Si guardarono tutt’e due e si sorrisero, come se finalmente si riconoscessero. Attraverso l’impaccio e la commozione le loro anime avevano trovato la via per salutarsi con quel sorriso. «Voi siete zia Marta», – dicevano gli occhi di Micuccio. – «E tu, Micuccio, il mio caro e buon figliuolo, sempre lo stesso, poverino!» – dicevano quelli di zia Marta. Ma subito la buona vecchietta abbassò i suoi, perché Micuccio non vi leggesse altro.
Si stropicciò di nuovo le mani e disse (она снова потерла /себе/ руки и сказала):
– Mangiamo, eh (поедим, а)?
– Ho una fame, io (я такой голодный: «я имею голод»)! – esclamò, tutto lieto e raffidato, Micuccio (воскликнул Микуччо, весь радостный и успокоенный; raffidare /уст./ = rassicurare – успокаивать, ободрять).
– La croce, prima (сначала перекреститься; croce, f – крест, крестное знамение): qua posso farmela (здесь я могу это сделать), davanti a te (при тебе), – aggiunse la vecchietta con aria birichina (добавила старушка с озорным видом), strizzando un occhio (подмигивая; strizzare – стискивать, сжимать; strizzare un occhio – подмигнуть), e si segnò (и перекрестилась; segnarsi = farsi il segno della croce – перекреститься).
Si stropicciò di nuovo le mani e disse:
– Mangiamo, eh?
– Ho una fame, io! – esclamò, tutto lieto e raffidato, Micuccio.
– La croce, prima: qua posso farmela, davanti a te, – aggiunse la vecchietta con aria birichina, strizzando un occhio, e si segnò.
Il cameriere venne a offrir loro il primo servito (камердинер пришел, чтобы подать им первое блюдо; offrire – приносить в дар, предоставлять: угощать, зд.: подать; servito, m – /уст./ блюдо, кушанье). Micuccio stette bene attento a osservare (Микуччо очень внимательно наблюдал) come faceva zia Marta a trarre dal piatto la porzione (как тетя Марта брала с блюда порцию: «как тетя Марта делала, чтобы взять…»; trarre – извлекать, доставать, вынимать). Ma quando venne la sua volta (но когда пришел его черед), nel levar le mani (поднимая руки), pensò che le aveva sporche dal lungo viaggio (он подумал, что они у него были грязные после долгого путешествия: «что он имел их грязными…»), arrossí (покраснел), si confuse (смутился; confondersi – смешаться, запутаться; смущаться, приходить в замешательство), alzò gli occhi a sogguardare il cameriere, (поднял глаза, чтобы посмотреть украдкой на камердинера) il quale, compitissimo ora (который /будучи/ сейчас очень учтивым), gli fece un lieve inchino col capo e un sorriso (слегка поклонился ему головой и улыбнулся; «сделал ему легкий поклон и улыбку»; lieve – легкий; inchino, m – поклон; sorriso, m – улыбка) come per invitarlo a servirsi (как будто чтобы пригласить его взять себе кушанье). Fortunatamente zia Marta venne a trarlo d’impaccio (к счастью, тетя Марта вызволила его из затруднения; venire a – появляться; trarre – добывать, извлекать, вынимать; /перен./ вытащить, вывести).
Il cameriere venne a offrir loro il primo servito. Micuccio stette bene attento a osservare come faceva zia Marta a trarre dal piatto la porzione. Ma quando venne la sua volta, nel levar le mani, pensò che le aveva sporche dal lungo viaggio, arrossí, si confuse, alzò gli occhi a sogguardare il cameriere, il quale, compitissimo ora, gli fece un lieve inchino col capo e un sorriso, come per invitarlo a servirsi. Fortunatamente zia Marta venne a trarlo d’impaccio.
– Qua qua, Micuccio, ti servo io (сюда, сюда, Микуччо, я тебе положу).
Se la sarebbe baciata dalla gratitudine (он поцеловал бы ее от благодарности; возвр. baciarsi вместо baciare – целовать /разг./)! Avuta la porzione (получив порцию), appena il cameriere si fu allontanato (как только камердинер удалился), si segnò anche lui in fretta (он тоже торопливо перекрестился).
– Bravo figliuolo (молодец, сынок)! – gli disse zia Marta (сказала ему тетя Марта).
Ed egli si sentí beato (и он почувствовал себя счастливым), a posto (в порядке; posto, m – место, essere a posto – быть на своем месте; быть в порядке), e si mise a mangiare come non aveva mangiato mai in vita sua (и принялся есть, как никогда не ел в своей жизни), senza più pensare alle sue mani (не думая больше о своих руках), né al cameriere (ни о камердинере).
– Qua qua, Micuccio, ti servo io.
Se la sarebbe baciata dalla gratitudine! Avuta la porzione, appena il cameriere si fu allontanato, si segnò anche lui in fretta.
– Bravo figliuolo! – gli disse zia Marta.
Ed egli si sentí beato, a posto, e si mise a mangiare come non aveva mangiato mai in vita sua, senza più pensare alle sue mani, né al cameriere.
Tuttavia (тем не менее), ogni qual volta questi (каждый раз когда этот последний), entrando o uscendo dalla sala (входя или выходя из зала), schiudeva la bussola a vetri (приоткрывал вторую стеклянную дверь; bussola, f – вторая дверь, тамбур) e veniva di là come un’ ondata di parole confuse o qualche scoppio di risa (и оттуда доносилась как бы волна неясных слов или несколько взрывов смеха; venire – приходить, прибывать; появляться), egli si voltava turbato (он поворачивался, взволнованный) e poi guardava gli occhi dolenti e affettuosi della vecchina (и потом смотрел в печальные и ласковые глаза старушки), quasi per leggervi una spiegazione (как будто, чтобы прочитать в них объяснение). Ma vi leggeva invece la preghiera di non chieder nulla per il momento (но читал в них вместо этого мольбу не спрашивать ничего пока; momento, m – момент; время, per il momento – в настоящее время, пока /что/), di rimettere a più tardi le spiegazioni (отложить на попозже объяснения). E tutt’e due di nuovo si sorridevano (и оба они опять друг другу улыбались) e si rimettevano a mangiare e a parlare del paese lontano (и вновь начинали есть и говорить о далекой деревне), d’amici e conoscenti (о друзьях и знакомых), di cui zia Marta gli domandava notizie senza fine (о которых тетя Марта спрашивала у него новости без конца).
Tuttavia, ogni qual volta questi, entrando o uscendo dalla sala, schiudeva la bussola a vetri e veniva di là come un’ ondata di parole confuse o qualche scoppio di risa, egli si voltava turbato e poi guardava gli occhi dolenti e affettuosi della vecchina, quasi per leggervi una spiegazione. Ma vi leggeva invece la preghiera di non chieder nulla per il momento, di rimettere a più tardi le spiegazioni. E tutt’e due di nuovo si sorridevano e si rimettevano a mangiare e a parlare del paese lontano, d’amici e conoscenti, di cui zia Marta gli domandava notizie senza fine.
– Non bevi (ты не пьешь; bere)?
Micuccio stese la mano per prendere la bottiglia (Микуччо протянул руку, чтобы взять бутылку); ma, in quella (но в это время; quello, quella – тот, та; in quello in quella /книжн./ – в то время, в тот момент), la bussola della sala si riaprí (вторая дверь в зал снова открылась): un fruscío di seta (шелест шелка), tre passi frettolosi (три поспешных шага), uno sbarbaglio (сияние; sbarbaglio, m, редк. = barbaglio, m – сияние, сверкание, блеск), quasi la cameretta si fosse d’un tratto violentemente illuminata (как если бы комнатка вдруг ярко осветилась; violentemente – наречие от violento – буйный, неистовый, бурный), per accecarlo (чтобы ослепить его).
– Teresina…
E la voce gli morí sulle labbra (и голос замер у него на губах; morire – умирать, ослабевать, затихать /о голосе, звуке/), dallo stupore (от изумления). Ah, che regina (ах, какая королева)!
– Non bevi?
Micuccio stese la mano per prendere la bottiglia; ma, in quella, la bussola della sala si riaprí: un fruscío di seta, tre passi frettolosi, uno sbarbaglio, quasi la cameretta si fosse d’un tratto violentemente illuminata, per accecarlo.
– Teresina…
E la voce gli morí sulle labbra, dallo stupore. Ah, che regina!
Col volto in fiamme (с пылающим лицом; fiamma, f – пламя, огонь), gli occhi sbarrati (вытаращенными глазами), la bocca aperta (открытым ртом), egli restò a contemplarla (он продолжал рассматривать ее), istupidito (в отупении; istupidire – глупеть, тупеть). Come mai ella… così (как это она… так)? Nudo il seno (голая грудь), nude le spalle (голые плечи), le braccia nude (руки голые)… tutta fulgente di gemme e di stoffe (вся сверкающая драгоценными камнями и тканями)… Non la vedeva (он ее не видел), non la vedeva più come una persona viva e vera davanti a sé (не видел ее больше как живого и настоящего человека перед собой). Che gli diceva (что она ему говорила)? Non la voce (ни голос), né gli occhi (ни глаза), né il riso (ни смех): nulla, nulla più riconosceva di lei (ничего, ничего больше он не узнавал в ней), in quell’apparizione di sogno (в этом явившемся видении; apparizione, f – явление, появление; sogno, m – сновидение; мечта, греза).
Col volto in fiamme, gli occhi sbarrati, la bocca aperta, egli restò a contemplarla, istupidito. Come mai ella… così? Nudo il seno, nude le spalle, le braccia nude… tutta fulgente di gemme e di stoffe… Non la vedeva, non la vedeva più come una persona viva e vera davanti a sé. Che gli diceva? Non la voce, né gli occhi, né il riso: nulla, nulla più riconosceva di lei, in quell’apparizione di sogno.
– Come va (как дела)? Stai bene ora, Micuccio (ты сейчас хорошо себя чувствуешь, Микуччо; stare bene/male – быть здоровым/болеть, хорошо/плохо себя чувствовать)? Bravo, bravo (молодец, молодец)… Sei stato malato (ты болел), se non m’inganno (если я не ошибаюсь)… Ci rivedremo tra poco (мы скоро опять увидимся). Tanto, qui hai con te la mamma (все равно здесь с тобой мама)… Siamo intesi, eh (договорились, да)?
E Teresina scappò via in sala (и Терезина убежала прочь в зал), tutta frusciante (вся шелестя).
– Come va? Stai bene ora, Micuccio? Bravo, bravo… Sei stato malato, se non m’inganno… Ci rivedremo tra poco. Tanto, qui hai con te la mamma… Siamo intesi, eh?
E Teresina scappò via in sala, tutta frusciante.
– Non mangi più (ты не ешь больше)? – domandò timorosa (спросила робко), poco dopo (немного спустя), zia Marta per rompere lo sbalordimento di Micuccio (тетя Марта, чтобы прервать потрясение Микуччо; sbalordire – ошеломлять, поражать, потрясать; balordo – глупый; тупой; вялый; ошеломленный, оторопелый).
Questi si voltò appena a guardarla (тот едва повернулся, чтобы посмотреть на нее).
– Mangia (ешь), – insistette la vecchina indicandogli il piatto (настаивала старушка, указывая ему на тарелку).
– Non mangi più? – domandò timorosa, poco dopo, zia Marta per rompere lo sbalordimento di Micuccio.
