— Прости, что перебиваю, но Виктор мне поведал кое-что весьма интересное, после нашего экспериментального гипноза он решил, что он вампир. Причём произошло замещение памяти, и у него в голове отложились совершенно чёткие воспоминания о его поездке в Киев, где его укусил, не поверишь, вампир, — быстро проговорил Сергей Иванович.
Экспериментальный гипноз?! Нашли себе кролика подопытного, я вам ещё выскажу всё, что о вас думаю. Вот только дослушаю ваши объяснения…
— Да! Тогда понятно то, что он мог использовать именно эти свойства: телекинез, сверхскорость, очень быстрая регенерация… Я полагаю, солнце вам причиняет неудобства? — неожиданно спросил учёный.
— Да, кожа начинает зудеть, — признался я.
— Точно! Вы ещё, наверно, и в темноте отлично видите?
Я согласно кивнул.
— Невероятно! Но ведь есть же ещё жажда крови. И это присутствует?
Я ещё раз кивнул.
— Вот это да! Да это же тема не одной диссертации. Но что же привело к такому действию гипноза? — озадаченно спросил не то себя, не то меня Нестеров.
— Так он же книжку в поезде читал про вампиров и целую неделю изучал материалы, связанные с ними, — вставил Сергей Иванович.
— Невероятно! Это следует тщательно изучить, а вот скажите…
Мне эти восклицания уже порядком надоели, и я решил напомнить о том, что надо бы продолжить рассказ.
— Простите, но вы остановились на том, что перстни украли. Кто их украл?
Учёный поморщился, но всё же ответил:
— Их украли из нашей лаборатории полгода назад. Кто-то с допуском высшего уровня унёс их из лаборатории, убив их носителей, так как по-иному их забрать было просто невозможно.
— Но как же их убили? Я же сам уже умирал, но потом воскрес. Как это объяснить? — встрял я.
— Умирали?! Быть того не может! При смерти мозг перестаёт работать и нечему послать сигнал на перстень… невозможно…
Глядя на уходящего в размышления профессора, я пожалел о том, что затронул эту тему, но тут продолжил Сергей Иванович:
— Кто их украл, мы не знаем до сих пор, но украден был лишь один комплект, как вы уже поняли — красный. Зелёный находится в Америке, и к нему мы доступа не имеем…
Про то, что дома у меня лежит зелёный перстень, я смолчал. Раз не знают, значит, им и не следует знать. По крайней мере пока что.
— …Однако вскоре начались убийства и ограбления, которые можно было объяснить лишь использованием перстней. Через пару месяцев мы вычислили, что перстни находятся в секте поклонников какого-то кровавого бога. Секта была отличным выбором с их стороны, ведь в сектах одни фанатики, и уж они-то (с их фанатичной верой в этого кровавого бога) смогут управлять перстнями лучше других. И в то же время ими самими управлять весьма просто, дескать, бог велел то-то и то-то, и всё — они делают то, что сказано. Мы начали за ними следить и вскоре попытались схватить одного из них, который показался нам наименее опасным. В то время он постоянно ошивался у одного дома, в котором, собственно, вы и живёте. Предположительно, он следил за вами. Зачем вы им нужны, мы не знали, и поэтому решили провести с вами сеанс гипноза, для этого вам и выписали приглашение в Киев. По пути в Киев вам вкололи лёгкий наркотик и на следующей же промежуточной остановке сняли с поезда. После сеанса мы ничего не узнали, вы даже понятия не имели о том, что за вами следят, и вообще не знали ничего ни о перстнях, ни о сектах. Тогда мы решились на серьёзный шаг: попытались взять живым сектанта, который за вами следил. У вас в подъезде произошла стычка и, к сожалению, он был убит, а самое ужасное: кольцо было потеряно…
Не потеряно, а уничтожено. Но этого я им тоже пока не скажу.
— …После этого вас загипнотизировали и вернули домой. Мы ждали дальнейших событий…
Тут очнулся от своих размышлений профессор.
— Вот! Я, кажется, понял. Видимо, ваше оживление является доказательством существования души, которая не умирает с телом. Возможно, душа тоже как-то связана с перстнем, — произнёс он и опять глубоко задумался.
— А может, когда мой мозг умирал, он всё-таки послал сигнал, но перстню потребовалось некоторое время для оживления? — высказался я.
Доктор посмотрел на меня, как на человека, решившего только что как минимум проблему мирового масштаба, и начал обдумывать новую теорию.
Хорошо хоть Сергей Иванович не отвлекался.
— …О том, что произошло в секте, мы знаем от вас. Вечером того дня, когда из здания, в котором располагалась секта, начали выбегать люди, мы попытались их схватить, но ничего не вышло, трудно поймать человека в центре города, если он знает местность как свои пять пальцев. Тогда же мы зашли внутрь и нашли там вас с перстнем на пальце и в жутком физическом состоянии…
В последнее время это моё обычное состояние.
— …Мы перевезли вас в лабораторию и с помощью гипноза узнали всё, что там случилось…
— Да! Ещё одно удивительное явление: кровавый бог, с которым вы встретились. По всей видимости, это субмолекулярное превращение из неживого камня в нечто иное, результат совместного воздействия членов секты. Своей верой и с помощью силы перстней они его каким-то образом оживили, хотя, опять-таки, с уверенностью ничего сказать не могу… — выдал профессор.
— … По всей видимости, вас попытались подвергнуть гипнозу по той же системе, по которой работаем мы, но что-то пошло не так. То, что на вас уже действовали гипнозом, позволило вашему организму выработать некую защиту, которую они пробить не смогли… — продолжал Сергей Иванович.
Я всё же решил задать вопрос, который меня давно уже мучил:
— А откуда вообще эти перстни взялись? Я так понял, что их создавали не вы, иначе бы вы не говорили об их свойствах с таким сомнением.
Сергей Иванович сделал вид, что не услышал, а профессор и вправду не услышал. Я подождал с минуту и был вознаграждён таки ответом на свой вопрос:
— Мы не знаем. На самом деле они лежали на складе нашей лаборатории ещё со Второй мировой. И совсем недавно, всего пару лет назад, мы совместно с американскими учёными смогли частично понять их свойства. Есть множество гипотез, по одной из которых перстни оставили на земле пришельцы, по другой перстни — это то, благодаря чему столь долго жили египетские фараоны. Есть ещё множество теорий, но все они мало доказуемы.
Все на время замолчали: я, переваривая полученную информацию, Сергей Иванович, собираясь с мыслями для окончания своего рассказа, а Нестеров и вовсе углубился в научные рассуждения.
— И вот мы вернули вас домой, — наконец продолжил Сергей Иванович. — Дальнейшее вы знаете куда лучше нас, так как были непосредственным участником событий, а мы лишь наблюдателями. Впрочем, нам известно далеко не всё…
Та-ак, сейчас пойдут расспросы. Лучшая оборона, как известно, нападение, и поэтому я решил опередить его:
— Простите, но как же мне быть с тем, что меня обвинят в убийстве стольких людей, все мои друзья считают меня убитым, да ещё и эти ваши сектанты будут за мной охотиться. И что мне теперь с вашим гипнозом делать? Я же своё отражение по вашей милости уже почти месяц толком не видел!
— А гипноз мы с вас снимем. Вернее, просто перегипнотизируем, — спокойно сказал профессор. — Мы-то уж разберёмся с вашей защитой. А сектанты вас не тронут, у нас есть программа защиты свидетелей, да и пока что вы мне понадобитесь в лаборатории.
Да уж, этот загипнотизирует.
— Не надо мне больше ваших экспериментальных гипнозов! Нашли себе кролика! И лабораторию свою засуньте, знаете куда?! — не выдержал я. — И вообще, я ухожу домой!
Сергей Иванович вскочил.
— Не стоит, вы ещё не до конца поправились.
— Сами говорили, что у меня невероятная регенерация, — возразил я.
Доктор тоже поднялся со стула и встал между мной и дверью.
— Что вы, что вы. Я как специалист говорю, что вам сейчас нужен покой.
— Тоже мне специалист. Да я о перстне больше, чем вся ваша лаборатория, знаю, — усмехнулся я, принимая горизонтальное положение и освобождаясь от гипса, в котором было всё моё тело.
Выражение лица Сергея Ивановича претерпело кардинальные изменения, из приветливого оно превратилось от злости в красное.
— Я сам решу, когда вам можно будет выйти, если вообще можно будет. И учти, у меня тут столько охраны, что тебя пристрелят раньше, чем ты успеешь сказать «мама», — проговорил он, потянувшись в карман, причём, скорее всего, не за сигаретами.
— А это мы ещё посмотрим, — усмехнулся я.
* * *
Я, не торопясь, шёл по Красной площади. Глаза мои сильно покраснели от нещадно бьющего в них солнца. Кожа на лице казалась стянутой маской. Причём жгло так, как будто на него вылили кипящее масло. Раньше такого со мной не было. Но приходилось терпеть, потому что тень, как назло, мне не попадалась. Да и нужно было всего лишь дойти до метро.
