со мною никто не хочет считаться? Почему меня никто не спрашивает, хочу ли этого я, здесь, сейчас? Потому, что мое Я — слабое звено? — я уже не отвечала на его поцелуи, не принимала его игру, старалась не распылять и так пылающий костер желания Артура, но когда он открыто и твердо положил руку на мою грудь и слегка сжал ее, я не выдержала. — Артур! Или сейчас мы расстаемся до утра, пожелав друг другу «Спокойной ночи» и разойдясь по своим спальням, или я ухожу одна, в ночь, и это уже будет насовсем. Ты не настолько пьян, чтобы не давать отчет всему происходящему. Твой выбор, Артур?
Он оторопело посмотрел на меня, но руку сразу убрал на талию. Это означало только одно — он еще неплохо соображает. То ли в моем голосе прозвучали неведомые для него нотки, то ли он не ожидал такое услышать от меня, но мои слова попали в цель. Он немного расслабил руки, заглянул мне в глаза, пытаясь понять насколько я серьёзно это сказала.
— Твой выбор, любимый? Или … или … Третьего варианта не будет.
— Я слишком люблю тебя, чтобы потерять. Спокойной ночи. Но спать я буду здесь, — он показал на диван в гостиной.
— Не дури! А, впрочем, делай как знаешь, не маленький мальчик.
Поцеловав его в щеку, я шмыгнула в спальню, закрыв изнутри дверь на ключ, прислонилась к ней спиной.
Сердце бешено колотилось. Боже, как мне было страшно! Страшно не первого опыта, не первой ночи с мужчиной, нет! Страшно, что уступлю, не смогу настоять на своем. И тогда… тогда он поймет, что на меня немножко можно надавить, найдет как, он умный мальчик, и все всегда будет так, как этого хочет он. А так быть не должно! Сегодня у меня получилось настоять на своем. Я — молодец! Я справилась. Что будет дальше, покажет утро…
Я расстелила кровать. Постельное белье пахло свежестью и манило меня к себе. Спать очень сильно хотелось, сказывалось нервное напряжение последнего часа. Но, нужно было еще немного подождать. Нужно позаботиться об Артуре, посмотреть, как он устроился на диване.
Я переоделась, накинула халат, сняла макияж, посмотрелась в зеркало. А потом обратила свой взор на фото Натэллы (фотография так и осталась стоять на туалетном столике). Я мысленно обратилась к этой незнакомой для меня, но такой родной для Артура, женщины: «Вы осуждаете меня? Но я такая, какая я есть, какой меня воспитала мама. И … я люблю Вашего сына. Люблю, возможно, больше всех на свете. Я хочу его сделать счастливым. Хочу быть рядом с ним. Хочу идти с ним по жизни рука об руку, преодолевая все тяготы и разделяя радости. Но я должна быть уверена, что он меня любит, ценит и уважает. Помогите мне, Натэлла… Помогите понять его… Подскажите как…».
Прошло достаточно времени, чтобы Артур погрузился в крепкий сон. Подошла к двери, прислушалась, за дверью было тихо. Аккуратно повернула ключ, приоткрыла дверь. Артур лежал на диване, тихо посапывал. Прихватив из спальни подушку и плед, пошла спасать любимого от ночной прохлады.
Артур, естественно, устроился на диване, как был, не раздеваясь. Тихо-тихо, как мышка, стараясь не прикасаться к его телу, развязала галстук, расстегнула верхние пуговицы рубашки, ослабила ремень, расстегнула пуговицу на поясе брюк. Ну, все, этого довольно! Сделала все, как учила мама. Аккуратно приподняла его голову и подложила подушку, заботливо укрыла пледом.
Боже, как я его люблю. Не удержалась, наклонилась и поцеловала, нежно дотронувшись до его губ. Артур что-то промурлыкал и улыбнулся во сне, обнял подушку. «Спи, любимый. Пусть тебе снятся сладкие сны. А утром поговорим обо всем серьезно», — мысленно сказала я.
Идя в комнату, обратила внимание на лучик света из спальни бабушки, немного помедлив, решила удостовериться, что у нее все нормально. С ней я столкнулась в дверях ее комнаты.
— Шуша (так я ее назвала впервые, даже не знаю почему, просто вырвалось), не спится? — шепотом спросила я.
— Хотела посмотреть, как устроился бедолага.
— Теперь уже хорошо. Я с ним поделилась подушкой и пледом. Из шкафа взяла, можно было?
— Конечное, Машенька. Он лег, не раздеваясь?
— Да. Галстук сняла, рубашку расстегнула и ремень освободила. Так ему будет комфортнее. К утру проснется, разденется.
— Спасибо, милая. Хорошая жена из тебя получится. Заботливая. С такой Артур не пропадет. Я уже хотела выйти, помочь тебе угомонить мужчину, но потом решила, что вы должны сами со всем научиться разбираться. С самого начала сами. Это правильнее.
— Спасибо, Шуша, вы мудрая бабушка. В доме не должно быть коалиций, тогда и мир будет. Я очень люблю Артура. Сейчас ему не легко, я это знаю… Но ничего поделать не могу. Я еще не готова … быть его женщиной, … его женой.
— Все будет хорошо девочка. Он все понимает. Артур изменился за последний месяц, изменился в лучшую сторону. Стал уравновешеннее, заботливее, домашним каким-то. И в этом есть твоя заслуга. Спокойной ночи, детка! Ложись спать и ничего не бойся. И извини, за Артура извини…
— Что Вы, Шуша. Вашей вины в его поведении нет. Он просто привык к доступности женщин, а я не такая. Все хорошо. Спокойной ночи, бабушка!
Я вернулась в спальню, но уже не стала запирать дверь. Просто прикрыла ее. Я была уверена, что Артур сделает правильные выводы.
Утро
Утро было добрым и ласковым. Светило солнышко. Я распахнула окно, впустив в комнату утреннюю прохладу и шум просыпающегося города. В квартире стояла тишина. Накинув халатик, я приоткрыла дверь. Диван был пуст. Охранник видно перебрался в свою комнату.
Я проскользнула в ванную, забралась под душ. Струя воды смыла с меня утреннюю негу, пробудила каждую клеточку моего тела. Душ, махровое полотенце, фен и я готова к новому дню. Я внимательно посмотрела на себя в зеркало. Не хватает кудряшек, но я не взяла плойку. Придется довольствоваться заколкой. Я подняла волосы, заколола их, обнажив тонкую шею. Так будет лучше, решила я. Все, вперед, покорять любимого!
До сих пор никого. Спят все, что ли? Но, я спать больше не хотела, одевшись и заправив кровать, направилась на кухню. Вскипятила чайник, налила себе кофе.
Мне нравились утренние минуты одиночества. Можно собрать все свои мысли, поговорить с внутренним Я. Мечтательно глядя в окно, думая о чем-то своей, я не услышала, как вошел Артур. Он тихо подошел и нежно поцеловал мою обнаженную шею. По спине пробежали приятные мурашки.
— Доброе утро, любимая, — нежно промурлыкал он.
— Доброе
