Саймон дал им понять, что если кто-то попытается ко мне приблизиться, ему вначале придется иметь дело с ним, и вид у него был весьма угрожающий. Лукас тоже готов был защищать меня, но он был ослаблен увечьем.
Капитан тут же оценил ситуацию. Он знал намерения своих людей. Я была непохожа на женщин, которых они видели в своей жизни, у меня были желтые волосы… впрочем, для них было достаточно того, что я была женщиной.
Капитан поклонился мне и жестом извинился за грубое поведение его подчиненных.
Он пригласил меня следовать за ним.
Саймон шагнул вперед.
Капитан покачал головой.
— Я смотреть… защищать, — произнес он. — Я… только я… капитан.
Как ни странно, но я ему поверила. Я знала, что он капитан судна, вовлеченного в какие-то грязные дела, но по какой-то непонятной причине поверила, что он мне поможет. Как бы то ни было, распоряжался на корабле именно он. Осмелься мы оказать ему неповиновение, долго мы не продержались бы. Мы были в его полной власти. Ни Саймон, ни Лукас не смогли бы защитить меня от него. Мне ничего не оставалось, кроме как довериться капитану. Последовав за ним, я прошла мимо притихших разбойников. Кое-кто попытался дотронуться до моих волос, но ни один из них так и не осмелился этого сделать. Я видела, что капитан вселяет в них ужас, а он, судя по всему, запретил им касаться меня.
Он привел меня в маленькую каюту, которая, как я поняла, соединялась с его собственной. Она была намного удобнее, чем та, которую я только что покинула. Койка, накрытая покрывалом, напоминала диван. На ней лежали подушки. За занавеской я увидела таз и кувшин. Это означало, что я смогу помыться!
Капитан развел руками, жестом указывая на каюту, и пояснил:
— Здесь безопасно… Я смотреть.
— Спасибо, — ответила я.
Не знаю, понял ли он, но, думаю, по моему тону было ясно, как я ему благодарна.
Он поклонился, вышел и запер за собой дверь.
Я опустилась на койку. При мысли о том, от чего меня спас капитан, меня начало трясти.
Прошло много времени, прежде чем мне удалось взять себя в руки.
Я спрашивала себя, каковы его намерения. Возможно, Лукас прав. Я была уверена, что так и есть. Им нужен выкуп, и в таком случае они должны вернуть нас в целости и сохранности.
Я отдернула занавеску и с наслаждением вымылась. Затем легла на диван. Я была измотана, физически, морально и эмоционально. На короткий промежуток времени я забыла обо всех окружающих меня опасностях.
Я уснула.
* * *
В те дни я жила в состоянии непреходящего страха. Каждый раз, когда я слышала шаги и отворялась дверь, мое сердце тревожно сжималось. В таких ситуациях воображение может превратиться в злейшего врага.
Мне регулярно приносили еду, поэтому я получила небольшую передышку и позволила себе не думать об окружающих меня опасностях, но знала, что они никуда не исчезли. Я не представляла, что со мной намерены сделать пираты. Вполне очевидно — какой-то план у них имеется. Я была благодарна судьбе уже за то, что между мной и этими людьми стоял капитан, спасая меня от самой плачевной участи. Я доверяла ему не потому, что полагалась на его благородство, а потому, что из его отношения ко мне следовало, что он что-то задумал.
Я обнаружила, что могу понемногу есть. Все мои физические потребности тоже удовлетворялись. Я была счастлива возможности часто мыться. Мне очень хотелось узнать, куда идет корабль и что меня ожидает. Меня тревожила судьба Саймона и Лукаса, о которых мне тоже ничего не было известно.
Капитан зашел ко мне лишь однажды. Я вымыла волосы, и когда раздался стук в дверь, они еще не успели высохнуть. Он не сводил глаз с моих волос, но держался очень учтиво. Я видела, что он хочет поговорить со мной, но его запас английских слов был мучительно мал.
— Вы… плыть… корабль… Англия?
— Да, — ответила я, — но мы потерпели кораблекрушение.
— Из Англии… одна? Нет? — он покачал головой.
— С родителями. Со мной были отец и мама.
Разговор явно не клеился. Я подумала, что он пытается понять, из какой я семьи. Есть ли у меня деньги? Сколько он может за меня потребовать?
Он сдался, поняв, что ничего не может у меня узнать. Но по тому, как он смотрел на мои волосы и улыбался, было видно, что это зрелище его радует.
Однажды утром я проснулась и поняла, что корабль прекратил свое движение. Снаружи доносился топот ног и звук голосов оживленно переговаривающихся людей. Было ясно одно — мы достигли порта назначения, и скоро я узнаю свою дальнейшую судьбу.
В это утро наконец-то все выяснилось, но то, что я узнала, наполнило мою душу непередаваемым ужасом. Я спрашивала себя, не лучше ли мне лежать на дне моря, чем иметь дело с тем, с чем пришлось столкнуться.
Капитан пришел за мной в каюту. Он принес мне черную накидку, чадру, и сеточку для волос. Затем знаками показал мне, чтобы я одевалась. Когда я во все это облачилась, то стала похожа на арабскую женщину, и на любом восточном базаре меня приняли бы за свою.
Я вышла на палубу и обрадовалась, заметив Саймона. Но моя радость тут же сменилась тревогой, потому что Лукаса нигде не было видно. Саймон узнал меня, несмотря на весь маскарад, и я увидела, что он испуган. Мы попытались подойти друг к другу, однако наши стражи грубо нас остановили.
Солнце палило нещадно, и мне было очень жарко в моем облачении. Саймона вели два дюжих матроса, рядом со мной шел капитан. Все вместе мы сошли на берег.
Я никогда не забуду эту прогулку по городу. Судя по всему, это была старая его часть. По узким и извилистым мощеным улочкам нам пришлось пробираться сквозь толпу мужчин в длинных одеждах и женщин в таких же черных накидках, как у меня. Тут же бродили козы и голодные собаки, с надеждой принюхивавшиеся к нам. В куче мусора что-то грызла крыса. Маленькие магазинчики больше походили на пещеры. У их открытых дверей стояли лотки, с разложенными на них всевозможными безделушками, медными украшениями, изделиями из кожи и едой — экзотической, пряной и, на мой вкус, совершенно неаппетитной. От ее запаха меня начало мутить.
Кое-кто из торговцев приветственно окликнул капитана и его людей. Меня все больше волновала моя дальнейшая судьба, потому что, похоже, местным жителям наши провожатые были хорошо известны, как и цель их визита. Сколько других молодых женщин прошли рядом с ним по этим улицам? — спрашивала я себя. Если бы мне удалось поговорить с Саймоном! И что они сделали с Лукасом?
В конце концов мы вышли на широкую улицу. Тут даже росли деревья — в основном пыльные пальмы. Дома тоже стали больше. Мы вошли в какие-то ворота и оказались во дворе с фонтаном. Вокруг фонтана на корточках сидели мужчины, как я поняла, слуги, потому что при нашем появлении они вскочили и что-то возбужденно затараторили.
