поздняя ночь. Или раннее утро.
— Неважно, — сказала тетя Женя и передала мне записную книжку, открытую на странице с буквой М. — Мирон поздно ложится, если вообще спит по ночам. Пошли эсэмэс, дешевле будет.
Действительно. Я послал сообщение, и уже через минуту звякнул ответный сигнал.
«Где вы сейчас? Как Е. А.? Нашли Н. Г.? Нужна помощь?»
Я сообщил о нашем местонахождении и задал вопрос, который повторяла мне над ухом тетя Женя:
«Что Вам известно об Олеге Старыгине, учившемся с Вами на курсе?»
Последовала минутная задержка, тетя Женя вцепилась обеими руками мне в плечи, ощущение было таким, будто на меня села хищная птица, готовая вонзить острый клюв мне в темечко, если я не смогу сделать того, что нужно, сейчас, немедленно, еще десять секунд, терпение уже иссякает…
«Старыгин работает у нас по совместительству. Отдел земного магнетизма. Живет в Дальнем, 70 км от П., станция Института геофизики РАН, занимается исследованием магнитных полей вулканов».
«Каких?»
«Кизимен. У ИГ станция в 4 км от турбазы Тумрок».
«Скорее всего, — написал я, — Н.Г. собирается подняться на вулкан. Сегодня утром. Понимает, что позже его могут остановить».
«Остановить, — написал Мирошниченко, — его могут в любой момент, свяжусь с директором ИГ, он отдаст распоряжение…»
«Не нужно», — написал я.
Почему? Конечно, его надо остановить. Если Старыгин сам этого не понимает, если Н.Г. ничего не говорил старому приятелю о своем самочувствии, надо ему сказать… Похоже, Старыгин собирается отпустить Н.Г. одного. Вероятно, считает, что это безопасно. Возможно, геофизики поднимаются на сопку каждый день и не видят в этом ничего экстраординарного. Н.Г. нужно остановить. Но я написал «нет» и готов был повторить.
«Н.Г. знает что делает, — набирал я. — Но нам с Е.А. необходимо быть на базе ИГ как можно быстрее. Это можно организовать? Есть в П. есть машина института?»
«Выясню», — коротко ответил Мирошниченко. — Ждите».
— Ты правильно сделал, — пробормотала тетя Женя. — Ты молодец, Юра, ты все сделал правильно. И даже сам не понимаешь — почему.
— Понимаю, — буркнул я.
— Что ты понимаешь, Господи?
Я хотел спросить, кому она адресует вопрос: мне или Богу, который, конечно, многого таки не понимает в им же созданном мире, иначе в его действиях (или бездействии) присутствовала бы божественная логика, может и непонятная человеку, но, тем не менее, ощущаемая интуитивно в каждом событии, природном явлении и даже в катастрофах. А здесь…
— Потом, — сказал я. — Поговорим об этом потом, хорошо?
— Неужели так трудно выяснить? — пробормотала тетя Женя. — Директор называется…
Звонок. Я не сразу понял, что звонит моя мобила — тетя Женя раньше меня схватила лежавший на тумбочке аппарат.
— Да, — сказала она. — Это… да.
Она слушала молча, поджав губы и переводя взгляд с предмета на предмет, будто не могла сосредоточиться ни на разговоре, ни на окружавшей нас реальности.
— Это капитан? — спросил я, но тетя Женя даже не посмотрела в мою сторону.
— Хорошо, — сказала она. — Мы подождем. Только… Это быстро?
Наверно, ей сказали «да», потому что на ее лице появилось умиротворенное выражение, тетя Женя всхлипнула — кажется, неожиданно для себя самой, — и аккуратно положила телефон на столик.
— Кто? — спросил я. — И что?
— Мирон, — сказала тетя Женя. — Они улетели вчера институтским вертолетом на базу у Кизимена. С континента привезли оборудование, которое надо было переправить…
— Мирон выяснил это за десять минут? — недоверчиво сказал я.
— Ну… да. Позвонил, видимо, начальнику Камчатского отделения…
— А тот все помнит наизусть, — продолжал сомневаться я. Зачем? Ну, знал этот начальник все заранее, это очевидно, не мог Старыгин без его ведома привезти на базу хоть старого, хоть нового знакомого, просто так места в вертолетах не раздают. Если Черепанову разрешили полет, значит, не усмотрели в этом ничего экстраординарного и противоречившего внутренним инструкциям. Старыгин везет известного астрофизика. Столичному космологу интересно, как выглядит вблизи знаменитый камчатский вулкан?
Все они продумали заранее — Н.Г. и Старыгин. Они не договаривались по телефону — тетя Женя знала бы, она сама проверяла и оплачивала счета. Они не общались по электронной почте — то есть, не общались по известным мне адресам Николая Генриховича. Ну и что? Н.Г. открыл адрес, скажем, на Яндексе или Рамблере, да где угодно, есть десятки возможностей, в том числе самых неожиданных, и никакой эксперт никогда…
Почему тогда записки, которые я прочитал, лежали там, где их можно было легко найти? Теперь я это понимал, пожалуй: Николай Генрихович не хотел, чтобы мы с тетей Женей (впрочем, думал он наверняка только о своей Женечке, а не о том, что я стану помогать ей в поисках) долго блуждали в потемках — записки и рассчитаны были на то, что тетя Женя прочитает их первой, поймет все, как надо…
Она действительно поняла?
— Ты действительно понял? — спросила она.
— Вы имеете в виду разум планеты? — спросил я.
— Два старых дурака, — пробормотала тетя Женя. — Подожди, я до тебя доберусь…
Она имела в виду Старыгина или своего мужа?
Мобила опять запиликала, мы оба потянулись к трубке, но тетя Женя, естественно, меня опередила. Впрочем, капитан говорил так громко, что я все слышал.
— Не разбудил? — поинтересовался он.
— Вы думаете, я могу спать? — агрессивно удивилась тетя Женя.
— Старыгин увез вашего мужа на базу геофизиков у вулкана Кизимен. У них там своя вертушка.
— Вертолет? — переспросила тетя Женя, и лицо ее закаменело. Вертолеты она ненавидела. Эти штуки слишком часто падали, как-то она при мне сказала Николаю Генриховичу, глядя на экран телевизора: «Ни за что не полечу на вертолете. Видишь, как они бьются?» На что Н.Г. ответил: «Глупости. Пешком опаснее — водители несутся, как угорелые».
— Вертушка туда летит час с минутами, — гнул свою линию капитан. — Я выяснил: рано утром геофизики прилетят в Моховую, что-то им нужно забрать, это недалеко за городом, так что если хотите…
— Хотим, — немедленно отозвалась тетя Женя.
— Хорошо. Тогда будьте готовы к семи часам, за вами заедет машина.
— «Воронок»? — у тети Жени было настроение шутить? Или она думала, что «воронком» называют черный «мерс» начальника?
— Нет, — чувство юмора к ночи у капитана, видимо, отключалось. А может, я не расслышал интонацию? — Поедете на нашем «жигуле». В семь будьте у выхода, договорились?
— Да.
— Кстати, — добавил капитан. — За номера в гостинице платить не нужно.
— Но мы…
— Значит, в семь, — сказал капитан и отключил связь, не попрощавшись.
— Интересно, — пробормотала тетя Женя, — кто заплатил за этот отель?
— Наверно, — предположил я, — это входит в смету поиска пропавших. Кстати, вы знаете, сколько стоит номер?
— Догадываюсь, — сухо сказала тетя Женя.
Я промолчал.
— Если ты догадался, — сказала тетя Женя, — просвети меня. Время есть. Молчать не могу. Говори, пожалуйста.
— Номер стоит…
— При чем здесь номер? Если ты… об этом… разуме планеты.
