Просьба Дорофеева не попадаться на глаза смотрителю маяка по зрелом размышлении казалась Полундре вполне понятной и уважительной. В самом деле, смотритель не хочет иметь лишних неприятностей и в случае чего честно заявит: не знаю, никого и ничего не видел, этот человек забрался в башню маяка без моего разрешения.
Выглядывая из окна, Полундра пару раз видел этого служителя, призванного следить за сохранностью маяка. Ожидавший увидеть дряхлого деда, старлей был несказанно удивлен, обнаружив крепкого, здорового мужчину с загорелым лицом, спортивного телосложения. Зачем мужику в самом деятельном для человека возрасте торчать сторожем возле этого никому не нужного сооружения, получать за это грошовое жалованье? Почему со всей энергией зрелого человека не заняться каким-нибудь полезным, выгодным делом?
Это было решительно непонятно Полундре. Кроме того, когда этот смотритель маяка шел своей типично морской походкой немного вразвалочку от своего домика куда-то в сторону дачного поселка, вероятно, купить продуктов, Полундре он показался как-то странно знакомым. Что-то напоминала и эта походочка, и осанка, и манера держать голову, время от времени посматривая по сторонам. Будто где-то североморец уже видел этого человека.
С высоты, однако, почти не было видно лица, и, как Сергей Павлов ни всматривался, он не мог вспомнить, где видел этого моряка. Какой-то знакомый ему отставной морской офицер работал теперь смотрителем никому не нужного маяка, справлял эту почетную, но скудно оплачиваемую и чисто символическую должность? Что ж, пожалуй, в этом не было ничего необычного.
Услышав шум подъехавшей машины, Полундра осторожно выглянул из окна. Он был рад увидеть припарковавшийся неподалеку от маяка белый «Лексус», из которого ловко выбрался его старый друг Лешка Дорофеев. Его бывший командир, озабоченно оглядев башню маяка, но не заметив выглядывавшего из окна Полундру, поспешил теперь по вымощенной крупной галькой дорожке ко входу в маяк. В руке у Дорофеева была сумка с продуктами.
Войдя в комнату к Полундре, Дорофеев поставил сумку на стол, сказал коротко:
– Это я пожрать тебе привез. Чтобы ты тут с голоду не подох.
– Спасибо, друг! – Полундра кивнул в ответ.
Дорофеев уселся на один из старых скрипучих стульев, посмотрел на сидящего перед ним с унылым видом североморца внимательным, испытующим взглядом.
– Болеешь, что ли, ты тут? – спросил он осторожно. – Вид у тебя какой-то заморенный.
– У меня? – Полундра пожал плечами. – Просто тут заняться нечем. А так…
Дорофеев помолчал немного, продолжая смотреть на спецназовца внимательно, цепко, словно примеривая к нему то, что собирался сообщить теперь.
– Хреновые у меня для тебя новости, Серега, – начал он грустно.
Полундра напрягся.
– Ну?
– Эта чернявая сучка, из-за которой все твои беды, оказывается, не просто так выламывалась. Такой вот у нее бизнес: сначала с доверчивым мужиком трахаться, а потом в ментуре на него заяву писать. И не ты первый, с кем она такой финт проворачивает.
– Финт? – изумленно переспросил Полундра.
– Понимаешь, Серега, – продолжал Дорофеев, – ребята, которые ее крышуют, не сопляки какие-нибудь и не дебилы. Те, с кем ты тогда схватился, – это так, как бы простые телохранители. А настоящие главари всего этого – люди весьма серьезные. Говорю тебе, у них это вполне налаженный бизнес, и все менты на это дело купленные. Помнишь, как быстро опер по ее вызову приехал?
– Ну еще бы! – хмуро отозвался Полундра. – Я еще удивился тогда…
– Ты попробуй просто так вызови милицию! Скажи, что тебя тут режут. Узнаешь, через сколько времени они к тебе прибудут.
– Так что теперь делать? – нетерпеливо воскликнул Полундра. – Чего эти бандиты от меня хотят?
– Ясно чего, денег, – ответил Дорофеев невозмутимо. – Пусть, говорят, твой морячок платит две тысячи баксов, и мы забираем заяву из милиции.
– За одну заяву? Две тысячи баксов? – Старлей почувствовал, что ему становится жарко.
– По-другому не получится, – с сочувственной миной сказал Дорофеев. – Я уж и так и сяк уговаривал. Нет, и все. Сам понимаешь, им же ментам тоже приходится отстегивать.
Полундра заскрежетал зубами, вскочил со скрипучей железной койки, стал нервно расхаживать по узкому и тесному пространству комнаты.
– Погоди, Серега, ты не маячь зря, – попытался успокоить друга Дорофеев. – Сядь. Тем более что это еще не все.
– Что еще? – Полундра остановился, уставился на Дорофеева выжидающе.
– Бандюганы сказали, что у тебя на поиски денег всего одна неделя, – объявил Дорофеев. – Не откупишься за неделю, твою Наташку они изнасилуют. Санаторий, где она находится, им хорошо известен.
– Я их кончу! – Сжав кулаки, Полундра заметался по узкому пространству потайной комнаты. Он не видел, как на губах неотрывно следившего за ним Дорофеева мелькнула довольная улыбка.
– Погоди, Серега, не горячись, – прежним, сочувственным тоном сказал он. – Кончить их ты все равно не кончишь, и сам это прекрасно знаешь. Никогда ты бандитом не был и не будешь!
– Да? А что я теперь должен делать?
– Деньги искать, – невозмутимо ответил Дорофеев. – Деньги – это такая штука, их нет только у дураков и у ленивых. А умные и активные всегда придумают, где достать нужную сумму.
– Ну, придумай! – с горячностью воскликнул Полундра. – Дай мне, Лешка, эти две тысячи баксов взаймы! Я клянусь тебе, за полгода расплачусь.
– Извини, не могу, – грустно сказал Дорофеев. – Я уж думал про этот вариант. Но нет, ничего не получается.
– Но почему?
– Серега, я сейчас сам в долгах как в шелках! – воскликнул Дорофеев. – Все деньги, что у меня были накоплены, на стройку дома пустил, даже в долги залез. Мне теперь, сам понимаешь, еще в долг никто не даст.
– Ну, вот видишь! – Полундра махнул рукой, отвернулся, стал расхаживать по комнате. – Ты не можешь дать, а больше у меня в Крыму никого и знакомых-то нет.
– Серега! Деньги просто так на ветке не висят! Их заработать надо! – с настойчивостью в голосе сказал Дорофеев.
– Да где я их заработаю за одну неделю? – устало вздохнул старлей. – В чужой стране, милиция ищет, знакомых почти нет…
– Вот я к тебе с этим и пришел! – воскликнул Дорофеев. – Ты думаешь, стал бы я трепаться, если бы не знал достойного выхода из положения?
Полундра уставился на Дорофеева настороженно.
– Достойного ли? – переспросил он, не сводя глаз со старого друга.
– Ты за кого меня принимаешь, старлей! – отчеканил Дорофеев строго. – Ты что же, думаешь, твой командир тебе какой-нибудь криминал подсунет?
Полундра помолчал, глядя на Алексея испытующе. Наконец спросил:
– Так, значит, у тебя есть работа для меня?
– Есть, Серега! Слушай. – Дорофеев поднялся со стула, подошел вплотную к стоявшему посреди комнаты Полундре, заговорил вполголоса: – Помнишь, Серега, в Балаклаве был секретный завод по ремонту подводных лодок?
– Был? – переспросил североморец разочарованно. – Значит, это правда, что его закрыли?
– Правда, Серега! Завод закрыли, охрану сняли, а по заводским галереям мальчишки теперь экскурсии для любителей экстрима водят. Тоже доходная статья, кстати сказать.
– Мне? Экскурсии водить?
– Да погоди ты, Серега, не суетись! – Дорофеев усадил друга обратно на скрипучую кровать, сел рядом с ним. – Слушай. Этот смотритель маяка, который согласился дать тебе возможность здесь отсидеться, не смотри, что смурной с виду. А на самом деле он крутой бизнесмен, хорошие бабки по местным меркам зарабатывает, только о том налоговая полиция не знает! Представляешь, он организовал местных водолазов на этот завод лазить и доставать оттуда всякие ценности, которые при закрытии завода вывезти не успели или не смогли.
– Водолазов? – переспросил озадаченно Полундра. – Это что же, теперь этот завод затоплен?
– Часть галерей да, – ответил Дорофеев. – Те, что изначально были спроектированы ниже уровня моря, затопили сразу же, как демонтировали завод.
– И зачем же водолазы туда ходят? – спросил Полундра. – Что они оттуда достают?
– Да разного рода электронный лом, – небрежно ответил Дорофеев. – Когда завод закрывали, все оборудование вывезти не смогли, не было ни денег, ни времени, ни особенного желания упираться. Тогда же, помнишь, какие времена были? Никому ничего на хрен не надо, пропадай все пропадом. Иные даже радовались, что родная страна разваливается.
– Да хватит тебе трепаться! – воскликнул Полундра негодующе. – Кто это радовался?
– Ладно, это сейчас не важно, – быстро пошел на попятный Дорофеев. – Так вот! Заброшенный завод стали растаскивать тут же, как только военные ушли из него, так что в незатопленных галереях уже через два месяца куска дюралевой проволоки не осталось, все порастащили. А вот в затопленные галереи долгое время соваться боялись, мало ли что там, под водой! Секретный объект все-таки. Но потом наш смотритель маяка и этот бизнес освоил. Ближние затопленные галереи теперь уже все вычищены, там тоже делать нечего. Остались только дальние, в которые до сих пор опасаются забираться, просто потому, что не знают, что именно там. Тем более и водолазная квалификация у наших тут не очень.
