бабках. Ему-то зачем в этом мараться?
– Вытащит. Как миленький вытащит. Чтобы не замарать свое драгоценное имя. А я Эмили знаю. Она за нас будет стоять до конца. Тем более ей тоже нужны бабки. Сам вчера слышал. Эмили не хочет у деда ничего клянчить.
Вздыхаю.
Ну не дура?
– Полный бред. С такими выкрутасами Шувалов долго с Эмили нянчиться не будет. Чтобы больше никуда не вляпалась и не порочила его благородную фамилию, упечет куда-нибудь, типа психушки, а нас в расход. Этим все закончится. Ты сама вчера слышала про грязную кровь. Думаешь, такой тип будет и за нее, и за всех ее друзей впрягаться? Так что давай сюда Брелок и не мотай мне нервы!
– На! Забирай! – неожиданно быстро сдается Ева и сует мне сумочку.
– И что мне, шмон у тебя устраивать, что ли?
– Если я тебе скажу, что брелока у меня нет, ты все равно не поверишь. Так смотри сам.
– Тогда где он?
Ева ухмыляется и с кокетством пожимает плечами.
– Может быть брелок у тебя дома. Я откуда знаю?
Доходит.
– Передала Эмили, значит. За целый день вы раз десять в туалет бегали. Уже успели обсудить, планы состроить. Тут и Матвей помог. Дал подсказку о закладках.
– Слушай, я вот сейчас только подумала. А что, если этим двоим отстегнуть долю? Как думаешь, тогда от нас отцепятся?
– Хм… Вопрос, конечно, интересный. Но они всего лишь пешки. Решим с ними, появятся другие. Начальство обязательно пришлет еще кого-нибудь. И потом…
Ева округляет глаза и смотрит куда-то в сторону.
– Смотри! Уже выводят! Идем скорее!
Берник оставляет нас у машины. Сам отправляется к кафе. На небе темень, но вдоль дороги стоят столбы освещения. Свет падает от них и от двух фонарей кафе. Плюс мерцает вывеска на кафе. Само наименование сняли, осталась лишь светящаяся обводка и прикрепленный по центру баннер с надписью «аренда». Видимость вполне достаточная, чтобы рассматривать на расстоянии. Мы пытаемся распознать в задержанных наших друзей.
К сожалению, лиц не видно. Грабителей Ситибанка по одному выводят согнутыми и укладывают на асфальт прямо у кафе. Нам остается пытаться узнать ребят лишь по телосложению.
Через минуту к месту подъезжает полицейский фургон для перевозки арестантов. Задержанных также по одному начинают затаскивать в него.
– Я не пойму, они там или нет? – обращаясь ко всем, взволнованно спрашивает Ева.
– Из кафе еще не всех вывели, – отвечает Эмили, не сводя глаз от входа. – Вон еще кого-то тащат.
К нам на помощь приходит Матвей.
– Защиту сняли. Если с собой есть фотографии или видеозаписи, я могу по ним точно сказать.
Эмили торопливо вынимает из сумочки подаренный мной смартфон, новый видимо еще не приобрела, тыкает в экран, листает и передает парню.
– Вот они. Мы недавно фоткались.
Теперь она попеременно смотрит то на Матвея, то на вход в кафе.
– Их нет, – выносит свой вердикт парень.
– То есть как нет?
– А где же они?
Вношу и я свою лепту. Правда, самую пессимистичную.
– Ты имеешь в виду – нет в живых?
– Если бы их убили при захвате, я бы их увидел. Но я совсем их не вижу. Это могло случиться, если их убили раньше и наложили Забвение. Или… ну я не знаю… Или воспользовались другим оберегом и исчезли.
Матвей возвращает смартфон Эмили, а у той начинают трястись руки.
– Неужели мы не успели? – сквозь всхлипы говорит она, укладывает смартфон в сумочку и отходит к машине. За ней уходит Ева. Обе в обнимку начинают тихо плакать.
Машин у кафе прибавляется. К двум имеющимся подъезжают два автомобиля полиции и скорая помощь. Спустя минут пять приезжает инкассаторский броневик Ситибанка. Фургон для перевозки арестантов в сопровождении полиции и спецназа убывает.
Все эти минуты о Роме и Семене я стараюсь не думать. Не хочется раздувать в себе мысль, что они покойники. Матвей высказался, осталось дождаться, что скажет Берник. Прошло еще четверть часа, прежде чем он появился.
– Ваших друзей в кафе не было, – коротко известил он на подходе.
– А где же они? – хлюпая носом, спрашивает Эмили.
– Сейчас всех отправили в Особый отдел. Там будем разбираться. Ну а вы вызывайте такси и езжайте домой. Я здесь надолго. Довести вас не смогу. Обещаю, как только мы выясним, я обязательно позвоню.
– Мы никуда не поедем, – замотала головой Ева. – Мы поедем к вам и будем ждать, пока вы не закончите допрашивать.
– Ну послушайте…
– Это не обсуждается! – повышает голос Эмили. – Мы будем у вас до тех пор, пока не узнаем!
– Я здесь буду до утра. Сколько потом продлятся допросы, я понятия не имею. Хотите, ждите, если вам так угодно. Матвей, идем со мной. Ты мне будешь нужен.
Проводив их взглядом, я повернулся к девушкам. Подул холодный пронизывающий ветер. Эмили догадалась утром надеть строгий брючный костюм. Он не очень спасал от холода, но хоть что-то. А Ева так и осталась во вчерашнем легком платьице. Поблизости, как назло, ни кафе, ни какой-нибудь закусочной не видно. Мне тоже в одном костюме стоять некомфортно.
– Сядем в машину, иначе к утру мы задубеем, – зову девушек за собой, и мы снова размещаемся на задних местах автомобиля Берника.
На этот раз я оказываюсь сбоку. Ева предусмотрительно села последней с другой стороны, чтобы быть от меня подальше. Рядом со мной усаживается Эмили. Она кладет мне на плечо голову и жалобно произносит:
– С ними ведь не должно случиться плохого, правда? Я совсем не чувствую, что они мертвые. Даже допустить такую мысль не могу.
– Я тоже, – соглашаюсь я. – Живы они. По-любому живы. Может быть нашли что-то типа моего Брелка Сумрака или еще что-нибудь придумали. В конце концов, видя, что их собираются убить, они могли сказать о спрятанных деньгах, потянуть время.
– Тогда они должны были остаться в кафе. А их там нет. Куда же они могли подеваться?
– Остается дождаться допросов задержанных. Уж они точно знают, куда делись парни.
Ждать пришлось долго. Девушки не выдержали, уснули, когда наконец из кафе вышли Берник, Матвей и Балашов. Последний чего-то доказывал Бернику. Тот в итоге его отправил обратно в кафе и с Матвеем направился
