Капитан «Призрака» – так назывался парусник – слишком поздно заметил приближение «Метиса», но всё же решился на отчаянный манёвр во избежание столкновения. У него была неплохая посудина водоизмещением в восемьдесят тонн, длиной в двадцать семь и шириной в семь метров, со свинцовым килем и тремя крепкими парусами[10].
Он приказал повернуть судно подветренной стороной – времени поменять паруса не было. «Призрак» накренился, и фальшборт почти ушёл под воду; палубу скрыла волна. В это мгновение на него и обрушился «Метис». Грот-мачта треснула в середине и упала в море, тяжёлые паруса наполнились водой. «Призраку» так и не удалось выровняться.
Над головой Шена свистели тросы, всё вокруг рушилось. Их весёлый разноцветный парус превратился в клочья, но грот-мачта, схваченная железными кольцами, всё же устояла. На секунду Шену показалось, что кораблю не выбраться из паутины снастей, но спасла скорость, набранная перед столкновением: протаранив парусник, «Метис» выскочил на чистую воду, по инерции проплыл ещё немного и, замедляя ход, стал вращаться вокруг собственной оси.
Шен бросился к капитанской каюте, опасаясь, что с друзьями что-то случилось, но каюта была цела, хотя и накрыта огромным куском серой парусины. Быстро, как только мог, Шен оттащил его и ворвался в каюту:
– Мюррей! Мина!
– Что произошло?
Шен не ответил: он сосредоточенно разрезал верёвки, пока не освободил всех.
– Мы протаранили парусник! – наконец сказал он, помогая друзьям подняться на ноги.
Едва они вышли на палубу, как заметили на борту человека. Матрос с «Призрака» запутался в снастях и был ещё жив.
Ребята немедленно бросились ему на помощь, но тот, едва был освобождён, как сомнамбула, дошёл до борта, перегнулся и исчез в морской пучине.
У Шена по спине пробежал холодок: он заметил, что у матроса были серая кожа и пустые глаза.
Мина закричала, показывая на «Призрак». Огромный парусник быстро уходил под воду, обнажая киль. Матросы молча перерезали снасти, чтобы те не уволокли их за собой.
– Мы должны помочь им! Нужно повернуть судно!
– Не думаю, что мы в состоянии спасти этот корабль, – сказал профессор Галиппи.
– Но мы можем спасти экипаж!
– Почему они не кричат? – пробормотал вдруг Мюррей. – Они что, все немые?
Тишина была неестественной, и наконец наступил момент, когда матросы «Призрака», перестав бороться, один за другим стали уходить под воду. Они напоминали оловянных солдатиков, выбывших из игры. Ребята пытались звать их, махали руками, но всё напрасно.
– Словно массовое самоубийство леммингов… – пробормотал профессор Галиппи и предположил, что на паруснике собрались даже не безумцы, а зомби, которые действуют не по собственной воле. – В природе тоже такое бывает, – сказал он и добавил: – Я слышал, когда мышей становится слишком много, они бросаются со скал в море.
– Но это же не мыши! – в ужасе воскликнула Мина.
– Но и не люди… – покачал головой Мюррей. – Люди не стали бы вести себя подобным образом!
Раздался страшный грохот, корма «Призрака» поднялась вверх, и в мгновение ока волны над ней сомкнулись.
– Мы должны были что-то сделать! – простонал Коннор. – Мы должны…
– Это всё из-за меня, – подавленно пробормотал Шен.
ЦОК! – стукнуло что-то у них за спиной. Ребята обернулись.
Со стороны моря к перилам палубы прицепился крюк.
– Что происходит? – спросила Мина.
– Нас берут на абордаж! – крикнул Мюррей.
С ловкостью морского краба на борт взобрался полуголый парнишка. Одну руку он держал перед собой, словно готовясь к кулачному бою, а другой лихорадочно ощупывал обшивку, как будто не верил, что и в самом деле оказался на корабле.
– А ты кто ещё такой? – На всякий случай Коннор достал из кармана перочинный нож.
У парня были длинные и спутанные рыжие волосы. Худощавое мускулистое тело было покрыто шрамами.
– Как вам удалось его найти? – спросил он прерывающимся от волнения голосом. – И как вам удалось прорвать Туманную блокаду?
– Из всего этого я не понял ни слова, – хмыкнул Мюррей.
Рыжеволосый огляделся по сторонам, и в его глазах мелькнуло удовлетворение.
– Тебе знаком этот корабль? – спросил Коннор.
Продолжая оглядывать палубу, рыжий сказал:
– А он изменился.
– Вообще-то, мы только что протаранили парусник… – язвительно заметил Мюррей. – Так что прости за лёгкий беспорядок.
– Тебе знаком этот корабль? – повторил Коннор.
– Да. – Они с Коннором были примерно одного возраста. – Когда-то, много лет назад, это был наш корабль.
– И он… увёз вас? – встревоженно спросила Мина.
Рыжий обернулся к ней:
– Нет. И я один из немногих, кто остался. – Он окинул взглядом всю компанию. – Не знаю, как вам это удалось, но спасибо, что вы затопили «Призрак»… иначе… иначе он бы добрался до вас… И не беспокойтесь о моряках – вы бы для них ничего не сделали, а уж они-то точно и пальцем бы не пошевелили для вашего спасения. – Рыжий обернулся и указал на небольшой парусник недалеко от «Метиса»: – Это мой корабль, «Немезида». А я – Рик, Рик Баннер. Из Килморской бухты.
Глава 30
Килморская бухта
…для тех, кто не сходит с курса, всегда найдутся порт и верёвочный лифт…
Ровно в полдень того самого дня, когда они отправились в путь, если верить бортовым часам «Немезиды», оба корабля подошли к выступающему мысу. На бледно-розовом горизонте безмятежно нежились облака, напоминающие гусиный пух.
– Я сдаюсь, – заключил профессор Галиппи, со вздохом отодвигая карты, по которым он пытался определить местонахождение корабля. – Понятия не имею, где мы! Согласно моим расчётам, здесь вообще не должно быть никакого берега.
Но берег был, и совсем близко. Они уже различали волны, разбивающиеся о скалы, и изумрудную зелень лугов.
Коннор повторял все манёвры «Немезиды». Рик Баннер убедил их забыть о крушении «Призрака» и предложил отвести «Метис» в ближайший порт. Но у ребят не шла из головы картина, которую они только что видели. Огромный парусник ушёл ко дну в считаные минуты! Вместе с моряками, которые не издали ни звука. В это трудно было поверить… и уж тем более забыть.
Прошло совсем немного времени, как они ушли в плавание, но столько всего произошло. Казалось, они вдруг оказались в волшебном сне.
На ветру вился флаг «Немезиды»: дверь на фоне моря, окружённая четырьмя ключами. Мюррей смотрел на него и сжимал в одной руке складной ножик, а в другой – компас; Мина прижимала к груди резиновую уточку; Шен, как заправский морской волк, повязал на голову платок, соорудив его из обрывка пёстрого паруса. А Коннор слушал, как на корме бьётся конец, к которому совсем недавно была привязана «Итака»…
«Немезида» обогнула маяк на конце мыса и повернула к берегу. За мысом ветер усилился, и «Метис» накренился почти на сорок пять градусов.
– Э-эй! – прокричал Коннор. – Всем держаться!
Но вскоре ветер стих, и их глазам открылся небольшой залив. Они уже видели его – на чёрнобелых фотографиях в дневнике Улисса Мура.
У Мюррея перехватило дыхание. С одной стороны виднелся небольшой рыбацкий порт, а с другой – высокая белая скала, отвесно уходящая в море. Рядом со скалой раскинулся городок: горсть белёных домов, крытых черепицей, церквушка с колокольней и остатки крепостной стены. Выше тянулись пологие холмы, поросшие кустами лаванды. Над скалой возвышалась башенка старинной виллы, окружённой вековыми деревьями.
– Килморская бухта… – прошептал Мюррей.
Юный капитан «Немезиды» обернулся, подавая им знак к началу манёвра. Над обоими судами закружились чайки.
Вскоре они вошли в гавань, и ребята заметили, что настоящая Килморская бухта существенно отличалась от того, что они представляли, читая дневник Улисса Мура.
Во-первых, укрепления имели слишком уж мрачный вид. Во-вторых, над городом висела зловещая тишина, прерываемая лишь криками чаек и стонами ветра.
Нигде не было видно ни души. В порту, кроме «Немезиды», покачивалось на волнах лишь одно судно – рыбачья шхуна под названием «We’re Here»[11].
Следуя указаниям Рика Баннера, Коннор приказал отдать якорь. Шен и Мюррей освободили стопор, и якорная цепь заскользила в клюзах. Когда якорь достиг дня, «Метис» остановился.
– Похоже, мы достигли цели… – прошептала Мина. – Но что-то здесь не так.
– Который час? – спросил Мюррей. У него было такое чувство, будто они находятся в море несколько дней.
– Едва перевалило за полдень, – ответил профессор Галиппи, глядя на солнце. – Если, конечно, мы всё ещё находимся на нашей планете.
Мюррей не отрывал взгляда от пустынных улиц и домов с закрытыми ставнями.
