Рейтинговые книги
Читем онлайн Белый Бушлат - Герман Мелвилл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 121

— Наверх, наверх, молодцы! — крикнул Джек, и мы кто как мог поднялись наверх все до единого, ощупью пробираясь к нокам.

— А теперь держись крепко и не зевай! — воскликнул стоящий рядом со мной старый артиллерийский унтер-офицер. Орал он во всю глотку, но в шторм казалось, что он всего только шепчет. Услышал я его потому лишь, что был он от меня с наветренной стороны.

Напоминать об этом было излишне. Я впился ногтями в леер и поклялся, что только смерть разлучит меня с ним, пока я не буду в состоянии повернуться и посмотреть в наветренную сторону. Пока что это было невозможно; я едва мог расслышать человека, тесно прижавшегося ко мне с подветренной стороны. Ветер, казалось, выхватывал слова у него изо рта и улетал с ними на Южный полюс.

Парус меж тем метался из стороны в сторону, цепляясь порой за наши головы и грозя оторвать нас от рея, несмотря на то что мы судорожно его обхватили. Целых три четверти часа висели мы таким образом над вздыбленными валами, гребни которых завивались под самыми ногами нескольких из нас, уцепившихся за подветренный конец рея.

Наконец, с наветренной стороны из уст в уста была передана по рею команда спускаться и бросить парус, раз убрать его не было возможности. По-видимому, приказание вахтенного офицера было передано через кадета, так как рупор услышать мы не могли.

Матросы с наветренной стороны ухитрились лечь на рей и ползком добраться до такелажа, но нам, оказавшимся у самого подветренного нока, об этом нельзя было и мечтать. Выбраться на наветренную сторону к вантам было все равно, что ползти вверх по отвесной скале. Кроме этого, весь рей был покрыт ледяной коркой, а наши руки и ноги онемели до такой степени, что мы боялись на них положиться. И все же, помогая друг дружке, мы ухитрились улечься на рей и обхватить его руками и ногами. В этом положении нам весьма помогали держаться лисель-спирты. Как это ни странно, не думаю, чтобы кто-либо из нас испытывал малейший страх. Мы вцепились в них изо всех сил, но было это чисто инстинктивно. Дело в том, что в подобных обстоятельствах чувство страха вытесняется невыразимым зрелищем, которое вы видите перед собой, и звуками, наполняющими ваши уши. Вы словно сливаетесь с бурей; ваша ничтожность теряется в буйстве окружающего вас мира.

Под нами наш благородный фрегат оказался удлинившимся втрое — огромным черным клином, выставившим свою самую широкую сторону против соединенной ярости моря и ветра.

Наконец первый пыл шторма начал остывать, и мы немедленно принялись охлопывать себя руками — операция, которая призвана была возвратить им работоспособность. Ибо люди уже поднимались наверх, дабы помочь нам закрепить то, что осталось от паруса.

К полудню следующего дня ветер настолько ослаб, что мы отдали два рифа на марселях, поставили новые нижние паруса и пошли в фордевинд прямо на ост.

Таким образом, прекрасная погода, которой мы наслаждались, покинув приятные берега испанской Америки, особенно же предшествовавший шторму предательский штиль, были лишь прелюдией к этой одной ужасающей ночи. Но как могли мы достичь обетованной земли, не познакомившись с мысом Горн? Могли ли мы его избегнуть? Правда, случается, иным судам повезет, и они беспрепятственно огибают его, но подавляющему большинству приходится там всякого понатерпеться. Еще хорошо, что все эти неприятности случаются на полпути домой, так что матросам есть возможность к ним подготовиться и время оправиться от них, когда они остались за кормой.

Но, моряк ты или не моряк, для всякого уготовлен в жизни его мыс Горн. Юнцы, будьте предусмотрительны и подготовьтесь к нему заблаговременно. Старцы! Благословляйте всевышнего, что он уже пройден. А вы, счастливчики, для которых, в виде редчайшего исключения, мыс Горн оказался спокойным, как Женевское озеро, не обольщайте себя мыслью, что счастье может вам заменить рассудительность и осторожность. Какой бы счастливой ни была ваша звезда, вы с таким же успехом могли бы потерпеть крушение и пойти ко дну, скажи только мыс Горн свое веское слово.

XXVII

Кое-какие мысли по поводу того, что Шалый Джек отменил приказ своего начальника

В минуту опасности люди не считаются с чинами и, подобно стрелке, тяготеющей к магниту, повинуются тому, кто более всего достоин повелевать. Истина этого положения подтвердилась на примере Шалого Джека во время шторма, особенно же в тот критический момент, когда он отменил приказание командира корабля относительно поворота. Но каждый моряк отдавал себе отчет, что приказ капитана в тот момент был по меньшей мере неразумен, чтобы не сказать больше.

Эти два приказания, отданные капитаном и его лейтенантом, в точности соответствовали их характерам. Поставив румпель на ветер, командир корабля хотел идти с попутным штормом, иначе говоря, уйти от него подальше. Напротив того, Шалый Джек предпочитал броситься в самую опасность. Нет нужды объяснять, что почти во всех случаях таких сильных шквалов и штормов последний маневр, хоть на вид и страшен, сопряжен на самом деле с куда меньшими опасностями, почему обычно и используется.

Нестись с попутным штормом — значит сделаться его рабом, поскольку он гонит вас перед собой, но идти против ветра дает вам в какой-то мере возможность припереть его к стенке. Если вы убегаете от шторма, вы подвергаете опасности наименее прочную часть корпуса — корму; когда же вы действуете наоборот, вы подставляете шторму свой нос, самую крепкую часть судна. С кораблями то же, что и с людьми. Тот, кто обращается к неприятелю тылом, дает ему над собой преимущество. Между тем как наши сложенные из ребер грудные клетки, подобно носам кораблей с их шпангоутами, служат препоной, ограждающей от натиска враждебной силы.

В эту ночь на траверзе Горна капитан Кларет был вынужден обстоятельствами скинуть личину и в момент, когда испытывалась его мужественность, выказал истинное свое лицо. Подтвердилось то, о чем все у нас уже давно догадывались. До тех пор, пока он прохаживался по кораблю, время от времени посматривая на людей, особенное, тусклое спокойствие капитанского взгляда, его неторопливый, даже излишне размеренный шаг и вынужденная строгость обличья могли быть истолкованы случайным наблюдателем как сознание ответственности своего положения и желание внушить команде трепет, — все это для некоторых умов являлось лишь показателем того, что капитан Кларет, тщательно избегая явных излишеств, непрерывно поддерживал себя в состоянии некоторого равновесия между трезвостью и ее противоположностью, каковое равновесие могло быть нарушено первым же грубым столкновением с жизненными превратностями.

И хотя это только догадка, тем не менее, располагая кое-какими сведениями о водке и человеческой породе, Белый Бушлат отважится сказать, что, будь капитан Кларет совершенным трезвенником, он никогда не отдал бы необдуманного приказания положить румпель на ветер. Он или сидел бы в своем салоне и помалкивал, подобно его величеству коммодору, или, предвосхищая команду Шалого Джека, крикнул бы громовым голосом: «Румпель под ветер!».

Чтобы показать, как мало действенны порой самые суровые ограничительные законы и как непроизвольно действует в некоторых умах инстинкт самосохранения, следует еще добавить, что хотя Шалый Джек в присутствии своего начальника сгоряча и отменил его приказание, однако тот параграф Свода законов военного времени, который он таким образом нарушил, не был к нему применен: проступок его не повлек за собой предусмотренной кары, более того, насколько было известно команде, капитан так и не отважился отчитать его за дерзость.

Выше говорилось, что Шалый Джек был тоже привержен к горячительным напиткам. Так оно и было. Но на этом примере мы видим, как хорошо заниматься делом, требующим ясной головы и крепких нервов, и как плохо занимать должность, не всегда требующую этих качеств. Настолько строга и методична была дисциплина на фрегате, что капитану Кларету до известной степени не было нужды лично вмешиваться во многие повседневные события, и таким вот образом, возможно, графинчик неприметно внушил ему мысль, что все может ему сойти с рук.

Но Шалому Джеку приходилось выстаивать вахты по ночам, мерить шагами шканцы, а днем зорко всматриваться в ту точку горизонта, откуда дул ветер. Поэтому в море он старался соблюдать трезвость, хотя в очень ясную погоду лишний стаканчик он себе позволял. Но так как Горн был на носу, он зарекся пить до тех пор, пока этот опасный мыс не окажется далеко за кормой.

Центральный эпизод описанного шторма невольно влечет за собой вопрос: а есть ли в американском флоте неспособные офицеры, то есть неспособные выполнять те обязанности, которые могут быть на них возложены? Но разве могут быть в настоящее время неспособные офицеры в доблестном флоте, который в последнюю войну покрыл себя тем, что принято называть славой?

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 121
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Белый Бушлат - Герман Мелвилл бесплатно.
Похожие на Белый Бушлат - Герман Мелвилл книги

Оставить комментарий