ограничений.
Я едва вытащил ее оттуда, прежде чем начались выстрелы.
Кто-то предупредил Спасателей.
Коридор превратился в хор воплей, сопровождаемый шумом тел, выбегающих из задней части здания.
По крайней мере, Омеги сбежали. К настоящему времени больше наших сил должно ждать снаружи.
К сожалению, это будет гребаная кровавая баня.
Я не могу позволить ей ввязываться в это дело, пока не буду уверен, что это безопасно.
Я нахожу ближайшую незапертую дверь и заталкиваю ее в маленькую комнату.
Она смотрит на меня с разбитым сердцем, слезы наполняют ее прекрасные глаза.
Она слишком распутана, чтобы знать, кто ты.
Я ухожу от нее, несмотря на то, что все во мне кричит не делать этого.
Я открываю ответный огонь в коридоре, выпроваживая Омег через двойные двери черного хода, надеюсь, в ожидающие объятия наших союзников.
Я не могу спасти их всех. Некоторые становятся жертвами пуль, как и Спасатели.
Нас становимся в меньшинстве.
Они валят Омег на землю, Спасатели в масках вытаскивают ножи и опускают лезвия на их брачные железы.
Пол залит кровью, а в моем пистолете недостаточно пуль, чтобы остановить их всех.
Блядь. Блядь. Блядь.
Это сцена из фильма ужасов.
Они разрушают анатомию Омеги, поэтому те никогда не смогут спариться с Альфой.
Поврежденный товар.
Я замечаю, как Калум открывает ответный огонь, делая все возможное, чтобы остановить их. Но в конце концов, ему приходится уйти, выводя как можно больше девушек через задние двери, прежде чем выйти.
Мне нужно добраться до Амелии.
Все дело в том, чтобы пригибаться и убегать, стреляя изо всех сил.
Альфа пытается открыть ее дверь. Он пинает петли, и я слышу ее крик по другую сторону стены.
Даже с передозировкой супрессантов в моем организме, она пахнет чертовски неотразимо.
Я отталкиваю Альфу, но взгляд у него дикий. Он скалит на меня зубы, пытаясь заявить о своих правах, и я, не теряя времени, нажимаю на курок.
Его тело наваливается на дверь, добавляя дополнительный вес, который помогает мне выбить ее ногой.
Срань господня.
Амелия лежит на полу в задранном платье, ее пальцы доводят себя до исступления. Слезы текут по ее щекам, когда она плачет, ее тело отчаянно требует прикосновений.
Все в центре полного хаоса.
Твою мать.
Я баррикадирую дверь комодом и поднимаю ее с пола.
Я знаю, что я должен делать.
Возможно, она никогда не простит меня за это, но другого выбора нет.
Мне нужно действовать быстро, чтобы никто другой не смог претендовать на нее.
ГЛАВА 30
АМЕЛИЯ
Это так больно, что я могу умереть.
Я горю, мое тело пропитано потом, отчаянная потребность в чем-нибудь берет верх, пока я мечусь.
Я падаю на пол, едва удерживаясь на руках и коленях, когда моя матка сокращается.
Снаружи звучит симфония криков и выстрелов, но они уступают насущной необходимости.
Джейкоб.
Его лицо мелькает в моем сознании, и это вызывает только новые ощущения возбуждения.
Я лежу на полу, зажав руку между ног, и рыдаю.
Я скучаю по нему.
Я больше никогда его не увижу.
Я беспорядочно тру свой клитор, надеясь на какое-то облегчение, пока мое влагалище пульсирует.
Я поднимаюсь выше, выжигая лицо Джейкоба в своем сознании, позволяя себе поддаться фантазии.
На полу. Когда снаружи пролетают пули.
Некоторые бьются о стену рядом со мной, но мне все равно.
Джейкоб. Джейкоб.
Его рот между моих ног, лижет и посасывает мой клитор, пока я не кончаю ему на лицо.
Его член раздувается внутри, его глаза горят в моих, когда я кончаю на него.
Его кривая улыбка.
Дверь распахивается, и я всхлипываю, когда вижу Альфу, входящего в комнату.
Его рубашка промокла, и у меня ужасное чувство, что это от крови.
Я переворачиваюсь на живот, отчаянно пытаясь отползти от него, но он притягивает меня к себе на колени. Я смотрю на него, мои бедра обхватывают его талию, но я отказываюсь встречаться с ним глазами.
— Амелия, — говорит он низким голосом.
— Нет, — бормочу я, смущенная, когда по моим бедрам стекает жидкость. — Ты не знаешь моего имени. Ты не имеешь права называть меня так.
Я пытаюсь вывернуться, отчаянно пытаясь не поддаваться его запаху.
— Это я. Джейкоб, — настаивает он, но я закрываю глаза, отказываясь ему верить.
— Заткнись! — Я всхлипываю сильнее, но терзаюсь о его эрекцию, все еще отчаянно нуждаясь в трении.
Он стонет, и я закрываю глаза, отказываясь принимать то, что делаю.
Я устала. В отчаянии. Несчастна.
Его массивные руки обнимают меня за талию, пока я подпрыгиваю у него на коленях, слезы стыда стекают по моим щекам.
Он купил меня.
Я принадлежу ему.
И я бесстыдно растираюсь у него на коленях, умоляя об освобождении.
— Прости, — шепчет он мне на ухо. Внезапно я ощущаю острое ощущение на стыке шеи и плеча.
Я понимаю, что он делает, и кричу.
— Нет! НЕТ!
Но его зубы опускаются на мою железу, и я вскрикиваю, когда незнакомец помечает меня как свою.
ГЛАВА 31
АМЕЛИЯ
Из того, что мне говорили, спаривание с кем-то, кто не является твоей второй половинкой, — худшее, что ты можешь сделать.
Это оставляет диссонанс в душе. Возникает чувство тоски, которое никогда не проходит, поскольку истинная пара все еще где-то там, неспособная завершить связь.
Я не знаю, кто моя пара. Но когда этот Альфа вонзает в меня зубы, мои глаза закатываются на затылок, мое тело парит от кайфа.
Он нежно укачивает меня на своих коленях, посасывая мою рану, и я распадаюсь на части.
Я утыкаюсь лицом в его плечо, отказываясь открывать глаза, пока оргазм сотрясает все мое тело. Моя слизь пропитывает нас, и я всхлипываю от удовольствия.
Он во мне.
Я в нем.
Наши души связаны навеки.
Это непростительно. Я не давала согласия брать себя.
Он украл мою душу в грязном кинотеатре, за тысячи миль от моего дома.
Альфа рычит мне на ухо, хваля меня, в то время как его рука скользит у меня между ног, лаская мой клитор именно так, как мне нравится.
Я ненавижу его за это. Он доводит меня до очередного оргазма, и слезы текут по моим щекам, когда он вытирает их.
— Мне жаль, принцесса, — шепчет он. — Так должно было быть.
Принцесса.
Но это не может быть Джейкоб. Этого просто не может быть.
Я чувствую его страстное желание через нашу связь, его желание взять меня прямо там и заявить на меня права.
Еще меня мучает чувство вины, такое сильное, что сдавливает мне грудь.
Но я игнорирую это, пока подпрыгиваю у него на коленях, ощущая трение
