Он пошевелился, медленно открыл свои большие глаза и посмотрел на нее. Похоже, сознание ожило, призывая отдать должное ее мудрости, но чувства все еще держали рот на замке.
Она поцеловала его в лоб и мягко приобняла за плечи.
— Это цена, которую приходится платить за то, что мы хорошо делаем свое дело, верно? Что ж, приходится мириться, ведь ты, Рауди, помогаешь многим, очень многим. Как и все мы.
Он обмяк и бессильно привалился к ее груди. Андреа посматривала на них снизу, напоминая куклу, требующую внимания. Птичка растрепала ей волосы.
— Мы так гордимся тобой.
Они просидели на полу несколько минут, давая боли утихнуть, и на какое-то время Птичка забыла, что ее ждут в кабинете директрисы. Утешение обитателей ЦБР уже давно стало ее миссией. Интерес же, проявленный ФБР, пусть и лестный, всего лишь эпизод в том мире, где она живет.
Но ее ждали. Брэд ждал.
— Мне надо идти. Но я вернусь, — сказала она наконец. — А это все пройдет, Рауди. И тогда ты нам понадобишься.
Андреа рывком поднялась на колени, затем распрямилась и походкой зомби вышла из комнаты.
«Наверняка пошла к себе, душ принимать», — подумала Птичка.
— Я — лучший, — едва слышно пробормотал Рауди.
Птичка снова повернулась к нему.
— Ну да, так и есть. И всегда было.
Он посмотрел на нее. Губы у него дрожали.
— Скажи, мне жаль, что все так получилось. Мне сейчас немного не по себе. Очень, очень жаль. Может, попозже.
Она встала, похлопала его по плечу и направилась к выходу. Тихо прикрыв за собой дверь, Птичка вышла в коридор и поспешно пересекла святилище. Посреди зала стояла Бекки Хорнер — обладательница сложной африканской прически. Цветик пристроилась у стены, высматривая что-то за окном и одновременно, вместе с другими местными обитателями, провожая взглядом Птичку.
«Неужели я теряю репутацию?»
На мгновение пришло искушение как можно быстрее вернуться к Рауди, туда, где ей и место.
«Что я затеяла, как представляю себе все это? Прикоснуться к трупу и назвать имя убийцы?»
Она была почти уверена, что ничем не сможет помочь. По правде говоря, только из-за Брэда Рейнза ввязалась в эту историю. Из-за Брэда Рейнза. Первого на ее памяти мужчины, который проявил к ней интерес, если не считать привычных заигрываний Казановы.
«Но меня ждут. Я сама себя загнала в угол, и теперь придется завершить начатое».
Птичка проследовала в центральную приемную, где ее поджидал медбрат Джонатан.
— Привет, Птичка. Они все в кухне собрались.
— Позади святилища?
— Вроде холодильник понадобился. Словом, Элисон сказала, чтобы ты шла туда.
— Они держат тело на кухне?! — Птичка была потрясена, ведь ей снова придется проходить через святилище. Видимо, Джонатан заметил ее растерянность.
— Ничего, я проведу тебя через левое крыло, куда продукты доставляют.
— Но ведь это у самого забора.
— Выбирай: либо так, либо через святилище.
— Ладно, давай через крыло. — Все же ей не улыбалось оказаться так близко к забору — единственной преграде, отделяющей от внешнего мира.
Джонатан повел ее через лужайку вокруг здания и отомкнул вход, куда доставляют продукты и иные заказы.
— Отсюда найдешь дорогу?
— Да.
— Ладно, увидимся.
— Увидимся.
В эту минуту она ощущала себя тайным сочинителем произведения, подписанного псевдонимом.
«Нет, я точно делаю из себя идиотку».
Птичка миновала коридор, замусоренный коробками из-под оливкового масла и разнообразных супов, ящиками из-под лука и картофеля и, войдя через заднюю дверь в кухню, огляделась.
На полках была расставлена посуда, вдоль дальней стены, справа, стояли плиты, напротив возвышался массивный холодильник. Тела нигде не было видно, и Птичка решила, что в холодильник-то его, для лучшей сохранности, и поместили.
Брэд Рейнз негромко разговаривал с Элисон, оба стояли к ней спиной. Судя по отдельным репликам, речь шла о финансировании центра и стоимости лечения. Он на голову возвышался над Элисон — светлые волосы гладко зачесаны, белая рубаха с закатанными рукавами, черные брюки и ботинки, пояс. Абсолютная аккуратность, невероятная опрятность.
Птичка стояла неподвижно. Никто не ожидал, что она войдет через заднюю дверь. Еще есть время повернуться и выскользнуть незаметно. И тогда не будет неприятного разговора с тем, от кого недавно убежала.
«Интересно, он считает меня сумасшедшей? Наверняка. Я прочитала ему целую лекцию, а потом умчалась при малейшем намеке на то, что придется ненадолго покинуть свою тихую гавань. А может, я действительно сумасшедшая? Нет, нет и нет».
И все же мужчина, стоящий в противоположном углу комнаты, внушал ей страх своим совершенством. И удивлял, потому что в его глазах читался искренний интерес.
«Откуда взяться такому интересу, ведь я его не заслуживаю, да и не нужен он мне. В его мире я всего лишь пыль под ногами».
Птичка этого мира не знала, и при взгляде на Брэда ей пришло в голову, что единственный способ поддерживать общение с ним — приблизить его к своему уровню, хотя бы чуть-чуть. И не надо враждебности, напротив, следует вести себя так, словно ты ему ровня, а иногда и превосходишь его.
«Разве не так я вела себя при первом свидании? Тогда я занималась самообороной, выдерживая дистанцию и не выпуская ситуацию из-под контроля. Сейчас надо придерживаться той же тактики. Нельзя, чтобы он понял, насколько нравится мне».
Птичка порывисто вздохнула и метнулась назад, в коридор.
«Как такое могло прийти в голову? Конечно, все не так. Да, он мне нравится, но — иначе».
— Птичка, это ты? — окликнула ее Элисон.
Сама мысль о том, что ее тянет к этому мужчине, пугала, заставляла чувствовать себя червяком. Ведь никогда, ни при каких обстоятельствах он не заставит себя проявить ответное чувство к такому ничтожеству, как она.
— Ты здесь?
«Надо держать себя в руках!» — приказала себе Птичка.
Она глубоко вздохнула, рассеянно пригладила волосы и сделала шаг вперед. Брэд и Элисон пристально смотрели на нее. Птичка попыталась найти слова, скрывающие страх, но так и ничего и не придумала. Просто остановилась.
— Привет, Птичка, — улыбнулся Брэд Рейнз.
— Здравствуйте.
— Спасибо, что пришли.
«Что это он так на меня смотрит… Да так и должно быть, — уверяла она себя. — Это естественно, и взгляд дружелюбный. В конце концов, ему нужна помощь, вот он и старается быть любезным. Но как же легко увидеть в его взгляде нечто большее — то, чего нет. Некий интерес ко мне. Надо держать себя в руках!»
— Не думаю, что могу быть вам полезна, — заговорила Птичка, проходя на середину комнаты, в надежде, что он не замечает легкого дрожания ее рук. — Но чтобы вы могли убедиться в этом сами и двинуться дальше, я готова показать вам свой фокус.
— Фокус?
— Фокус, шутку — как угодно. Давайте я побуду немного обезьянкой в вашем маленьком зоопарке, а потом вы займетесь настоящим делом.
— Птичка… — остерегающе подняла руку Элисон.
— Извините. Но ведь это правда.
У мистера Рейнза, казалось, язык к гортани прилип, и это приободрило Птичку.
«В его мире я, может, и ничто, но в этом кое-что значу. Пожалуй, Рауди и Андреа могли бы мною гордиться».
— Ладно, где тело?
Большой встроенный холодильник был справа, и мистер Рейнз кого-то окликнул:
— Боб, ты там?
Из-за угла, подталкивая каталку, появился фельдшер с болтающимся на груди стетоскопом. Под белой простыней безошибочно угадывались контуры женского тела.
Птичка вглядывалась в него, свободно перемещаясь в уме туда, куда ум стремился, в потаенные уголки всей этой истории, за пределы видимого глазу.
«Вижу, как женщина сбрасывает простыню, встает с каталки, направляется к двери. Простыня превращается в платье, облегающее стройную фигуру. Выходит, устремляется через весь город к своему дому, где ее поджидает какой-то мужчина. Она целует его и начинает кружиться словно в любовном танце. Но вот он в очередной раз поворачивается лицом, и я вижу, что это не мужчина. Женщина целует гориллу, внезапно обнажающую клыки, и…»
— Птичка?
— Да? — Она повернулась к Элисон.
«Надо возвращаться».
Птичка почувствовала, что ее охватывает паника, но сумела справиться.
— Здесь слишком много народу.
Фельдшер посмотрел на мистера Рейнза, тот кивнул.
— Подожду снаружи, — сказал фельдшер и вышел на улицу, оставив их втроем.
— Так лучше? — спросила Элисон.
Мистер Рейнз (а для тех, кто ему ближе: друзей, коллег, возлюбленных, — просто Брэд) смотрел на нее.
«Я должна оставаться сильной», — убеждала себя Птичка.
— Да, так лучше. — Она шагнула вперед. — Итак, мистер Рейнз, чего вы от меня хотите конкретно? Чтобы я у вас на глазах погладила труп?
