– Так ведь… разве отбор не заканчивается через совсем малое время?
– Заканчивается. Но я все еще в раздумьях.
Отлок протянул руку и коснулся ее виска. Провел пальцами ниже и до подбородка. Потом легонько приподнял за него лицо. Себе навстречу. Чтобы Эльза поняла о его желании ее поцеловать. Вот же, начал медленно склоняться к губам, а она продолжала завороженно смотреть в его глаза.
– Девочка, что ты со мной делаешь? – зашептал демон в миллиметре от ее желанных губок.
– Ни-ничего… если думаешь, что я снова… – ее срывающийся шепот радовал и вдохновлял, а еще возбуждал.
Конечно, Отлок понял, что Эльза хотела сказать. Она завела речь о своей магии. Но дудки! Он обезопасил себя. И был уверен теперь, что все пойдет по его правилам, а никак не иначе. И от той уверенности в нем проснулся прежний охотник. Уверенный и опытный. А перед ним была добыча. Желанная, очень даже, а еще совсем наивная из-за незнания правил любовной игры. В отличие от него. Если говорить начистоту, то та фраза про «что ты со мной делаешь» была расчетливо заимствована из его прежних любовных историй. Как-то так на автомате вылетела. И он помнил, что на дам всегда действовала безотказно. Скажешь так, и любая расслаблялась. Вот и сейчас, наблюдал, как затрепетали длинные ресницы, изменился размер зрачка у синеглазки, как дрогнули ее пухлые алые губы. Дальше тоже действовал по вполне отработанной схеме.
– А если я хочу, чтобы ты меня околдовала?
Совсем легко коснулся ее губ. А Эльза не отстранилась. Отличный признак, значит, можно было действовать дальше.
– Чаровница моя!
– Отлок… – чуть слышно произнесла девушка и прикрыла веки.
Он дышал ей в губы и поймал ее дыхание. Сладкое! Чуть захватил нижнюю губу, поласкал и, не отпуская, начал притягивать к себе хрупкие плечи. Девушка подалась ему навстречу.
– Я хотела тебе сказать…
– Тшш! Не надо больше разговоров. Милая, есть другой язык общения. И я тебе его покажу. Ты согласна?
Эльза не успела ничего ответить, потому что ей не дали. Мужчина начал ее целовать. В губы и уже совсем не поверхностно. Стало очень странно ощущать его у себя во рту. Странно и волнительно. От этого, наверное, и задрожала. А Отлок ее дрожь почувствовал и прижал к себе плотнее. При этом не забывал ласкать. Как он так мог? Его руки были везде. Такие теплые, ласковые и желанные. А потом его ладонь весомо легла ей на затылок, и поцелуй снова изменился. Боги! Что он с ней делал? Эльзе показалось, что вот так и отдавали девушки власть мужчинам, позволяя к себе касаться, впуская их язык, допуская, чтобы…а руки-то демона уже не знали преград. Как так вышло?! Как он мог так по-хозяйски с ней обращаться?!
– Отлок!.. – хотела, наверное, остановить, а получилось простонать его имя.
Все потому, что одна его рука продолжила ласкать грудь, а другая оказалась под юбкой. Нет, это же… не возможно… зачем… как… мысли начали путаться от новых ощущений.
– Но!.. Как это ты… Я стала твоей, да?
Она бы могла еще очнуться от тех ощущений, что он творил в ней рукой. Особенно в тот момент, когда Отлок улыбнулся в самые ее губы и прошептал:
– Еще нет, милая. Но так обязательно будет. Через несколько минут. И не здесь.
Но дальше были еще поцелуи и ласки. И объятия мужчины дарили такое необыкновенное расслабление. Даже, когда он взял и поднял ее на руки, и понес, Эльзе не хотелось, чтобы эта восхитительная любовная игра прерывалась. Ни на минуту, ни на миг. Поэтому, наверное, сама обняла его за шею и положила голову на широкое плечо.
– Желанная! Солнце мое! – нашептывал ей Отлок, пока нес в спальню. А еще он продолжал ее ласкать. Губами, подбородком, ладонями. И слова его тоже зачаровывали. – Я истосковался по тебе. И вот мы вместе. Ты чудо, как хороша. Кружишь мне голову, заставляешь творить безрассудство. Сладкое такое. И сама ты, как мед. Эльза!
Когда он ее раздел, плохо помнила. Но как только кожей почувствовала прохладу простыней, в ней проснулось беспокойство. Странное такое. Не о том, что переступала в тот момент некую жизненную черту, переходя как в другое существование, а ее вдруг обеспокоило, как мужчина нашел ее обнаженное тело. Все ли понравилось его глазам. Вон как смотрел на нее. От кончиков пальцев на ногах и далее, по всему телу и до самой макушки прошелся огненным взглядом. А она засмущалась. Захотела сжаться и прикрыться. Только он ей не дал. Властно и одновременно ласково положил на нее ладонь. Погладил плечико, заставляя его расслабиться. Провел по бедру то с одной его стороны, потом по другой, вырывая вздох и за ним стон. Далее же легко отвел ее ножку в сторону, уже не встречая сопротивления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я хочу тебя, – произнес прежде, чем снова завладеть губами и потом ртом.
Дальше были поцелуи. А может и всего один, но непрекращающийся и меняющийся. То страстный, то нежный. То глубокий, то поверхностный. Ласкающий или покоряющий. А еще дарящий новые ощущения, и такой, что вроде бы забирал себе всю ее до капельки. И разум как бы остался где-то. В той чувственной игре ему совсем не осталось места. Вместо него был стук сердец, вздохи и стоны, немного боли, но более всего остро желаемого чувства единения.
– Я твоя, – настал момент, когда она отдышалась и выдохнула куда-то в мужское плечо, а потом повторила это признание ему в шею. – Твоя же?
– Теперь да.
Он держался над ней на локтях и покрывал невесомыми поцелуями увлажнившуюся от любовной горячки кожу. Так губы его нашли ключицы, шейку, ушко, а потом и губы. Касались их легко и нежно.
– Как себя чувствуешь, милая?
– Чудесно, – потерлась она носом о его грудь. – Но, наверное, тебе лучше все же лечь рядом.
– Тяжелый для тебя… – кивнул и легко исполнил ее просьбу. – Э, нет! Не отодвигайся. Ты же моя, ведь так? А я хочу свое ласкать и дальше.
– Отлок! Что ты делаешь?
– А что такое? Что тебя испугало? Боишься, что захочу свою девочку еще? Да я, собственно, и не перестал тебя желать, солнце мое. И в другой раз обязательно покажу, как оно бывает с опытным и темпераментным мужчиной. Но сегодня мне следует тебя поберечь. Скажи, я сделал тебе очень больно? Что молчишь? А эта улыбка, что значит?
– Что ты многое мне дал сейчас. Гораздо больше, чем забрал.
– Хм. Необычное признание. Ты не перестаешь меня удивлять, милая. Но раз так, то может…
– Нет, Отлок. Мне кажется, что надо бы встать и…
– Я отнесу тебя в ванную, если надо. Согласна?
– Ты смущаешь меня, милый.
– После того, что сейчас произошло? Неужели?! Но как скажешь. Иди, а если захочешь, то можешь позвать, и я приду.
– Боюсь, еще не готова к тем любовным играм, к которым ты привык.
– Это понятно. Но мне кажется, что ты освоишься очень быстро. И не хмурься, так как это комплимент. Глупышка моя! Ты прелесть, Эльза. И особенно забавно наблюдать, как кутаешься теперь в эту простыню. Стеснительное солнышко. Забавно!
– А что это у тебя на цепочке? Какая странная подвеска. Чей-то подарок?
– Это? Да так, ерунда. Так ты идешь уже в ванную, или решила остаться и…
– Иду. Не скучай тут без меня.
Когда она вышла, обнаружила Отлока все еще в постели. Мужчина полулежал, закинув руки за голову и мерил ее довольным взглядом. Вот действительно теперь поняла выражение про кота, объевшегося сметаны. Эльза же чувствовала перед ним неловкость. Оттого прошмыгнула мимо мышью, в тот угол спальни, где приметила свою одежду, аккуратно сложенную, к слову сказать.
– Я распорядился об ужине, солнце мое. Ты ведь голодна?
– Есть немного.
Одевалась спешно, а как закончила с нарядом, будто дышать стало легче. Отлок же поднялся и, как будто специально показывал свою мужскую красу, неспешно прошел в ванную комнату.
– Можешь подождать меня здесь или в любом другом месте. Весь дом, милая, в твоем распоряжении, – обронил уже в дверном проеме, не оборачиваясь.
А ее продолжало что-то напрягать. И хотя действительно была прилично голодна, чувствовала, что ей лучше бы поскорее убраться отсюда, не дожидаясь совместного застолья.
