Она открыла свою шкатулку и вытащила оттуда медный амулет на черном шнурке.
— Носи его всегда и постарайся не вступать в зрительный контакт с теми, кто может причинить тебе вред.
Кэкстон взяла медальон у Весты и надела на шею. Амулет представлял собой туго свернутую спираль, которая могла сойти за украшение. Кэкстон порадовалась этому — она ожидала увидеть или пентаграмму, или распятие.
— Они бы тебе не помогли. Их сила требует веры, которой у тебя нет.
Кэкстон прикоснулась к холодному металлу у горла Диана. Теперь, вспомнив про Диану, она не могла остановиться.
— Дело не в том, выгнать ее или нет. Я не хочу потерять ее так, как потеряла мать.
Веста молча посмотрела на нее. Так, словно она ждала, что Кэкстон расскажет ей всю горькую, печальную историю болезни ее матери, депрессии, которая завладела ею после смерти отца, и, как итог, — самоубийство.
— Она повесилась, — сказала Кэкстон, заливаясь краской. — У себя в спальне. Сосед нашел ее, срезал веревку и попытался придать ей приличный вид. Моя мать всегда очень гордилась своей внешностью. Когда я приехала, она лежала в кровати, ее волосы были причесаны, а кто-то даже наложил ей макияж. Но они не смогли скрыть след от веревки, который горел по всей ее шее.
Веста кивнула и выдохнула облачко дыма.
— Ты боишься потерять Диану. Что ж, это естественно. Но когда придет время, ты будешь готова отпустить ее. Тебе придется. Я вижу это так же отчетливо, как волны перед твоим мысленным оком.
Последнее немного сконфузило Кэкстон — пока она не увидела карту у Весты в руках. Там были три волнистые линии.
— А теперь пошли. Найдем мальчиков.
Они встали и отправились на кухню, где Аркли и Ури сидели за огромным столом, который когда-то был дверью, положенной теперь на простые деревянные козлы. Между ними лежала кучка небольших предметов треугольной формы, почти перламутровых по цвету. Кэкстон взяла один из них и увидела, что это зуб вампира. Должно быть, убив вампира прошлой ночью, федерал щипцами вытащил у него зубы.
Ури Полдер ссыпал зубы в шелковый мешочек и завязал его тесемкой.
— Ну, гм, это отлично сойдет в качестве оплаты.
— Что вы собираетесь с ними делать? — поинтересовалась Кэкстон.
— Он нашел им кое-какое применение, — ответила Веста, подталкивая Лору к дверям. — Береги малое, накопишь многое.
Когда они отъезжали, маленькая светловолосая девочка глядела на них через окно. Кэкстон так и не встретила ее и даже не узнала, как ее зовут.
18
Лора ехала к государственному колледжу, находящемуся всего в дюжине или около того миль, просто чтобы избавиться от удушливой атмосферы обители «пенсильванских бойцов». Обрамленные деревьями улицы университетского городка были полны студентов в ярких цветастых парках и ветровках. Они гуляли парами, группами человека по четыре и больше, с рюкзаками за плечами, раскрасневшиеся от мороза, но без головных уборов. Они смеялись над шутками друг друга, они были живыми, это главное. Очень живыми, и думали они о самых простых вещах: секс, отметки, пиво. Никто из них не желал сканировать призраков или пить кровь из живой еще жертвы. А еще они были молодыми, без морщин, невинными на свой манер. Лоре было отрадно видеть их.
Она теряла все это и знала об этом. Знала, что уехала так далеко только затем, чтобы эта молодежь заставила ее осознать, какой мрачной стала ее жизнь за такой короткий период времени. Лора въехала на парковку на Университетской авеню перед большими каменными воротами, через которые был виден целиком квадрат двора. Она отстегнула ремень безопасности, но из машины не вышла.
Аркли поднял глаза. С тех пор как они выехали, он все изучал свой КПК.
— Хорошие новости, — сказал он наконец. — Сотрудник отдела расследований исключил семнадцать подозреваемых. Они решили изучить в первую очередь медицинский персонал и офицеров отдела безопасности — тех, кто фактически мог находиться в физическом контакте с Малверн. Половина отсеялась.
Кэкстон кивнула. Это действительно были хорошие новости.
— Малверн. Все возвращается к Малверн. Как она очутилась тут? — спросила Лора. — Она была в Питтсбурге, когда вы нашли ее, но ведь родилась-то она не здесь, верно?
— Нет, — ответил Аркли.
Он сунул компьютер в карман пиджака.
— Вампиры много перемещаются — так они всегда оказываются на шаг впереди таких, как мы. У меня ушли годы на то, чтобы отследить ее маршрут, и я все еще не закончил. Я выяснил, что она родилась в Манчестере, в Англии, около тысяча шестьсот девяносто пятого года. Около шестидесяти пяти лет она терроризировала этот город, пока жажда крови не завела ее слишком далеко и она больше не могла подняться из своего гроба. Некоторое время она жила под присмотром другого вампира, Томаса Излинга, которого сожгли в Лидсе в тысяча семьсот восемьдесят третьем. Тело Малверн обнаружили среди имущества Излинга, и в то время все решили, что она мертва, просто мумифицировавшийся труп. Антиквариат. За тридцать пять британских фунтов ее продали виргинскому плантатору, некоему Джосайе Кэрилу Чессу, который выдавал себя за специалиста в области естественной истории. У него и в самом деле была коллекция динозавров и ископаемых животных, так что агонизирующая вампирша показалась, наверное, стоящей находкой. Он даже не позаботился вырезать ей сердце. Как бы то ни было, двигаться она не могла. Несмотря на это, он должен был знать, что она в некотором роде жива. Наверное, он даже подкармливал ее — он был уверен, что она не в состоянии причинить никому вреда. Скорее всего, она держала его под властью своих чар, хотя его дневники говорят об обратном. Как минимум один раз он состоял с ней в интимной связи.
— Черт, нет! — выпалила Кэкстон, ее желудок сжался, словно резиновый мячик. Кэкстон вспомнила, что Аркли говорил о Малверн и ее нынешнем смотрителе — докторе Хазлитте.
«Она может предложить ему намного больше, — сказал тогда Аркли, — чем только пронизывающий взгляд».
— Но она же вся… слушайте, я извиняюсь за эту скабрезность, но она слишком суха.
— Интимные лубриканты были широко распространены на протяжении всей истории. Мне известно, что древние римляне пользовались оливковым маслом. И если вы ей позволите, если вы поведетесь на игру, она может показаться, какой захотите. Идеальной женщиной. Иллюзия длится так долго, как ей этого хочется.
Что-то в голосе Аркли встревожило ее.
— Вы видели, как она это делает? — спросила Кэкстон.
В действительности ей хотелось спросить, меняла ли Малверн свою внешность для него — и устоял ли он. Впрочем, напрямую она все же не спросила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
