в почти бессознательном состоянии, я услышал, как громко и зловеще затрещали борта крейсера, и понял, что они деформируются и лопаются под напором огня. Громом в моих ушах раздавался, заглушая рев пламени вокруг, один треск за другим. Еще секунда — и переборки не выдержат, после чего нам настанет конец. Еще секунда…
Но что это? Внезапно рев стих, корабль перестал вращаться, и снова ясно послышался гул генераторов. Я с трудом поднял голову и удивленно осмотрелся. Исчезло пламя, бушующее за окнами, мы снова летели в открытом космосе. Я заметил, что рядом поднялся Джор Дахат.
— Мы вылетели из туманности! — обрадованно выдохнул он.
— Очевидно, поток выбросил нас обратно в космос…
Джор был уже у прозрачной стены, пока я пытался встать
на ноги. А когда встал, то увидел, как страх исказил его лицо, и услышал, как он что-то пораженно шепчет. Сар Тхан тоже встал, и мы вместе подошли к иллюминатору, занимавшему всю переднюю часть рубки.
Первым делом я увидел открытый космос, пустоту, простирающуюся впереди. А затем с внезапным страхом и изумлением понял, что эта пустота не бесконечна, как мы привыкли. Напротив, она была скрыта вдали огненной стеной, видневшейся во всех направлениях. Выше, ниже, впереди и позади нас была эта огненная капсула, заключившая в себя изрядную часть пространства, достаточно большую, чтобы в ней поместился десяток солнечных систем, подобных моей собственной. Ошеломленные, мы оглядывали это пространство, затем я протянул вперед руку.
— Мы внутри туманности! Она полая! Это пространство — внутри нее…
Теперь я все понял. Никто в Галактике даже не подозревал, что туманность — полая внутри, что в сердце сферы пылающего газа лежит пустота, пространство, огромное по нашим меркам, но маленькое по сравнению с толщиной огненных стен. Сквозь такую стену нас перенес поток, снаружи в самое сердце туманности мы проникли первыми в Галактике.
Пока мы ошеломленно глядели через иллюминатор, крейсер двигался по внутреннему пространству туманности, и стена пламени уже осталась далеко позади. Внезапно Сар Тхан снова вскрикнул и показал куда-то вперед. Там, черное на фоне ярко блистающих далеких огненных стен, было какое-то пятнышко, начавшее быстро превращаться в черный шар. Мы мчались к нему, неподвижно висевшему в центре гигантского пространства, в самом сердце туманности. Джор Дахат изумленно выдохнул:
— Планета! Планета здесь, внутри туманности!
Отведя от черного шара взгляд, я согласно кивнул, но ничего не сказал. Этот шар на самом деле имел колоссальные размеры, куда большие, чем любая из бесчисленных планет Галактики. Скорость его вращения была такой же или даже превышала скорость вращения самой туманности. Черный шар висел в ее центре, в то время как за миллионы миль от него пылали огненные стены. Мы летели к неведомой планете, и в течение всего полета никто не издал ни звука, только внизу гудели генераторы. Каждый чувствовал, что именно в этом мрачном мире мы найдем ответ, за которым прилетели сюда. И мы молча смотрели, как он растет перед нами, закрывая обзор.
Планета становилась все больше и больше, пока не заполнила половину небес. К этому времени я снизил скорость до разумных пределов и, по мере приближения к гигантскому миру, продолжал ее уменьшать. Теперь мы двигались очень медленно, а выйдя на орбиту черной планеты, начали осторожно, по пологой спирали, спускаться вниз.
Поверхность громадного мира из шара превратилась во впадину. Когда же мы снизились еще больше, приборы показали наличие атмосферы за бортом. Значит, у этого странного мира есть, по крайней мере, воздух. Но увидев, что находится внизу, мы забыли обо всем на свете.
Мы ожидали увидеть доказательства наличия жизни и цивилизации: какие-нибудь здания или даже города. Но ничего подобного не было. Под нами расстилалась лишь гладкая черная равнина, тянущаяся от горизонта до горизонта, лишенная холмов, рек или долин, неестественно ровная. А когда мы подлетели еще ближе, то поняли, что поверхность планеты такова, потому что ее, насколько хватало взгляда, покрывал полированный черный металл.
Мы беспомощно взглянули друг на друга, затем снова уставились вниз, на блестящую поверхность. На ней не было видно никаких отверстий или стыков, ни даже трещин — только гладкий металл. Я схватился за рычаги управления и послал крейсер вперед над поверхностью. Мы начали пристально вглядываться в нее в поисках хотя бы чего-нибудь, что могло бы объяснить эту загадку. Корабль стремглав несся вперед, под нами миля за милей тянулась все та же гладкая металлическая равнина. Вдали на блестящей поверхности появилось какое-то темное пятно, похожее на большую круглую яму, и я направил крейсер туда.
Пока мы летели, Сар Тхан и Джор Дахат стояли рядом, глядя вперед с не меньшим интересом, чем я сам. Вскоре стало ясно, что перед нами яма гигантских размеров, не менее пяти миль в диаметре. Из ее центра устремлялся к зениту луч белого света, настолько бледный, что был едва виден. Он тянулся через пространство к огненной стене туманности. Корабль находился уже близко к лучу, летя прямо над ямой. Я мельком увидел вертикальные металлические стены, тоже черные, отвесно спускающиеся на много миль вниз, в темные глубины, в которых горело нечто, похожее на большую белую звезду. Вдруг Джор Дахат вскрикнул, указывая рукой на мертвенно бледный луч.
— Ауч! Это не свет… это — энергия! Останови корабль!
Моя рука метнулась к рычагам, но было слишком поздно. Прежде чем я успел повернуть назад или хотя бы снизить скорость, крейсер влетел прямо в бледный луч. В следующий момент корабль потряс страшный удар, словно он врезался в твердую стену. На мгновение он закачался в воздухе, как пьяный, а затем, бешено кружась, обрушился вниз, в бездонную пропасть.
Глава 3
Из того безумного падения в памяти у меня осталась лишь вращающаяся вокруг рубка да свист ветра снаружи. Удар от столкновения заставил генераторы умолкнуть за секунду до того, как я добрался до пульта и попытался вновь запустить их. Я повернул выключатели, и снизу снова раздался гул, но в следующий момент крейсер рухнул на пол ямы, и меня снова отшвырнуло в сторону.
Пару мгновений мы лежали неподвижно, а затем я услышал тихий шелест снаружи, словно там бегали на мягких лапках кошки. Второй удар вновь заставил умолкнуть генераторы, которые я запустил перед самой катастрофой — нет сомнений, что именно это смягчило наше падение и спасло крейсер от неминуемой гибели. С трудом поднявшись на трясущиеся ноги, я добрался до аварийного люка и, нажав кнопку, распахнул его. Я ощутил на лице порыв теплого свежего ветерка, после чего осторожно
