Вскоре, правда, вернулся Луна. С ним прибежали Тарас Бульба и Бельмондо.
— Ольга Борисовна! — колотя в дверь, проревел Тарас Бульба. — Лина Ивановна! Сейчас же откройте. Это я, Афанасий Иванович!
Изнутри послышался истерический хохот, затем Лина Ивановна прокричала:
— Убирайтесь! Иначе я тут все взорву! У меня граната!
— Дела-а! — протянул Афанасий Иванович.
— Слушай, Афоня, — обратился к нему Бельмондо, — а может, давай я эту штукенцию вышибу? — указал он на дверь.
— Мысль правильная, — кивнул Тарас Бульба. — Но, во-первых, её не вышибешь, она в коридор открывается. А во-вторых, вдруг у Лины действительно граната?
— Только попробуйте! — заверещала из-за двери Лина Ивановна. — Учтите: я сейчас за себя не отвечаю. А если хотите убедиться, что я не вру про гранату, подойдите к окну.
— Пошли, Изя, во двор, — скомандовал завуч. — А вы, ребята, — обратился к Команде отчаянных он, — давайте отсюда. Не ровен час, бабахнет.
— Ага, — мрачно изрек Герасим. — Мы все отсюда, а она — в дверь. И ещё неизвестно, чем все кончится.
— Между прочим, он прав, — поддержал Бельмондо. — Давай-ка, Афоня, ты вниз, а я тут покараулю.
— Ладно, — принял его план Тарас Бульба. — Стой, Изя, тут. А мы с ребятами во двор. Давайте, давайте, — поторопил он пятерых друзей.
Едва оказавшись во дворе под окном учительской, завуч и ребята убедились, что дело плохо. Лина сжимала в руке гранату.
— И где она только её взяла? — недоумевал завуч. — Вот ведь история. А таким была спокойным, уравновешенным педагогом. Ну, все. Пойду с директором посоветуюсь. А вы — брысь отсюда! — прикрикнул на Команду отчаянных он. И, понизив голос до шепота, добавил: — Кто её знает? Еще шуранет в окно. После костей ваших даже не соберешь.
Афанасий убежал в директорский кабинет советоваться и звонить.
— Пошли к Бельмондо, — принял решение Павел. — Предупредим, чтобы он там поосторожней. Он ведь ещё не знает, что у Лины и впрямь граната.
Ребята взлетели по лестнице к учительской.
— Так и есть! — пропыхтел Муму. — Граната.
Бельмондо охнул. Затем тоже начал размышлять, откуда «женщина-педагог могла нарыть гранату». Не в своей сумочке же она носила такое. А если носила, то ведь это же вообще ни на что не похоже. Вдруг эта штукенция в классе бы взорвалась? Или ещё где. Ну, там, в буфете.
Вдруг Исаак Наумович хлопнул себя по лбу:
— Знаю!
— Что вы знаете? — уставилась на него Команда отчаянных.
— Откуда граната, знаю, — пояснил тот.
— И откуда же? — пристально поглядел на него Луна. У него вдруг возникла совершенно дикая мысль, что Бельмондо сам когда-нибудь подарил Лине эту гранату.
— От верблюда, — почему-то расплылось в радостной улыбке лицо физкультурника. — Это же, можно сказать, моя граната. Учебная. От старых времен. Я там её, — он указал на дверь, — в одном шкафу схоронил. На случай, если когда понадобится для ОБЖ. А эта стерва, значит, нашла и теперь людей шантажирует. Ну, я ей сейчас покажу!
Вне себя от праведного гнева, Бельмондо схватился за ручку двери.
— Стойте! — повис у него на руке Герасим. — А вдруг вы ошибаетесь и сейчас рванет?
Исаак Наумович задумался.
— Давайте подождем, — принялась, в свою очередь, уговаривать его Варя. — Наверное, Тарас Бульба уже вызвал РУОП.
Герасим на всякий случай продолжал висеть на атлетической руке физкультурника. А остальные наперебой уговаривали его, пока с лестницы не послышались голоса и топот. К учительской под предводительством мужественного Майбороды спешили люди в бронежилетах и с автоматами.
Команду отчаянных моментально выгнали. Так что освобождение Ольги никому из пятерых увидеть не удалось. Они только могли наблюдать со двора, как их классную руководительницу вынесли из здания на носилках и погрузили в «Скорую помощь».
— Что с ней? Она жива? — подбежала к врачу Марго.
— Думаю, обойдется, — ответил тот. — Хотя ей здорово по голове стукнули. И швы придется накладывать. И сотрясение мозга наверняка есть.
«Скорая помощь» отъехала.
Лину увезли позже. И, как узнали ребята на другой день, попала она в психиатрическую больницу. Так что, если бы не Команда отчаянных, дело для Ольги Борисовны могло кончиться очень плохо. Правда, ей и так пришлось неделю провести в больнице, а потом ещё одну долечиваться дома. Когда она наконец появилась в школе, то первым делом собрала пятерых друзей. И рассказала такую историю.
С Линой они действительно много лет дружили. Однако Ольге никогда не приходило в голову, что Лина ей страшно завидует. Сперва тому, что Ольга была из более обеспеченной семьи, гораздо лучше и легче училась и пользовалась несравненно большим успехом у мальчиков, нежели Лина. В институте зависть стала снедать подругу ещё сильней. Особенно после того, как Ольга выиграла «Гран-при» на годовое обучение в Соединенных Штатах. Лина тоже участвовала в конкурсе, но ничего не получила, и после окончания института никак не могла найти приличного места. Ольга же по возвращении из-за границы даже не потеряла года. Сдав экстерном экзамены, она выпустилась вместе со своим курсом, и ей тут же предложили место в престижной экспериментальной школе «Пирамида». Были у неё и куда более выгодные предложения, но Ольге Борисовне нравилось работать с детьми.
Устраиваясь в «Пирамиду», она уговорила директрису взять и Лину, на что та не без некоторых колебаний согласилась. Лина немедленно ощутила разное отношение к себе и к Ольге, и обида усилилась.
Последней каплей в их отношениях стал жених Ольги Борисовны. Ведь первой с ним познакомилась Лина, и он очень понравился ей. Однако, едва увидев Ольгу, он тут же влюбился, а Лине было отведено место их общей подруги и свидетеля их счастья.
Когда влюбленные решили пожениться, Лина поняла: больше она так не может. Она просто должна помешать этой свадьбе и вернуть себе молодого человека. Лина обратилась к собственной тетке. Той самой женщине с сапфировым крестом. Она работала в «Оазисе» и славилась как очень сильный гипнотизер и экстрасенс. Поговаривали также, что она не брезгует черной магией. Во всяком случае, с ней было связано несколько очень странных историй. Только пострадавшие ничего не могли доказать.
Тетка обещала помочь Лине. Из рассказа племянницы она узнала, что в квартире у Ольги Борисовны есть чем поживиться. Поэтому заговорщицы условились так. Тетка возвращает племяннице жениха, а все ценности, которые найдутся в квартире, оставит себе в качестве гонорара.
Лина готова была даже ещё приплатить. Лишь бы удалось взять реванш за долгие годы мучений. Тетка разработала хитрый план. Сначала она, переодевшись цыганкой, пристала к Ольге на улице. Затем, пользуясь своими сильными гипнотическими способностями, обокрала Ольгину квартиру, но таким образом, что жертва ничего толком не запомнила. Впрочем, риск был сведен к нулю. Лина заранее сообщила, что в квартире, кроме Ольги, никого не будет.
Параллельно, по утверждениям Лины, тетка провела на её глазах магический сеанс наведения порчи. Однако подействовало ли колдовство на Ольгу Борисовну, никто так и не узнал. Во всяком случае, следствие эту часть показаний всерьез не восприняло, так как прямых доказательств, естественно, не нашлось. Портрет же упал стараниями Лины. Подрезав шнур, на котором он висел, вероломная подруга решила: упадет Ольге на голову — прекрасно. А если не выйдет, то она хоть напугается.
История с кошкой и машиной вообще осталась без объяснения. По всей видимости, это была случайность.
Линину тетку арестовали в тот же день, когда племянница, охваченная отчаянием, попыталась убить Ольгу. К счастью для классной руководительницы восьмого «А», все украденные у неё вещи и ценности были обнаружены на квартире гипнотизерши. Теперь Линину тетку ждал суд.
Пока Ольга Борисовна лечилась, Команда отчаянных вплотную занялась Вовой Яковлевым. Дальнейшие наблюдения выявили, что хватается он за мочку левого уха не раз в час, а только когда сильно нервничает. К тому же в результате осторожных расспросов Вари и Марго выяснилось: лечился Яковлев в первом классе у гипнотизера мужского пола. Причем такого старого, что он к настоящему времени давно успел умереть.
Хуже обстояло дело с Арчибальдом. Ни один из методов Цветикова не принес ожидаемых результатов. Карликовый пинчер Льва-в-квадрате будто зациклился. Стоило Герасиму топнуть ногой, как Арчибальд бежал кусать его папу. А если папы в этот момент не оказывалось дома, то дожидался его прихода и все равно кусал.
— Да что же это такое! — жаловался Герасим.
— Тяжело тебе, — усмехнулся Луна. — Теперь дома ни вздохнуть ни топнуть.
— Вам смешно, — не разделял веселья друзей Муму.
