Их хозяин чувствовал их отношения и «пагубное» влияние на своего любимца. Но у него было много времени, и он умел ждать, когда это требовалось. Он всё чаще отправлял Лию к людям, а сам занимался «приручением» инкуба. Пока он не окажется в полной власти Самаэля, использовать его на всю мощь было рискованно. За эти месяцы Самаэль всего несколько раз отпускал Абраэля «подкрепиться», когда ему удавалось подвести инкуба к границе безумия. После каждого «урока» Самаэля Лия залечивала раны Абраэля и давала поддержку. По его просьбе, она показывала в его голове приятные картины, чтобы он мог быстрее успокоиться. Когда Абраэль находился на грани, желая сдаться и подчиниться воле Самаэля, она придавала ему сил сопротивляться.
В один из жутких дней, после того, как демон, наконец, отпустил Абраэля зализывать раны, к Самаэлю явился Люцифер с предложением заключить новую сделку.
— Ты хочешь сделать всех инкубов способными к зачатию? — Рассмеялся Самаэль. — Это очень злая шутка.
— Я не шучу, — отрезал Люцифер. — Ты можешь приказать своему рабу, и он сделает это для тебя. Я же, в свою очередь, щедро отблагодарю тебя. Назови свою цену.
Самаэль задумался. Он складывал в голове кусочки информации: сначала Люцифер берёт у него часть силы, которая способна призывать и контролировать практически всю Преисподнюю, а теперь он хочет, чтобы от инкубов рождалось потомство. Всё это дурно пахло. Самаэлю было плевать на остальной мир, но он не хотел рушить собственный. Насколько далеко зайдёт Люцифер? И не станет ли Самаэль игрушкой Люцифера в один прекрасный день?
— Это очень серьёзная сделка, — заметил Самаэль, — Как минимум, для меня всегда должно оставаться место в твоём новом мире.
Люцифер прищурился — Самаэль разгадал его намерения. Главное, чтобы он не болтал и сделал то, чего хочет Князь Тьмы.
— Что ещё?
— Ты оставишь некую территорию для пропитания.
— Безусловно, — ответил Люцифер. — Даже если бы ты не просил, я всё равно бы это сделал.
— Также, твоя власть не должна распространяться на меня. Ты знаешь, что мне плевать на тёмные дела Преисподней, я живу своей, обособленной жизнью.
— Я гарантирую твою независимость от меня, — согласился Люцифер. — Если это все твои условия, то я согласен.
Они пожали друг другу руки — очередной договор вступил в силу.
***
Салазар сидел на вершине горы, смотря на долину, расстилавшуюся под ней. Когда-то, в далёкие времена, у её подножия стоял монастырь, в котором он был монахом. В минуты печали он приходил сюда, чтобы побыть в одиночестве и сравнить своё нынешнее существование с прошлой жизнью. Он кардинально изменился, став инкубом. Начиная от тела, заканчивая характером. Все те желания, которые он подавлял, будучи человеком, выплеснулись из него, как лава из бушующего вулкана. Всё то, что раньше было ценно — стало бессмысленным, и наоборот.
Ветер трепал его длинные тёмно-каштановые волосы, щекоча ими щёки. Салазар услышал шаги за спиной, но посчитал, что это обман слуха и снова погрузился в свои мысли. Оттуда его вырвал старческий голос:
— Сидишь?
Салазар в изумлении обернулся. Перед ним стоял старик невысокого роста, одетый в светлый балахон, опираясь на палку. Он тяжело дышал, ветер развевал седую козлиную бородку.
— Как ты забрался сюда, дед? — спросил инкуб, забыв о том, что выдаёт себя, как демона.
— Ай, это не важно, — дрожащей рукой махнул старик. — Намного важнее то, что ты даже не пытаешься спасти своего друга.
Брови Салазара взлетели вверх, открыв его льдисто-голубые глаза.
— У тебя случайно нет воды? — спросил старик и с кряхтением уселся рядом с инкубом.
Демон покачал головой в отрицании.
— Жаль, — старик положил свой посох между ног и уставился вдаль, как и Салазар несколько минут назад.
Демон не мог говорить от изумления. Он рассматривал старика и не мог понять, каким образом он очутился здесь. Альпинисты не могли покорить эту гору, а этот дед в широких одеждах и с палкой сидел на самой вершине рядом с ним. И также, как и инкуб, он явно не страдал от холода и разряженного воздуха. Наконец Салазар не выдержал:
— Кто ты?
— Ой, дырявый мой котелок! — всплеснул руками старик, — Совсем забыл представиться. Я — Кадваладур. Ну а ты, понятное, дело, Салазар. Тебя-то я знаю.
Инкуб совершенно ничего не понимал. В его голове было очень много вопросов насчёт этого деда и ни одного ответа.
— Так почему ты не пытаешься помочь своему лучшему другу? — снова спросил старик и посмотрел на инкуба своими маленькими белесыми глазами.
— Потому что он сам просил меня об этом, — ответил Салазар.
— И ты, значит, послушался?
— Да, — пожал плечами демон. — Он мудрый… — инкуб запнулся, — он всегда точно знает, что делает.
— Но не в этот раз, — оспорил его слова Кадваладур. — Потому что сейчас на его шахматной доске — женщина. А они… — он помахал указательным пальцем, — сам знаешь.
— Если ты хочешь сказать мне что-то дельное, — начал сердиться Салазар, — то говори, не томи.
— Эх, Салазар, — вздохнул старик, — ты забыл всё, чему тебя учили в этом месте. И ты приходишь сюда, чтобы вспомнить, но боишься себе признаться в этом.
Демон не уставал удивляться. Этот странный дед знал его лучше, чем он сам. Но спрашивать, кто он, было бесполезным занятием, потому что тот явно не собирался говорить о себе. Кадваладур продолжил:
— Терпение, вот чему учили тебя здесь. Но раз у тебя его нет, и требуешь ответов, то скажу — тебе стоит провести званый ужин и отправить пригласительный билет хозяину твоего друга.
Салазар вскочил на ноги.
— И чего я добьюсь? Посмотрю на его мучения?
— Помоги встать, — протянул руку старик. Салазар подхватил его, как пушинку и поставил на ноги.
— Такой сильный, — прищурился Кадваладур, — смотри, как ты легко поставил меня на ноги! Точно также легко ты поставишь на ноги и его, если последуешь моему совету.
Старик развернулся и направился прочь, не попрощавшись. Салазар крикнул ему в спину, подумав, что на этом званом ужине придётся убить Лию:
— А как насчёт жертв? Они будут?
Кадваладур остановился, и тихо ответил вполоборота:
— О, да. Жертвы точно будут.
Салазар не расслышал его ответа, но старик внезапно исчез из поля зрения, точно также, как и появился.
Глава 17
Самаэль в очередной раз отправил Лию на охоту, приступив к очередному «уроку». Каждый раз он думал, что очень близок к тому, чтобы окончательно лишить воли инкуба, но тот оказался крепким орешком. Всё же, Самаэль добился того, что Абраэль исполнял его простые приказы, вроде «стой», «смотри», без участия Лии.
Абраэль был подвешен за крылья на цепи, тянувшиеся с потолка главного зала. Из нижней губы сочилась кровь, а глаза остекленели. Он уже не сопротивлялся — сознание Абраэля было далеко от реальности, он погружался в воспоминания, чтобы не замечать боль. Скоро физическое воздействие закончится, и Самаэль перейдёт ко второму этапу — он вытащит его из закоулков сознания и станет испытывать волю своими жуткими интерактивными фильмами.
Самаэль собрал в пузырёк сочащуюся кровь и отдал его одному из призраков. Вытащив сознание Абраэля из очередного тайника, который инкуб сам себе устраивал, он ласково поднял его голову и спросил заботливо-бархатным голосом:
— Почему ты сопротивляешься мне? Тебе, рано или поздно, придётся полностью подчиниться моей воле, так к чему такие мучения, Абраэль?
Инкуб попытался сглотнуть, чтобы ответить, но не смог — пересохло горло. Самаэль нежно отвёл прядь светлых волос и прошептал на ухо инкубу:
— Мне больно не меньше, чем тебе… Как мучительно наблюдать твои раны, чувствовать запах твоей крови… Прекрати это, Абраэль, — он прикоснулся лбом к его лбу, заглядывая в потускневшие глаза инкуба, — ведь это несложно. Всего одно маленькое словечко из двух букв и наши страдания закончатся. Ты ведь хочешь прекратить всё это?
