а не разрушать. Она решила научиться программированию, ведь люди доверяют компьютерам все свои секреты, все козни и гнусности. Она прониклась убеждением, что в мире, где все вертится с бешеной скоростью и только справедливости приходится долго ждать, разоблачение злодеев имеет неоспоримую общественную ценность, и закон в этом поддерживал: «В случае преступления, совершенного в условиях очевидности, <…> любой имеет право задержать лицо, его совершившее, и препроводить к ближайшему сотруднику уголовной полиции». Но полиция не всегда желает вас слушать, особенно если вы – начинающий хакер…
По совету матери Дженис избрала ремесло журналиста-расследователя. Опасное занятие: у таких людей врагов бывает куда больше, чем друзей. Несколько лет спустя, когда она расследовала дело одного британского миллиардера, могущественного преступника, для нее расставили западню, и Дженис, злоупотреблявшая своими талантами при поиске доказательств, в нее попалась. Это стоило ей репутации – и места. Оставшись без работы, но с твердым намерением продолжать борьбу, она приняла приглашение веселой банды хакеров, разделявших ее ценности и преследовавших те же цели.
Теперь Дженис работает в «Группе 9» и параллельно пишет на фрилансе статьи для ежедневной газеты «Гаарец».
– Как она сумела убедить главного редактора в своей порядочности?
– Хоть Дженис и скомпрометировала себя в журналистской среде, у нее много достоинств. Она соблазнительна, умеет манипулировать людьми, говорит правду в глаза, обладает особым талантом развязывать языки, а еще невероятно вынослива.
* * *
Даже для такого блестящего хакера, как Дженис, проникновение в оплот партии Викерсена оказалось испытанием небывалой сложности. И, хотя на кону стояли жизни людей, ей это доставляло определенное удовольствие.
Перемещаться в недрах компьютера второго лица Национальной партии следовало крайне осторожно. В музее самые драгоценные экспонаты охраняются отдельной сигнализацией. Дженис переходила от одной директории к другой, изучая структуру сети. Обнаружив на удивление хорошо продуманную систему, она подумала, что заказчики настолько изощренной технологии, по-видимому, воспользовались услугами белого хакера очень высокого уровня. Бросить ему вызов было огромным соблазном, но печальный опыт научил Дженис усмирять свою гордыню. Для начала она довольствовалась тем, что скопировала десять папок, напряженно ожидая контрудара, которого, однако, не последовало. Выкурив еще две сигареты, хакерша взялась за их дешифровку. Когда она наконец сумела открыть первую из них, то, что она там обнаружила, лишило ее дара речи.
В имейле, датированном февралем, запрашивалось подтверждение перевода на сумму сто тысяч фунтов стерлингов. Наклонившись к экрану, чтобы изучить адрес получателя, она узнала логотип финансового учреждения, который надеялась никогда больше не увидеть.
Во время того печально знаменитого расследования, ограничившего ее карьерные возможности, она проникла в системы именно этого офшорного банка, зарегистрированного на острове Джерси, в числе крупных клиентов которого был могущественный и злокозненный британский миллиардер Эйртон Кэш. Слишком невероятно для простого совпадения. «Какое отношение этот монстр имеет к делам Викерсена?» – спросила себя она. Британский бизнесмен активно способствовал успеху брекзита, финансируя масштабные кампании по дезинформации, и так старался, что даже получил прозвище «казначей развода»… к своей вящей выгоде. Эйртон действовал не из патриотических убеждений, а исключительно наживы ради.
Затем внимание Дженис привлекло второе письмо, январское. Оно подтверждало время и дату телефонного разговора между медиамагнатом Робертом Бердоком, владельцем английской популистской прессы, Стефаном Бароном, Викерсеном и Владиком Либидовым, русским олигархом, купившим себе ежедневную газету «Морнинг ньюс» и паспорт Соединенного Королевства в придачу.
Дженис поняла, что эта находка заведет ее куда дальше, чем рассчитывали Матео и Екатерина, доверившие ей провести взлом.
Она вытащила из сумки фляжечку с виски, закурила очередную сигарету и снова приникла к монитору.
13
Вечер второй, Осло
Екатерина остановилась перед университетским полицейским отделением. Она знала всех, кто тут работает. Каждый год, за несколько дней до начала занятий, всех преподавателей приглашали на брифинг по безопасности на территории кампуса. Начальника отделения звали Олаф. Этот пузатый дядька лет за пятьдесят казался простоватым на вид и, на ее взгляд, отличался чрезмерным упрямством, но все же был славным малым, если знать к нему подход. Он давно уже не штрафовал ее, если она парковала свою «ладу» на два места сразу, и неоднократно заряжал ее аккумулятор зимой, когда тот садился от холода. Екатерина надеялась, что он поверит ей на слово. Она проверила, по-прежнему ли фотография с избитыми мужчинами лежит в рюкзаке, мысленно проговорила речь, которую собиралась перед ним произнести, и пообещала себе сохранять спокойствие. Кто-то постучал в стекло, она подпрыгнула. Это был Матео: он знаком велел ей остаться в машине.
Екатерина смотрела, как он обходит машину. Хорош, с этим не поспоришь. Не меньше голоса ей в нем нравился внимательный взгляд, с которым он ее выслушивал. Ее раздирали противоречивые эмоции: бешенство из-за того, что он за ней последовал, и смущение – из-за того, что он понимал ее настолько, что предугадал ее действия. Матео уселся на пассажирское сиденье, закрыл дверь и взглянул на нее с деланой улыбочкой из тех, что обычно вызывают немедленное желание прикончить собеседника.
– Что ты тут делаешь? – бросила она.
– Ты хоть знаешь, кому собираешься довериться?
– Если ты об Олафе, то он славный малый, звезд с неба не хватает, но…
– Фамилия? – спросил Матео, вытаскивая из рюкзака ноутбук.
Екатерина озадаченно взглянула на него.
– Ну вот, нашел, – вздохнул он, постучав по клавишам, – Олаф Берг, начальник университетской полиции.
Матео продолжал что-то печатать.
– Я разработал простенький алгоритм, – продолжил он, поворачивая к ней экран. – Заходишь в его профиль на «Френдзнете», копируешь фотографии, сообщения, комментарии, лайки… все такое… и загружаешь все в мою программу.
– А потом? – невольно заинтересовалась она.
– Алгоритм проверяет, нет ли других профилей с похожими данными – достаточно похожими, чтобы заподозрить, что они принадлежат одному человеку.
Пока программа сравнивала данные, в «ладе» висела мертвая тишина. Наконец на экране появился результат, и Матео поставил ноутбук на колени Екатерины.
– У твоего начальника полиции есть второй профиль, анонимный, и, судя по тому, что он там выкладывает, он поддерживает Национальную партию. Тебе не приходило в голову, что у Викерсена могут быть соучастники в университете? А теперь, если ты все еще хочешь довериться этому славному
