Лизе совершенно логичным. Она даже поднялась на ноги и принялась высматривать в толпе розовую юбчонку. Однако в ответ прозвучало «Нет» — ледяное, безразличное и оттого еще более невероятное.
Лиза в изумлении взглянула на Франческу.
— С Анной что-то случилось? — спросила она. О том, что подруги могли поссориться, она и подумать не могла.
— Вот что, Лиза, — ледяным тоном произнесла Франчесска. — У меня к тебе просьба. Если ты ее увидишь, если она появится здесь, предупреди меня. Я не хочу с ней пересекаться. Понятно?
Лиза кивнула, хотя на самом деле она ничего не поняла.
Девочки сидели рядом, не зная, что делать дальше.
— Сколько времени? — спросила Франческа.
— Скоро полночь. Тебе нужно домой?
— Нет, отец на работе сегодня.
В этой коротенькой фразе не было ничего особенного. Но в то же время она говорила о многом. Лиза себя не помнила от счастья: Франческа ей доверяет… Неужели это правда?
Правда или нет, но Франческа, которая все больше приходила в себя, искоса поглядывая на Лизу, думала, что та ее совсем не раздражает. Она даже была рада тому, что эта каракатица оказалась рядом. И кстати, никакая она не каракатица, если приглядеться.
— Я знаю, мы никогда не дружили, — неожиданно заговорила Лиза, — но если захочешь поговорить — я с радостью тебя выслушаю.
Это был поступок — предложить Франческе свою помощь.
— Мы друг друга знаем еще с детского сада… — добавила она и сглотнула.
Моргнув от удивления, Франческа повернулась к Лизе; она не ожидала, что та способна поддержать ее. Оказывается, способна…
А Лиза тихонько ущипнула себя за руку — неужели ей это не снится?
— Франческа, ты точно ничего не хочешь рассказать? Ты что, поссорилась с Анной?
— Мы больше не дружим, — лаконично ответила Франческа. — И я не хочу об этом говорить.
Лиза молча кивнула. Должна быть какая-то очень серьезная причина, чтобы эта крутая девица, которая в ее сторону даже не смотрела, а если и смотрела, то с усмешкой, теперь разговаривает с ней.
Какое-то время девочки помолчали. Лиза ощущала себя так, будто влюбилась. А Франческа пыталась собрать мысли в кучку.
Лиза — нелепая девица с огромным носом, угрями и жирными ляжками…
Лиза — катающая по двору инвалидную коляску с Донатой…
Лиза — зануда каких поискать, не вылезающая из школьной библиотеки…
В сентябре она должна была пойти в тот же класс, что и Анна…
Эта деталь стала решающей.
— Давай дружить, — решительно произнесла она.
Анна променяла ее на красивого парня — что ж, она нашла ей замену. Лучше и быть не может!
Лиза оторопела: дружить? Мне — и дружить с Франческой? Конечно, она была согласна.
Они просидели коленка к коленке до тех пор, пока не начался фейерверк, сдержанно обмениваясь впечатлениями от праздника. Лиза сказала, что никогда не видела ничего подобного, а Франческа заметила, что ей нравится музыка.
Видела я, чем вы под эту музыку занимаетесь в ванной…
Разумеется, эта фраза осталась непроизнесенной.
Разговор зашел о школе. Лизе не терпелось узнать, в каком лицее будет учиться Франческа, и с разочарованием она услышала, что родители записали ее в профтехучилище и что ей самой наплевать, где она продолжит образование. Лиза поспешила сменить тему, но новой не нашла.
В пять минут первого фейерверк закончился. Все ожидали большего, но и на этом спасибо.
Еще через десять минут трибуне появились Нино и Массимо. Лиза от смущения залилась краской. Парни здорово удивились, увидев ее рядом с Франческой. Они спросили, куда подевалась Анна, на что Франческа, не моргнув глазом, ответила: «Она с другими ребятами» — и тут же добавила, что теперь, после полуночи, можно и потанцевать.
Парни разинули рты от удивления. Как это так? — читалось в их глазах. Франческа вскочила, схватила Лизу за руку и потащила ее на танцпол. Она казалась вполне искренней, от прежнего высокомерия не осталось и следа.
В пятнадцать минут первого неудачница Лиза Кавини отплясывала на дискотеке вместе с Франческой Морганти, Массимо Риги и Нино Греко.
В пятнадцать минут первого 16 августа 2001 года Лиза, со всей очевидностью, заняла место Анны.
Анну искали повсюду. Алессио, вне себя от ярости, кричал:
— Куда она, черт побери, запропастилась? — и ругал на чем свет стоит Соню, которая обещала присматривать за его сестрой.
Кристиано без конца набирал номер Маттиа, но в трубке раздавалось незменное: «Абонент в данный момент недоступен или находится вне зоны действия сети».
Алессио с ума сходил, но все еще не догадывался сложить один плюс один.
После часу ночи народ начал расходиться.
Соня уговаривала Алессио не беспокоиться, повторяла, что Анна где-то поблизости и вот-вот появится. Но Алессио не желал ничего слушать.
— Франческа! Она же все время с тобой была! — обратился он к девочке.
Франческа, сидевшая на скамейке рядом с Лизой, неопределенно покачала головой. Она сочла за лучшее сделать вид, что ничего не знает.
— Может, она в роще? Я могу сходить… — предложил Массимо.
Отсутствие Анны его здорово тревожило, и к тому же он хотел произвести впечатление на Алессио.
— В роще? Какого лешего ее понесло в рощу! Если с ней что-то случится, если хоть один волосок упадет с ее головы, я…
Он не успел договорить, как из темноты появилась улыбающаяся Анна. Как ни в чем не бывало, она заявила:
— Не нужно крайностей! Вот она я, живая и невредимая.
А за ее спиной стоял…
Анна продолжала улыбаться, но Алессио было не до улыбок. Впрочем, как и Маттиа.
Нино подумал, что сейчас будет драка и он конечно же поддержит Алессио. До Масси дошло, что Анна никогда не станет его невестой. Соня и ее подруги решили, что Анна натворила дел, но губа у нее не дура. Даже Лиза начинала что-то понимать.
— Вот дерьмо… — в смятении пробормотал Кристиано.
— Ты ничего не хочешь мне сказать, Маттиа? — произнес Алессио тоном, не оставляющим никаких сомнений в его намерениях.
