Элге ответила затуманенным взглядом: в такие моменты её глаза потрясающе темнели, золотинка уходила, оставляя густую зелень, но сверкали глаза ярче самых ценных бриллиантов. Не отстраняясь, неровно дыша, жена смотрела на него, пока он судорожно стаскивал с себя всё, что мешало почувствовать её рядом. Сгрёб её в охапку и со стоном прижался к длинной хрупкой шее. Его жена пахла нежными весенними цветами, названия которых он никак не мог запомнить. Звук её голоса был для него самой чудесной музыкой.
— Ч-что..? — еле выговорил он, не слыша себя за грохотом пульса в ушах, когда понял, что Элге всё-таки что-то говорит ему, о чём-то просит, судя по тому, как шевелятся губы.
— Очень хочется в ванну, — застенчиво повторила его пять секунд назад бесстыдная жена.
Не сразу он сфокусировал взгляд на её лице в обрамлении растрепавшихся рыжих прядей. Бесподобная.
— Которая из них — готова для нас? — его маленькая искусительница была настойчива.
Ах, да… купание. Мадвик хрипло хохотнул и подхватил девушку на руки.
— Даже не надейся выставить меня вон, — урчащим голосом предупредил он и пронес желанную ношу в женскую купальню.
Там горел мягкий свет от множества расставленных на полу и парящих в воздухе, на безопасном расстоянии, свечей. Кажется, они были белые и золотистые, но никто из них двоих не взялся бы сейчас утверждать это с уверенностью. В высокой чаше, по форме напоминающей овал, тихо плескалась вода, источая нежный цветочный аромат. Элге на несколько томительных мгновений поставили на ноги — с тем, чтобы очень быстро снять с нее бельё; руки её мужа тряслись. Она прикрыла глаза, наслаждаясь касаниями его горячих пальцев и вдруг замерла. Почудилось, что это уже было. Тёплая, почти горячая кожа, нервные пальцы на её плечах и груди, учащённое дыхание возле её виска… Элге вздрогнула. Муж, опустившись перед ней на колено, как верный паж, уже стягивал с неё изумрудно — зелёный атлас и кружева. Открыла и снова закрыла глаза, подняла руки и погладила Мада по широким плечам. Для невест полагалось что-то более целомудренное, желательно белое или светлое, но Мадвик попросил довериться его выбору, заявив, что необязательно во всём следовать заведённым обычаям, ведь всю эту красоту никто, кроме мужа, не увидит. И Элге, поначалу красневшая от одного только предложения купить ей столь интимный предмет одежды, в конце концов сдалась нежным уговорам и обещаниям, что ей очень, очень понравится. Так и случилось. Мад медленно поднял глаза, тяжело сглотнул.
— Какая же ты красивая.
Она нервно улыбнулась. Мад выпрямился, подхватил её на руки и шагнул через бортик чаши в исходящую ароматным паром воду, плавно опустился на колени, не выпуская жену из рук — не было такой силы, которая могла бы сейчас заставить его выпустить её хоть на секунду. Только медленно развернул её к себе, едва слыша, как плеснулась вокруг них вода, и Элге уцепилась за него, будто боясь упасть, хотя падать здесь некуда.
— Сейчас, — произнес Мадвик непослушным голосом, устраиваясь удобнее и устраивая жену на коленях так, чтобы быть максимально близко.
Элге прижалась к его груди, чувствуя невыразимое наслаждение от касания собственной обнаженной кожи к его. Да, вот теперь она хотела своего мужа так, как и положено…
…Смотреть на неё после — безумно приятно. Водить по шёлковой разгорячённой коже ладонями, на которые он вылил душистое мыло, оставляя пенные разводы — тоже. Обещал же искупать её сам, без помощи и всяких служанок — вот, старательно, с превеликим удовольствием исполняет. Элге повторяла это действие для него, наблюдая за выражением его лица потемневшими глазами, чуть улыбаясь припухшими губами. Что — то выжидательное, недоумевающее тенью мелькнуло и пропало с прекрасного лица. Мад присмотрелся — но нет, показалось. Наверное, показалось. Довольная. Очень красивая. Как следует окутав друг друга мыльной пеной, оба синхронно, с улыбками, погрузились по шею в воду, после чего Мадвик призвал бытовое заклинание и за несколько мгновений очистил пенную воду. У Элге такой трюк редко получался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне удалось исполнить твоё желание? — с тёплой насмешкой спросил муж.
— Чч-что?..
Желание…Исполнение желания…
— Кое-кто жаждал принять ванну, — напомнил Мад.
Элге прикрыла глаза. Ах, это… Почему такие простые слова вызывают такую неправильную реакцию?..
— Более чем, — заставила она себя улыбнуться и встала в чаше во весь рост. Струйки воды сбегали по её телу ласковыми ручейками, и Мад невольно засмотрелся.
— Подожди, я сам, — предупредил он, в свою очередь, выбираясь из воды за огромным пушистым полотенцем.
Вытащил девушку, завернул в золотистую ткань, не удержался, снова накрыл её губы своими, потом схватил своё полотенце и очень быстро промокнул излишки влаги. И как был, подхватил драгоценную ношу и понёс в спальню; свет в помещении оказался предусмотрительно приглушён. Элге снова отдалась теплым ласковым ощущениям и приготовилась наслаждаться каждым мгновением ночи с её — наконец-то! — мужем, который каждым горячим взглядом, каждым прикосновении давал понять, как сильно её любит…
Глубокой ночью, в полной темноте и тишине, Элге открыла глаза и тихонечко вылезла из-под руки крепко спящего мужа из нагретой постели.
Нащупала приготовленный кем-то заботливым шёлковый халат, завернулась и прошлёпала босыми ногами к окну. Поправила распущенные волосы, густой волной укрывшие плечи и спину. Мимолётно вспомнилось, как Мад разбирал её прическу, умело выискивая в рыжих прядях шпильки и заколки. Какая улыбка играла на его губах, когда он пропускал огненные локоны сквозь пальцы, и потом, позже, когда сам взялся за инкрустированный перламутром гребень. Теперь дом спал, спал сад за окном, а ей удалось задремать совсем ненадолго. Отодвинула край плотной портьеры и бездумно уставилась в густую чернильную темноту. Что-то было…не так. Приятнейшая, прекрасная, идеальная картинка выбивалась одним мелким неправильным кусочком, царапающим сердце осколком. Невольно погрузилась в воспоминания, не замечая, как накручивает на палец длинную прядь волос. Картинки рассыпались хаотично и не желали складываться в одно целое. Всё, кроме утреннего обряда там, на холме, выбивалось из ожидаемого и прошло не так. Но плохо ли прошло? Все вроде бы остались довольны, и родственники, и гости, её саму — приняли вполне доброжелательно. Мад? К Маду вообще никаких претензий. Вечер закончился изумительно, муж вёл себя лучше, чем во всех её скромных и не очень девичьих фантазиях, так что не так, что..?
Одна — единственная малюсенькая фальшивая нотка комариным писком звенела внутри, но Элге откуда — то знала, что эта крошка способна разрастись до полноценной мелодии и разрушить весь стройный ряд выверенных нот.
Так и не разобравшись в источнике неясного беспокойства, Элге улеглась обратно, досыпать.
Глава 15
/Королевский дворец/
Совещание Малого совета завершилось и, дождавшись, когда все потянутся к выходу из просторного, с огромными, во всю стену окнами королевского кабинета, его величество негромко позвал, обращаясь к кристаллу связи, слабо мерцающему на его столе:
— Ваше сиятельство! Зайдите, будьте так любезны.
Кристалл имел овальную форму, радующий глаз жёлтый цвет и размер с мужской кулак, играл на свету всеми искусно ошлифованными гранями и передавал не только послание, но и узкому кругу особо доверенных лиц — местонахождение вызывающего. Король взглянул на свои руки, поморщился и с долей раздражения стянул перстни, небрежно бросив их на подставку из матового камня с тонкой искусной резьбой. Блаженно пошевелил освобождёнными от роскошной тяжести пальцами, приложил ладони к ноющим вискам. Дебаты вышли жаркими; он быстро переключился в режим внимательного слушателя, не мешая господам советникам выступать со своими предложениями, отстаивать свои идеи. На мгновение прикрыл усталые глаза, потянулся к силе, послал в ладони короткий импульс. Кожу кольнуло приятным холодком, и ещё через мгновение тупая, начавшая разгораться боль отступила.
