Я опять начал доверять — и верить! — людям.
Я не сомневался, что Розмари сдержит слово. Она приехала ранним вечером, и я сразу начал давать Бобу лекарство. Пробиотик коту решительно не понравился: он скривился и отпрянул, едва распробовав, что я ему дал.
— Не повезло, приятель, — сказал я. — Если бы ты не совал морду в мусорные баки, тебе не пришлось бы есть эту гадость.
Лекарство подействовало практически сразу. В ту ночь я уже не боялся, что рыжий перестанет дышать, а утром он вел себя гораздо бодрее: мне пришлось удерживать его силой, чтобы скормить новую порцию лекарства.
К четвергу Боб явно был на пути к выздоровлению, но к ветеринарам с Айлингтон-Грин мы с ним все-таки заглянули. Чтобы подстраховаться. Дежурная медсестра сразу узнала кота; когда она услышала, что он заболел, на лице ее появилось выражение искреннего сочувствия.
— Обязательно нужно его осмотреть, — сказала она.
Затем взвесила Боба, заглянула ему в пасть и ощупала со всех сторон.
— Опасность миновала, — улыбнулась она. — Кажется, с ним все в порядке.
Мы поболтали еще пару минут, и я стал собираться.
— Только держись подальше от мусорных баков, Боб! — напутствовала рыжего напоследок медсестра. Кот тяжело вздохнул.
Думаю, он все понял.
Болезнь Боба сильно меня напугала. До сих пор кот казался мне неуязвимым. Я и представить не мог, что он вдруг заболеет. Осознание того, что мой друг смертен, потрясло меня до глубины души. И только укрепило намерение, которое зрело во мне уже какое-то время. Пришла пора окончательно освободиться от наркотиков.
Мой образ жизни меня больше не устраивал. Я устал каждые две недели мотаться в центр лечения от наркозависимости и каждый день ходить в аптеку. Но больше всего я устал от ощущения, что в любой момент могу сорваться.
Поэтому на следующей встрече с доктором, работающим в центре, я сказал, что хочу слезть с метадона и сделать последний шаг к избавлению от наркозависимости. Мы и раньше об этом разговаривали, но вряд ли он воспринимал мои слова всерьез. Сегодня все было иначе.
— Это будет нелегко, Джеймс, — сказал доктор.
— Да, я знаю.
— Тебе придется перейти на субутекс. Постепенно мы будем снижать дозу, и в конце концов ты сможешь вообще ничего не принимать.
— Понятно, — кивнул я.
— Переход может оказаться довольно болезненным, не исключено, что у тебя начнется ломка. — Он подался вперед и посмотрел на меня так, будто хотел понять, выдержу ли я.
— Это уже мои проблемы, — сказал я. — Но я хочу попробовать. Я хочу сделать это — ради себя и ради Боба.
— Хорошо, тогда я займусь твоим делом, и через пару недель начнем переводить тебя на субутекс.
Впервые за много лет я увидел лучик света в конце очень длинного и очень темного туннеля.
Глава 15
Список штрафников
В то промозглое утро я почувствовал, что что-то не так, едва подошел к стойке координатора Ковент-Гарден. Другие продавцы слонялись поблизости, перетаптываясь с ноги на ногу и прихлебывая горячий чай из пластиковых стаканчиков. Заметив нас с Бобом, некоторые из них переглянулись и бросили в мою сторону такие взгляды, что я сразу понял: нам здесь не рады.
Вскоре показалась Сэм с тележкой, набитой свежими журналами. Она явно была не в духе. Ткнув в меня пальцем, она сказала:
— Джеймс, мне нужно с тобой поговорить.
Что-то в ее голосе наталкивало на мысль, что беседа будет не из приятных.
— Да, конечно, в чем дело? — спросил я, подходя к ней с Бобом на плечах.
Сэм почти всегда здоровалась с рыжим и чесала его за ухом, но не сегодня.
— На тебя поступила жалоба. На самом деле несколько жалоб.
— По поводу?
— Некоторые продавцы утверждают, что ты ходишь с места на место. Тебя вроде как видели в разных частях площади. А ты знаешь, что правила запрещают продавцам бродить туда-сюда.
— Это неправда, — начал я, но Сэм вскинула руку, показывая, что она еще не договорила.
— Я не собираюсь с тобой спорить. С тобой хочет побеседовать руководство.
Я решил, что разговор окончен, и направился к стопкам свежих журналов.
— Подожди, ты не можешь покупать журналы, пока не съездишь в Воксхолл.
— Что? То есть мне сегодня журналов не продадут? — возмутился я. — Но на что нам с Бобом жить в таком случае?
— Прости, но ты отстранен от работы, пока не решится вопрос с жалобами.
Я был расстроен, но не сильно удивлен. Давно все к этому шло.
Одно из главных правил «Big Issue»: продавец держится на отведенном ему месте. Нельзя забираться на чужой участок. И нельзя ходить с журналами по улицам. Я был абсолютно согласен с этим правилом. Мне бы не понравилось, если бы кто-нибудь начал ошиваться рядом с моим участком и уводить моих покупателей. Это был самый честный и легкий способ управлять лондонской армией продавцов «Big Issue».
Но за последние месяцы несколько коллег успели пожаловаться, что я ухожу со своего участка. Они вроде как видели, что я продаю журналы, прогуливаясь с Бобом вокруг площади. Ничем подобным я не занимался, но примерно представлял, почему у них могло возникнуть такое впечатление.
Дело в том, что, куда бы мы с Бобом ни пошли, нас постоянно останавливали попавшие под обаяние рыжего прохожие. Они хотели его погладить, просто поздороваться или сфотографировать кота.
А теперь некоторые из них хотели заодно купить журнал.
Как я объяснял другим продавцам, подобные просьбы ставили меня в неловкое положение. Чтобы соблюсти правила торговли, я должен был ответить: «Простите, но вам нужно пройти на мой участок или купить журнал у ближайшего продавца». Но я знал, каким будет результат: желание покупать «Big Issue» у человека пропадет, и мы все останемся в проигрыше.
Одни отнеслись к нашей ситуации с пониманием. Другие нет. Я сразу понял, кто донес на меня. Для этого не нужно было быть гением.
Примерно за месяц до того, как Сэм отстранила меня от работы, я шел по Лонг-Акр мимо магазина «Body Shop», рядом с которым торговал парень по имени Джефф. Гордон Роддик, основатель империи «The Body Shop», является одним из владельцев журнала, поэтому перед его магазинами всегда стоят продавцы. Мы с Джеффом иногда сталкивались у стойки координатора, поэтому я поздоровался с ним. А через несколько секунд нас с Бобом остановила пара пожилых туристов из США.
Они были невероятно вежливыми — классический образец благополучных супругов со Среднего Запада.
— Простите, сэр, — обратился ко мне муж, — но могу ли я сфотографировать вас и вашего спутника? Наша дочь обожает кошек и будет в полном восторге от фотографии.
Я был счастлив позировать для этого американца: уже целую вечность никто не называл меня «сэром»! Если вообще когда-либо меня так называли…
За прошедшие месяцы я привык к подобным просьбам и даже придумал несколько поз, которые позволяли нам с Бобом предстать перед камерой в лучшем свете. Обычно я сажал его на правое плечо и наклонял голову так, что мое лицо оказывалось рядом с его мордой. В то утро я поступил точно так же. Американцы были очень довольны.
— Спасибо, спасибо! Наша дочь будет счастлива! — твердила жена.
Они никак не могли успокоиться и предложили купить номер журнала. Я сразу указал им на Джеффа:
— Вот официальный продавец «Big Issue» в этом районе, вам нужно обратиться к нему.
Американцы передумали покупать журнал и пошли дальше. Но прежде чем уйти женщина сунула мне в руку пять фунтов.
— Держите, — улыбнулась она. — Купите себе и вашему очаровательному коту что-нибудь вкусненькое.
Это был один из тех типичных случаев, когда восприятие ситуации прямо противоположно реальности. Любой, кто смотрел бы на нас со стороны, подтвердил бы, что я не выпрашивал деньги и отправил туристов к Джеффу. А Джефф увидел, что я не только взял деньги, не продав журнала (что тоже было запрещено), но и попросил американцев не обращать на него внимания, что в среде продавцов «Big Issue» считалось страшным преступлением.
Я сразу понял, как воспримет произошедшее Джефф, и собирался все ему объяснить, но было поздно: мы с Бобом даже не успели к нему подойти, как он набросился на нас с оскорблениями. Я знал, что Джефф отличается взрывным характером и за словом в карман не лезет, поэтому решил с ним не связываться. Урезонивать его смысла не было, поскольку он уже порядком разозлился; мы с Бобом развернулись и пошли дальше.
Вскоре о случившемся узнали все продавцы «Big Issue» в нашем районе. Те, кому мы с Бобом и раньше были как бельмо на глазу, перешли в тихое наступление.
Все началось с ехидных замечаний.
— Снова бродим туда-сюда, — саркастично заметил один продавец, когда я утром шел мимо его участка. Он, по крайней мере, удержался от оскорблений.
Продавец с Сент-Мартинс-лейн был более прямолинеен.
