— А нам что, не за дело? Надо думать, надо в задаче разобраться — вот и заслужим. Я, Пётр Сергеич, две вещи ненавижу: когда по заслугам не награждают — и когда награждают не по заслугам. Так что сейчас, допустим, пообедаем — и айда разбираться в этой космической технике.
Жданов бросил взгляд на часы.
— А что, Владимир Иванович, давай-ка в столовую сегодня не пойдём, ладушки? Я вот сейчас пиджак сниму, и картошечкой перекусим прямо здесь. А космической техники нам товарищ Половинкин привезёт образцы, мы его потом особенно попросим.
Сифоров принюхался к картошечке и, сглатывая слюну, невнятно посоветовал:
— Галстук тоже сымай, чтоб не как в прошлый раз… А кто такой Половинкин?
— Падаван Владыки Сталина, — безразлично сказал Старкиллер.
Капитан штурмовиков присвистнул.
— Самого Сталина?
Молодой ситх мысленно усмехнулся. Как это всегда так получается, что легионеры, туповатые с виду солдафоны, чуть ли не запертые в своих казармах, вечно в курсе любых новостей и сплетен? Интонация капитана лучше любых слов сказала Старкиллеру, что земной Владыка, ни разу не побывав даже на орбите, успел заслужить… определённую репутацию.
Он почувствовал что-то вроде ревности.
Этот Половинкин, кажется, вполне в своего Учителя. Такой же самоуверенный варвар.
И сейчас он там, с Юно.
Старкиллер отвлёкся от неприятных образов, возвращаясь к более важному вопросу. Сперва дело.
— Бакта, — напомнил он.
— Конечно, — ответил капитан, указывая за спину, в сторону временного лагеря, — всё, что угодно. Но без дроидов пулю не достать. У нас на челноке медотсека нет.
— В "Тени" есть. — сказал Старкиллер.
Легионер оглядел ситха, задержал взгляд на рукояти меча, висевшей на поясе.
— Сможешь поднять корабль из болота — мы запустим турбины. В крайнем случае, вызовем "Гамму" и запитаем ваш челнок от её энергосистемы.
Щурясь в сумерках, Старкиллер, посмотрел на "Тень". Он давно обжил этот небольшой корабль, приспособился к его выгнутым коридорам, тесной рубке, крохотной палате медитации. Наверное, даже привык считать его своим домом… когда настоящего дома у тебя нет, приходится любить ненастоящий.
Теперь сбитый кораблик лежал на краю болота. Жирная зелёно-коричневая грязь засосала его до половины корпуса.
Шестьдесят пять метров металла.
"Ты джедай", подумал Старкиллер, "размер не имеет значения".
— Я подниму корабль, — кивнул он капитану штурмовиков.
Легионер кивнул в ответ. Тактический шлем он снял в самом начале разговора, когда ситх вышел на него прямо из темноты. Этими джедайскими штучками капитана 501 Легиона было не пронять, и выражение его лица оставалось невозмутимым.
— Приказания?
Старкиллер помедлил.
— Почему вы до сих пор не обеспечили безопасность территории возле "Тени"? — спросил он.
— Зачем? — вместо ответа осведомился капитан. Почтительностью он не отличался, как и все настоящие вояки, — Нас тут всего две группы, удержать территорию в серьёзном столкновении невозможно. Задача — эвакуировать вас. И этого земного наблюдателя. Выжидали, пока местные…
— Немцы, — по-русски произнёс ситх.
— …Немцы, всё равно. Так вот, мы отслеживали твой маячок. Пока немцы не полезли в "Тень", не вмешивались.
— Там засада? — спросил Старкиллер, вспоминая сгоревшую голову лысого здоровяка.
— Нет, конечно, поставили автономную турель. Я своих ребят в мешок не погоню, — уверенно ответил легионер. Во время разговора штурмовик скинул с руки перчатку доспеха и сейчас безотчётно оглаживал земную траву.
Клон, подумал Старкиллер, тоже скачет с планеты на планету. У меня хотя бы был дом… и родители, пусть я всего этого и не помню. У клонов нет ничего. Даже планеты, которую действительно можно было бы назвать родной.
— Восемь бойцов? — уточнил он.
— Да, вторая группа шла к вам вдоль дороги.
Ситх задумчиво кивнул. Скрытно высадиться, выявить ключевые точки местности, обеспечить локальное преимущество в требуемый момент времени, предусмотреть варианты отхода в случае непредвиденных сложностей. Примерно так излагалось в учебных голокронах. Всё грамотно, капитан знал своё дело. Трое штурмовиков, постоянно меняя позиции, беглым огнём удерживали пока ещё живых немцев от опрометчивых телодвижений.
— Сколько времени тебе нужно, чтобы зачистить местность?
— Половина стандартного часа, — уверенно ответил легионер, — и заблокировать дорогу на время эвакуации. У меня ведь не спецназ, обычные штурмовики.
Старкиллер чётко уловил невысказанную гордость капитана: обычный штурмовик 501 Легиона мог дать изрядную фору бойцам специальных подразделений других частей. Лучшие кадры, лучшая подготовка, лучшее снаряжение.
Впрочем, в этот раз со снаряжением не задалось.
Стандартные доспехи с наспех нанесённым лесным камуфляжем, стандартные шлемы. Никаких генераторов невидимости, никаких щитов — значит, на "Палач" их так и не успели загрузить. Вооружение… так, ДК-15А у капитана, пара укороченных ДК-15С, несколько новеньких Е-11. Отличные винтовки, но для скрытного ночного боя пригодны с большой натяжкой. Тяжёлого вооружения не наблюдалось, всё-таки группы нацеливались на эвакуацию, а не на диверсионные действия. Штурмовики захватили с собой автономные турели, но это больше говорило о предусмотрительности и опыте их капитана, чем о богатстве интендантской службы корабля.
— Хорошо, — наконец сказал Старкиллер, — приступаем. Отсекаешь дорогу, потом зачищай оставшихся. Со стороны болота поставь бойца, чтоб никто не мог уйти по трясине.
— Там тоже турель, — улыбнулся клон, натягивая перчатку, — никто не уйдёт, обижаешь.
— Потом блокируешь дорогу, — кивнул ситх, — дальше всё сделаю я.
— Зачищаем местность, ты поднимаешь "Тень", переносим в неё лейтенанта Эклипс, запускаем медотсек, улетаем. Принято.
Капитан надел тактический шлем, скрывая лицо непрозрачным забралом. Пощёлкал вокодером, проверяя связь. Перешёл на закрытую линию.
Интенсивность бластерных разрядов снизилась — бойцы выслушивали приказ. Приободрившиеся немцы стали активнее засыпать лес пулями своего примитивного баллистического оружия.
Пришло время объяснить землянам, что такое Имперские штурмовики.
— Вероятно, эти имперские штурмовики — аналог нашего осназа.
— "Вероятно"… — проворчал Сталин, откладывая бумаги, — нам нужна точная информация.
— Извините, товарищ Сталин, — развёл руками Судоплатов, — кто ж мог знать, что Половинкин не долетит.
— Товарищ Вейдер утверждает, что их транспорт сбит немцами над Белоруссией. Оснований не доверять ему в этом вопросе у нас нет.
— А чего их в Белоруссию-то понесло? — сдержанно удивился генерал, — "Палач" над Москвой, вертикально взлетать их челнок умеет. Зачем идти на запад, на занятую врагом территорию?..
Он задумался, в силу профессиональной деформации машинально оценивая вероятность предательского перелёта "Тени" к гитлеровцам. Сталин молча смотрел на собеседника. Этот добрый внимательный взгляд довольно неплохо стимулировал мозговую деятельность.
— Бомбардировка, конечно! — спохватился Судоплатов, проклиная нехватку сна, — Вот только что ж они так и не ударили? Обещали ведь.
— Со слов товарища Вейдера, корабль испытывает технические сложности, — Иосиф Виссарионович повертел в руках курительную трубку, — а подробности Вы мне сейчас должны докладывать, товарищ генерал.
— Товарищ Сталин! Ну нет у нас полноценных возможностей для анализа. Эксперты Особой группы работают, в основном, по теме "Проша", но без внедрения агентов на сам корабль мы получаем только то, что союзники готовы нам предоставить. Гуманитарии сейчас заняты по инопсихологии, ищем способы работать с их представителями.
"Работать" означало "вербовать", задумчиво кивнул Сталин, всё-таки генерал умеет выделить самое главное.
— "Ксено", — сказал он, — правильное слово — ксенопсихология. Продумайте шифр и выделите в отдельную подгруппу. Задача перспективная, но в ближайшее время эффекта не даст: своих специалистов на корабле у нас по-прежнему нет.
Сталин сделал небольшую паузу. Да, если с определённой точки зрения задача выглядит нерешаемо сложной — не следует ломиться в глухую стену. Следует изменить точку, с которой мы рассматриваем эту задачу.
— Ad hominem, ab ξένος, - произнёс он негромко, забавляясь игрой слов.
Как ни странно, он не чувствовал в пришельцах какой-то особенной чуждости. Да, многое в них казалось странным, много было непонятным. Но в целом — разумное существо есть разумное существо. Его поведение не может не подчиняться объективным законам, потому что этим объективным законам вынужден подчиняться сам разум. Логика, причинно-следственная связь, большое как совокупность малых… Всегда, во всём сколь угодно странном можно выделить нечто знакомое и тем понятное. Очистив это понятное от шелухи собственного восприятия, можно выявить объективные законы поведения.
