— Не успели. — Редфрит мрачно усмехнулся. — Они двигаются медленно, а гончие уже взяли след.
И действительно, притихшие было собаки разразились оглушительным лаем, и псари спустили их со сворки, позволяя броситься вслед за сражающимися за свою жизнь пленниками.
— Скорее! — выкрикнул Редфрит, и его лицо осветила азартная улыбка, а глаза сверкнули жаждой поживы.
Посол тоже подобрался, стал похож на одну из тех гончих, что сейчас, оглашая лес громким лаем, неслись по следу накаи.
Мужчины пришпорили лошадей, и мне пришлось последовать их примеру.
— Не отставай! — велел тиран и к своему удовольствию рванулся вперёд, но далеко всё равно не отъезжал. Постоянно оглядывался, проверяя, на месте ли его инкубатор.
Никогда ещё я так не летала. Казалось, у моей каурой лошадки вдруг выросли крылья, и она не по земле мчится, а несётся по воздуху. Его хлёсткие порывы били наотмашь, царапали кожу. Вместе с кривыми ветвями, которые, казалось, всё больше сгущались, подступая вплотную к шумной кавалькаде.
Ярый сказал, что мы приближаемся к Срединным землям. Быть может, накаи всё-таки успеют скрыться? Почему-то я желала им этого от всего сердца. Может, они и чудовища, но я не хочу становиться свидетелем убийства.
Даже чудовищ.
— Даниэла! — требовательное восклицание и такой же взгляд, вынуждающий подстегнуть лошадь и нестись ещё быстрее.
В сумраке, вдоль ручья, прозрачной лентой стелящегося по камням. Быстрее за Дикими. За желанной для всех поживой.
Для всех, кроме меня.
— Даниэла…
— Даниэла-а-а… Даниэла!
А вот этот голос, вернее, голоса, принадлежали кому угодно, но только не королю. Они были повсюду, казалось, лились из глубин чащи, звучали вдалеке и совсем близко. Кружили, смыкались вокруг меня.
— Даниэла… Даниэла-а-а…
Не сразу осознала, что я одна, отрезанная от остальных участников охоты густою мглою. Она появилась словно из ниоткуда и теперь подступала всё ближе, ползла по земле, взмывала к затянутому листвой небу.
Звуки охоты стали приглушёнными и такими далёкими. Лишь неясные отголоски, быстро стихающие в глубинах лесной чащобы.
— Даниэла… Дани…
Лошадь замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась — двигаться в таком тумане было невозможно. Стало ещё холоднее: сыро, промозгло, мерзко. Я поёжилась, но не от этого замогильного холода — от страха. Я была одна, беспомощная и беззащитная. Оружия при мне не было, хлыст не считается, а магией хозяйки тела я пока толком не обладала.
— Даниэла-а-а… — продолжало звучать многоголосое эхо.
— Кто здесь?! — выкрикнула напряжённо. — Покажись!
Дёрнула за повод, но лошадь не сдвинулась с места, продолжала стоять как вкопанная. Спрыгнув на землю, я шагнула было в сторону, отчаянно пытаясь осмотреться, понять, где нахожусь, и почувствовала, как в груди ёкнуло сердце. Там, за деревьями, что-то мелькнуло, а в следующий миг туман как будто рассеялся, истончился, и я увидела показавшихся из-за широких, словно сросшихся между собой стволов, двух существ.
Крепкие, гибкие тела под ошмётками одежды покрывала чешуя. Змеиная, а может… драконья, она проступала и на лицах с резкими человеческими чертами. За спинами накаи (почему-то я нисколько не сомневалась, кого повстречала) раскрывались мощные кожистые крылья. Только у мужчины, смотревшего на меня хищно сощуренными янтарными глазами с вытянутыми в нитку зрачками, одно крыло было неестественно вывернуто, а у женщины или, скорее, девушки, моей ровесницы, оба крыла беспомощно поникли.
Они пугали и вместе с тем завораживали своим диковинным видом. Было в них что-то невозможно прекрасное и притягательное, и даже длинные когти на пальцах не заставили меня попятиться. Наоборот, я шагнула вперёд, навстречу накаи. Правда, тут же запнулась, и сердце в груди, отчаянно дёрнувшись, остановилось. Когда один из Диких — мужчина с янтарными глазами, дико зарычав, бросился на меня.
Глава 12
Редфрит готов был поклясться, всего каких-то несколько секунд назад она была рядом. На протяжении всей охоты он не спускал с неё глаз. Следил за каждым её словом, взглядом… — да что там! — даже вздохом. Следил и дико злился, наблюдая за тем, как Даниэла, эта демоница во плоти, без ложного стеснения флиртует с послом Сетхэйна.
Ещё немного, и я пожалею о своём выборе мужчины.
За одну только эту фразу, обронённую с кокетливой улыбкой и лукавым взглядом, хотелось сдёрнуть её с демоновой клячи, закинуть себе на плечо и понести к карете, чтобы оттуда, из Йенских конюшен, отправить прямиком во дворец. Подальше от северянина, подальше от мужского внимания.
Даниэла Фантальм не знала в нём недостатка, но его, Редфрита, это никогда не задевало. До сегодняшнего дня ему в принципе не приходилось ревновать. Если какая-нибудь женщина удостаивалась королевской милости, для неё тут же переставали существовать другие мужчины.
А эта… Смотрит куда угодно, на кого угодно, но только не на него. Да ещё и благословляет на отношения с фавориткой с таким равнодушным видом, словно действительно желает, чтобы её место в его постели занимала другая.
Невозможная женщина. Невыносимая и непонятная. Действительно демоница.
Если он ей настолько безразличен, зачем всё это затеяла? Женила его на себе только из мести? Или ещё что-то замыслила? Неизвестность сводила с ума… Он поклялся себе разобраться и понять, в какие игры играет Фантальм, но пока даже смутно не представлял, что творится в голове этой беспутной девицы.
Наладить с ней отношения? И как прикажете это делать, когда она не подпускает его к себе? Вид жены, наготу которой скрывала лишь лёгкая ткань ночной рубашки, продолжал преследовать его даже сейчас. Вместо того чтобы сосредоточиться на охоте, на посланнике Сетхэйна, союз с которым был так важен для Треалеса, он думает о той, которую ещё совсем недавно, казалось, люто ненавидел. Думает и желает.
«Должно быть, очередные происки мерзавки, её ядовитые чары», — с досадой и злостью подумал Галеано.
Возможно, ему не стоит слепо следовать воле богини и терять понапрасну время, которого и так почти не осталось, а взять наконец то, что принадлежит ему по праву. Взять свою жену. Сделать своей, как и положено после брачного обряда. В конце концов, есть и другие боги, у которых можно испросить благословения и помощи. Пусть Мильдгита этим займётся.
А он займётся своей строптивой жёнушкой.
Сегодня ночью.
Гончие взяли след, и короля, гостей, весь двор захлестнуло чувство азарта. Но даже подгоняемый жаждой долгожданной расправы, он не забывал следить за своей строптивой половиной. Которая вдруг ни с того ни с сего исчезла. Проклятый туман, хлынувший из глубин Йенского леса, затянул всё вокруг, отрезая от него Даниэлу и других участников охоты.
Тревожные голоса быстро стихали, таяли крики и стук лошадиных копыт в колдовском мареве, как будто всё поглощающем, стирающем окружающую реальность.
— Даниэла! — позвал король во всю силу лёгких, позабыв и о Диких, и о том, зачем затевалась эта охота.
Если она пострадает… Если с ней что-нибудь случится…
Тревожные мысли заметались в сознании, подстёгивая злость и волнение. Кто бы мог подумать, что он будет за неё переживать! Да не просто переживать — сейчас Редфрит испытывал самый настоящий страх.
— Даниэла!!!
Наверняка это происки презренных, слишком близко они подошли к их границам. Конь, тревожно заржав, остановился, и сколько Редфрит ни пытался заставить животное сдвинуться с места, всё бесполезно.
Выругавшись сквозь зубы, он спешился и, до рези в глазах вглядываясь в обступивший со всех сторон туман, бросился на поиски жены. Двигался наугад, почти на ощупь, думая только об одном: скорее… скорее её разыскать! Найти целой и невредимой и больше никуда от себя не отпускать.
Демонов посол и демоновы его взгляды на женщин! Сильная королева… Главное, чтобы живой осталась и не пострадала.
Эта мысль промелькнула в сознании за мгновение до того, как впереди среди деревьев Редфрит заметил какое-то движение. Чутьё оказалось острее зрения. Он бросился вперёд и к своему ужасу увидел, как Дикий кидается на его охваченную ужасом жену. Даниэла стояла, не шевелясь, парализованная страхом, видом взбешённой твари.
