"Back in a moment (назад через момент = сейчас вернусь)," Martins said and walked straight out of the hotel again (Мартинс сказал и вышел прямо из отеля снова): he wanted time to think (ему нужно было время, чтобы подумать). But immediately he stepped outside (но как только он ступил наружу) a man came forward (/один/ человек вышел вперед), touched his cap and said firmly (коснулся своей шапки и сказал твердо), "Please, sir (пожалуйста, сэр)." He flung open the door of a khaki painted truck with a union jack on the windscreen (он распахнул дверь выкрашенного в хаки грузовика с юнион-джеком /британским флагом/ на лобовом стекле; to fling — бросать, метать, кидать, швырять) and firmly urged Martins within (и твердо понудил Мартинса внутрь). He surrendered without protest (он подчинился без протеста); sooner or later he felt sure inquiries would be made (раньше или позже, он чувствовал себя уверенным = он был уверен, справки будут наведены): he had only pretended optimism to Anna Schmidt (он только разыграл оптимизм перед Анной Шмидт; to pretend — притворяться, делать вид; симулировать; прикидываться, разыгрывать).
The driver drove too fast for safety on the frozen road (водитель ехал слишком быстро для безопасности на замерзшей дороге), and Martins protested (и Мартинс запротестовал). All he got in reply was a sullen grunt (все, что он получил в ответ, было угрюмое ворчание) and a muttered sentence containing the word "orders" (и пробормотанная фраза, содержащая слово «приказ»; order — порядок; orders — приказ). "Gave you orders to kill me (вам /что/, дали приказ убить меня)?" Martins said and got no reply at all (сказал Мартинс и не получил вообще никакого ответа). He caught sight of the Titans on the Hofburg (он заметил: «поймал вид» Титанов на Хофбурге /императорский дворец в Вене/) balancing great globes of snow above their heads (балансирующих огромные шары снега над своими головами), and then they plunged into ill-lit streets (а затем они нырнули в плохо освещенные улицы) beyond where he lost all sense of direction (за которыми он потерял всякое чувство направления).
"Is it far (это далеко)?" But the driver paid him no attention at all (но водитель совсем не обратил на него внимания). At least (по крайней мере), Martins thought (Мартинс подумал), I am not under arrest (я не под арестом): they have not sent a guard (они не послали охранника); I am being invited (меня приглашают: «я являюсь приглашенным»), wasn't that the word they used (не это ли слово они использовали)? to visit the station to make a statement (посетить участок, чтобы сделать заявление).
The car drew up (машина остановилась; to draw up — останавливаться) and the driver led the way up two flights of stairs (и водитель указал путь вверх по двум пролетам лестницы = провел на два этажа выше; to lead — вести): he rang the bell of a great double door (он позвонил в колокольчик большой двойной двери), and Martins was aware beyond it of many voices (и Мартинс услышал за ней много голосов: «был осознающий/замечающий…»). He turned sharply to the driver and said (он резко повернулся к водителю и сказал), "Where the hell (где, черт возьми; hell — ад)...?" but the driver was already halfway down the stairs (но водитель был уже на полпути вниз по лестнице), and already the door was opening (и дверь уже открывалась). His eyes were dazzled from the darkness by the lights inside (его глаза были ослеплены из-за темноты лампами /находящимися/ внутри /помещения/): he heard but he could hardly see the advance of Crabbin (он услышал, но мог едва видеть приближение Крэббина). "Oh, Mr. Dexter (о, мистер Декстер), we have been so anxious (мы были так обеспокоены = так волновались), but better late than never (но лучше поздно, чем никогда). Let me introduce you to Miss Wilbraham and the Gräfin von Meyersdorf (позвольте мне представить вас мисс Уилбрахам и графине фон Майерсдорф)."
A buffet laden with coffee cups (буфет, уставленный кофейными чашками; laden — груженый, нагруженный /with/): an urn steamed (электрический самовар выпускал пар): a woman's face shiny with exertion (женское лицо, сияющее от напряжения): two young men with the happy intelligent faces of sixth formers (два молодых человека со счастливыми, умными лицами шестиклассников; sixth — шестой; form — класс), and huddled in the background (и скучившиеся сзади: «на заднем плане»), like faces in a family album (как лица в семейном альбоме), a multitude of the old-fashioned (множество старомодных), the dingy (выцветших; dingy — выцветший, тусклый, мрачный /о цвете/; поношенный, потрепанный; неопрятный, неряшливый), the earnest and cheery features of constant readers (серьезных и радостных черт постоянных читателей). Martins looked behind him (Мартинс посмотрел за собой = оглянулся), but the door had closed (но дверь /уже/ закрылась).
protect [prq'tekt], ruthless ['ru:TlIs], executioner ["eksI'kju:S(q)nq], peasant ['pez(q)nt], Mongol ['mONgql], khaki ['kRkI], union ['ju:njqn], surrender [sq'rendq], sure ['Suq], inquiry [In'kwaIqrI], sentence ['sentqns], Titan ['taIt(q)n], above [q'bAv], attention [q'tenS(q)n], buffet ['bufeI], exertion [Ig'zq:S(q)n], intelligent [In'telIG(q)nt], earnest ['q:nIst], feature ['fi:tSq], constant ['kOnstqnt]
Before she left him, she said, "Be careful. Koch knew so very little and they murdered him. You know as much as Koch."
The warning stayed in his brain all the way to Sacher's: after nine o'clock the streets are very empty, and he would turn his head at every padding step coming up the street behind him, as though that third man whom they had protected so ruthlessly was following him like an executioner. The Russian sentry outside the Grand Hotel looked rigid with the cold, but he was human, he had a face, an honest peasant face with Mongol eyes. The third man had no face: only the top of a head seen from a window. At Sacher's Mr. Schmidt said, "Colonel Calloway has been in, asking after you, sir. I think you'll find him in the bar."
"Back in a moment," Martins said and walked straight out of the hotel again: he wanted time to think. But immediately he stepped outside a man came forward, touched his cap and said firmly, "Please, sir." He flung open the door of a khaki painted truck with a union jack on the windscreen and firmly urged Martins within. He surrendered without protest; sooner or later he felt sure inquiries would be made: he had only pretended optimism to Anna Schmidt.
The driver drove too fast for safety on the frozen road, and Martins protested. All he got in reply was a sullen grunt and a muttered sentence containing the word "orders." "Gave you orders to kill me?" Martins said and got no reply at all. He caught sight of the Titans on the Hofburg balancing great globes of snow above their heads, and then they plunged into ill-lit streets beyond where he lost all sense of direction.
"Is it far?" But the driver paid him no attention at all. At least, Martins thought, I am not under arrest: they have not sent a guard; I am being invited, wasn't that the word they used? to visit the station to make a statement.
The car drew up and the driver led the way up two nights of stairs: he rang the bell of a great double door, and Martins was aware beyond it of many voices. He turned sharply to the driver and said, "Where the hell ...?" but the driver was already halfway down the stairs, and already the door was opening. His eyes were dazzled from the darkness by the lights inside: he heard but he could hardly see the advance of Crabbin. "Oh, Mr. Dexter, we have been so anxious, but better late than never. Let me introduce you to Miss Wilbraham and the Gräfin von Meyersdorf."
A buffet laden with coffee cups: an urn steamed: a woman's face shiny with exertion: two young men with the happy intelligent faces of sixth formers, and huddled in the background, like faces in a family album, a multitude of the old-fashioned, the dingy, the earnest and cheery features of constant readers. Martins looked behind him, but the door had closed.
He said desperately to Mr. Crabbin (он сказал отчаянно = в отчаянии мистеру Крэббину), "I'm sorry (извините: «я сожалею»), but (но)..."
"Don't think any more about it (не думайте сколько-нибудь больше об этом)," Mr. Crabbin said. "One cup of coffee (одна чашка кофе) and then let's go on to the discussion (и затем давайте перейдем: «пойдем дальше» к дискуссии). We have a very good gathering tonight (у нас сегодня вечером очень хорошее собрание). They'll put you on your mettle, Mr. Dexter (они вас воодушевят, мистер Декстер; mettle — темперамент, характер; пыл; отвага, храбрость)." One of the young men placed a cup in his hand (один из молодых людей вложил чашку в его руку; to place — помещать), the other shovelled in sugar before he could say he preferred his coffee unsweetened (другой насыпал внутрь сахар, прежде чем он смог сказать, что он предпочитал свой кофе неподслащенным). The youngest man breathed into his ear (самый молодой человек продышал в его ухо), "Afterwards would you mind signing one of your books, Mr. Dexter (потом вы бы не возражали подписать одну из ваших книг, мистер Декстер)?" A large woman in black silk bore down upon him and said (большая женщина в черном шелке набросилась на него и сказала; to bear down — набрасываться), "I don't mind if the Gräfin does hear me, Mr. Dexter (я не возражаю, если графиня все-таки услышит меня, мистер Декстер), but I don't like your books (но я не люблю ваши книги), I don't approve of them (я не одобряю их). I think a novel should tell a good story (я думаю, роман должен рассказывать хорошую историю)."
"So do I (я тоже /так думаю/)," Martins said hopelessly (сказал Мартинс безнадежно).
"Now Mrs. Bannock, wait for question time (ну, миссис Бэннок, подождите времени для вопросов)."
"I know I'm downright (я знаю, что я откровенна; downright — прямой, открытый, честный; определенный; /уст./ направленный вниз; идущий строго вниз), but I'm sure Mr. Dexter values honest criticism (но я уверена, что мистер Декстер ценит честную критику)."
An old lady, who he supposed was the Gräfin (старая дама, которая, как он подозревал, была графиней; to suppose — предполагать), said (сказала), "I do not read many English books, Mr. Dexter (я не читаю много английских книг, мистер Декстер), but I am told that yours (но мне говорили, что ваши)..."
"Do you mind drinking up (вы не возражаете против того, чтобы выпить; to drink up — выпить до дна)?" Crabbin said and hustled him through into an inner room (сказал Крэббин и протолкал его во внутреннюю комнату) where a number of elderly people were sitting on a semi-circle of chairs with an air of sad patience (где некоторое число престарелых людей сидело на полукруге стульев с видом грустного терпения).
Martins was not able to tell me very much about the meeting (Мартинс не был способен рассказать мне очень много о встрече): his mind was still dazed with the death (его разум был все еще затуманен смертью): when he looked up he expected to see at any moment the child Hänsel (когда он поднимал глаза, он ожидал увидеть в любой момент ребенка Хензеля) and hear that persistent informative refrain (и услышать этот настойчивый информативный рефрен), "Papa, Papa." Apparently Crabbin opened the proceedings (очевидно, Крэббин открывал заседание), and knowing Crabbin I am sure (и, зная Крэббина, я уверен) that it was a very lucid, very fair and unbiased picture of the contemporary English novel (что это была очень ясная, очень справедливая и беспристрастная картина современного английского романа; bias — наклон, покатость, склон, уклон; to bias — склонять; оказывать влияние /обыкн. плохое/; настраивать to bias against — настраивать против кого-л.; unbiased — беспристрастный, объективный, непредубежденный). I have heard him give that talk so often (я так часто слышал, как он произносит эту речь), varied only by the emphasis given to the work of the particular English visitor (изменяемую только особым упором на работу: «данным работе» конкретного английского посетителя). He would have touched lightly on various problems of technique (он касался легко разнообразных проблем техники)—the point of view (точки зрения), the passage of time (течения времени), and then he would have declared the meeting open for questions and discussions (а затем он объявлял собрание открытым для вопросов и обсуждений).
