class="p1">— У нас. Не знаю только, что.
Сэми хватает мужчину за пижамные штаны и, яростно рыча, тянет к нам.
— Отойди!
Сосед отталкивает меня и, прикрыв лицо полотенцем, несется в кухню. Он открывает настежь окна, фонариком освещает помещение. Я нашариваю рукой выключатель.
Огня больше нет, да и больших повреждений не видно, лишь сгоревшие салфетки, обуглившееся пятно на стене, оно и давало эту невозможную вонь, да мокрое тлеющее полотенце.
— Как оно могла загореться? — я растерянно оглядываюсь.
— Может, проводка коротнула?
— Думаете?
Я с сомнением качаю головой. Квартира Макара в современном доме, оснащенном по последнему слову техники. Здесь априори не может быть плохой электрики. Переводу взгляд на стол и замираю: расплавившийся подсвечник торчит кривыми деталями в разные стороны. С разу вспоминаю ароматическую свечку, которую зажег мажор для создания романтической атмосферы.
— А хозяин где? — сосед оглядывается.
— Ох! Макар!
Срываюсь с места и несусь в комнату. Мажор по-прежнему лежит на диване. Я трясу его за плечи, пытаюсь поднять, но его голова откидывается, словно он уже умер.
— Что с ним?
— Я не знаю, — чуть не плачу, гладу голову на грудь, прислушиваюсь. — Вызовите скорую! Он дышит!
Пожарные машины и скорая помощь приехали одновременно. Мы умудрились переполошить весь дом. Люди, выскочившие в одном нижнем белье на улицу, постепенно возвращались в квартиры.
— Оштрафуйте эту парочку! — ругается, кривя яркий рот. элегантная дама в кимоно. — Такое безобразие устроили!
Но мне сейчас не до капризов красотки: я не понимаю, что случилось с Макаром, почему он без сознания. Сэми скачет рядом, ластится, дергает меня за джинсы, словно хочет что-то сказать, но не может.
— Посиди, дружок, немного один, — запираю корги в ванной и выхожу из квартиры.
Я забираюсь в скорую и еду вместе с мажором в больницу. Доктор постоянно проверяет его пульс и сердцебиение, измеряет давление. Лицо Макара не разглядеть: на нем надета кислородная маска.
— Что с ним? Может, он надышался углекислого газа? — спрашиваю я медика, но тот лишь пожимает плечами.
— На первый взгляд все нормально.
— А на второй?
— На второй узнаете, когда в стационаре его обследуют.
Я провожу в больнице всю ночь. Макара увозят, делают процедуры, пытаются узнать причину такого глубокого обморока. Мне остается только ждать и молиться, хотя я это делать совершенно не умею. Впервые за последние дни я жалею, что ангела нет рядом. Он со своей невозмутимостью мог бы объяснить все, что с нами происходит.
Под утро забываюсь тяжелым сном на кушетке для посетителей.
— Девушка, проснитесь! — чувствую, как меня кто-то трясет за плечи, но нет сил открыть глаза.
— Я сейчас, сейчас…
— Девушка, можете забирать своего парня домой, он уже в норме.
— А что с ним было?
— Приступ панической атаки. Почувствовал дым и отключился.
— Чего? — от растерянности челюсть отвисает ниже подбородка. — Какой атаки?
— Это вы у него спросите. Психологическая травма детства.
Слова дежурного врача мгновенно прогоняют остатки сна и усталости.
Вот это номер! Если бы Сэми меня не разбудил! Страшно подумать, что тогда случилось бы. Макар спал в комнате на диване. Находясь в беспамятстве, он не смог бы погасить пожар, и спасти меня. Сгорели бы заживо.
От представленной картины мороз бежит по спине, я передёргиваюсь и обнимаю себя за плечи. Все еще потрясенная пожаром и новостями, иду к Макару. Он сидит на кушетке и виновато смотрит на меня.
— Прости. Я не знал, что так получится.
— Ладно, потом поговорим. Я вызвала такси, поехали домой.
— Не могу туда, — тихо говорит Макар. — Поехали в отель, а?
Он по-щенячьи смотрит на меня преданными глазами, и я сдаюсь.
— Хорошо. Отель, так отель. Но надо забрать Сэми, он нас сегодня спас.
— Я уже больше жизни люблю этого замечательного песика, — искренне шепчет Макар и неожиданно кладет голову на мое плечо: — Можно я так полежу?
Замираю в растерянности. Каждый час приносит сюрпризы. Первое желание — сбросить его голову и отодвинуться. Но ловлю в зеркале взгляд таксиста и сижу, не шевелясь. Сердце сжимается, в груди растет комок. Он давит изнутри, просится наружу криком, а я сдерживаю его, сцепив зубы. Мне вдруг становится жалко мажора и жалко себя. Я отворачиваюсь к окну и уже не сдерживаю слезы.
Сколько еще будут продолжаться такие сюрпризы? Когда уже окончательно вернемся в свои тела? Может быть, Пайель прав? Только рядом друг с другом мы будем оставаться собой.
Но думать об этом сейчас совсем не хочется…
Глава 22. Не буду я тебя лапать!
Как я устал!
Устал от напряжения, непонятной ситуации, от незнакомых, вернее, уже знакомых людей, которые меня окружают. Лейтенант Седых, ангел Пайель, собачка Сэми — все они вошли в мою жизнь и такое впечатление, что останутся в ней надолго.
А еще этот пожар, будь он неладен!
Сразу возвращает меня в детство. Я один, в комнате, полной огня и дыма. И никого. Я кричу, задыхаюсь, но никто не приходит на помощь. Тогда забиваюсь под кровать, здесь дышать почему-то легче, и не замечаю, как засыпаю.
Уже потом, позже, мама мне рассказала, что устроил этот пожар я сам. Играл в детской комнате, зачем-то выбежал в сад, увидел папину зажигалку на столе и прихватил с собой. А потом пытался высечь огонь, ну и искра попала на газовый тюль, оттуда пламя переметнулось на штору.
Вместо того, чтобы закричать и позвать на помощь, забился в ужасе под кровать. Там меня и нашла прислуга, заметившая струйку дыма, тянувшуюся из окна. С тех пор, как только возникает хотя бы намек на пожар, впадаю в ступор. Начинается приступ паники, который заканчивается удушьем и отключкой.
Причем никаких эмоций сам огонь у меня не вызывает. Люблю смотреть на него, люблю ароматические свечки и прочие штучки быта, создающие уют. Думал, что уже вылечил проблему, давно приступов не было, но увы, нет.
Кладу голову на плечо Ульяне. Так хорошо! Уютно и спокойно!
Я благодарен ей за то, что она оказалась рядом и сумела справиться с ситуацией, только вот к психологу опять придется ходить.
— Макар, просыпайся, мы приехали, — тормошит меня Уля.
Открываю сонные глаза и не понимаю, где нахожусь.
— Куда приехали?
— К тебе домой. Я Сэми заберу.
—
