Самое паршивое, что опьянение, на которое он так надеялся, не наступило! Как будто он чистящее средство для унитазов пил: организм страдал, мозг протестовал, но на этом все.
На душе было не менее тяжело. Он чувствовал, что ночной инцидент имеет гораздо большее значение, чем ему придают в полиции. Там вообще рукой махнули: перепила тетка! Но женщина эта, Анастасия, алкоголем никогда не злоупотребляла. Да она меньше пила, чем остальные! До поездки в Германию с ней работали психологи, она принесла необходимые медицинские справки. Она не сумасшедшая… тогда с чего все это?
Он многим, даже Марку, говорил, что Анастасия перепугалась после падения в воду. По крайней мере, впала в шок. Да только сам Матиас в это не верил. Паника, абсолютная, звериная, захватила ее еще в доме.
Что могло ее так напугать – оставалось лишь догадываться. Ледяной ангел… это описание вызвало у него определенные ассоциации.
Сначала Матиас убеждал себя, что такого не может быть. Он просто в последнее время зациклен на одной теме, и все происходящее вокруг возвращает его к ней. Однако когда он рассказывал о случившемся, он заметил, что упоминание ледяного ангела заставило насторожиться и Вику. Она знакома с Евой, видела ее, путаницы быть не может! Два человека не ошибаются.
Хорошо, но как маленькая девочка могла сотворить такое? Она, конечно, жутковата, однако не настолько. Анастасия могла просто перепугаться ее, позвать на помощь. Но этот животный ужас должен был быть вызван чуть ли не атакой пришельцев или визитом с того света!
Он жалел, что не смог тогда поговорить с Викой. Она не отходила от Марка, все время держала его за руку. При нем излагать свои соображения – не вариант, он только разозлится, даже если поверит…
Матиас надеялся каким-то образом разобраться в этом сам. Не получилось. Когда он покинул коттедж друга и добрался до собственного временного жилища, организм решил «оттаять» окончательно, и алкогольное отравление вступило в полную силу.
Выворачивало его больше получаса, таблетки не помогали, они очень скоро выходили обратно вместе с очередной порцией рвоты. Наконец ему удалось добраться до спальни и заснуть – только чтобы быть разбуженным через час.
Кто-то барабанил в дверь. Не слишком громко, но настойчиво. Вот ведь дятел! И каждый удар гулким эхом отражался в голове Матиаса, и без того заполненной пульсирующей болью.
Некоторое время он лежал неподвижно, надеясь, что упрямый визитер поймет намек и уйдет. Не вышло. Конечно, незваный гость не знал, что Матиаса сейчас лучше не беспокоить – на часах всего четыре, вполне рабочее время! Однако самому Матиасу от этого было не легче.
Проклиная все на свете, мужчина встал, натянул первые попавшиеся джинсы и майку и поплелся к двери. Стук продолжался. Ему оставалось лишь сконцентрировать все свои силы на том, чтобы сохранить хотя бы минимум вежливости.
Но дверь он все равно распахнул резко, чуть не задев человека, стоявшего на пороге. А хорошо, что не задел, потому что тощую девицу это могло и убить!
К нему явилась одна из двух девушек, которые постоянно одевались и раскрашивались как куклы Барби. Та, что с красными волосами, – Ника, значит, эта – Виолетта… Хотя не факт, что он не перепутал.
– Чем могу помочь? – проворчал Матиас. Прозвучало не слишком учтиво, но он мог гордиться тем, что избежал прямых оскорблений.
– Я… эээ… – Девица определенно зависла. Она не ожидала увидеть обычно улыбчивого менеджера таким растрепанным, бледным и злым.
– Заходите. – Он посторонился, впуская ее внутрь.
– Мне не холодно!
– Мне холодно.
Стоять у открытой двери в майке оказалось крайне неприятно, особенно при том, что его изначально знобило.
Виолетта послушалась, вошла внутрь, но разговорчивей от этого не стала; стояла в прихожей и переминалась с ноги на ногу. Точнее, со шпильки на шпильку.
– Что случилось-то? – поторопил Матиас.
Мысли были только об одном: как бы поскорее вернуться в постель. Но девушка не спешила упрощать ему жизнь.
– Я… это… телефон…
– Телефон, изобретение Александра Белла. Не самое, кстати, свежее. Это все, что вы хотели мне сказать?
Зря он решил пошутить. Виолетта вообще замолчала на минуту, затем выдала:
– Чего?
– Ничего, проехали. Раз вы пришли ко мне, значит, в чем-то нужна моя помощь. Так?
– Так! – Она обрадовалась, как потерявшийся ребенок, вспомнивший-таки адрес родителей. – Я Нику давно не видела!
– Это такое большое горе?
– Это, может, не горе, но проблема! Дня два уже ее нету!
– Попробуйте позвонить ей. Это обычно помогает при прямом отсутствии человека.
– Не получится. – Виолетта по-прежнему отказывалась замечать иронию. – Она свой телефон у меня забыла. Он уже давно в ноль разрядился! А если бы и не разрядился, как я на него позвоню, если он у меня?
– Тут вопрос не в том, как, а в том, зачем… ну да не важно. Можно поискать ее, в коттедж зайти…
– Вы что, дурой меня считаете?!
Так и хотелось кивнуть. Сдержался Матиас даже не из профессионализма, а потому, что кивок мог спровоцировать новый приступ тошноты.
– Нет, конечно. Просто озвучиваю варианты.
– Я уже была у нее. И не один раз! Она свет оставила в одной комнате, он так и горит, даже днем ни разу не выключался!
– Конечно, чего свет выключать, если не вам за электричество платить…
– Да не в том дело! Ее нет нигде в поселке! Я искала ее, все дома обошла, всех спрашивала. С тех пор как она уехала, ее никто не видел.
– Значит, она не вернулась.
– И вы говорите об этом так спокойно?! – взвизгнула девушка.
– Ну да, – пожал плечами Матиас. – В смысле, пока не вернулась. Вы не пленницы, а такое случается. Куда она уехала?
– На встречу с мужчиной… Они познакомились на балу, он ей понравился, они договорились о свидании…
– Продолжайте логическую цепочку, и вы сами поймете, почему она еще не вернулась.
– Но она собиралась отсутствовать всего одну ночь, а утром быть здесь! Может, что-то случилось?
– Ничего не случилось.
Его мутило, у него ломило все мышцы, недавно подвергшиеся серьезному испытанию, а желудок и вовсе готовился к очередной серии кульбитов. Меньше всего Матиасу сейчас хотелось думать о судьбе каких-то русских идиоток. Понятно, куда эта Ника укатила и чем занимается, у нее с самого начала это разве что на лбу написано не было.
Вот только Виолетта отказывалась признавать очевидное:
– Я не думаю, что Ника могла так поступить! Как она останется у него, если даже вещей с собой никаких не брала?
– А вы думаете, ее кавалер не может себе позволить покупку новой зубной щетки и чистых трусов для возлюбленной? Виолетта, не забивайте себе голову всякими сложностями.
– Но…
Желание высказать все, что он о ней думает, крепло, Матиас сдерживался из последних сил:
– Давайте сделаем так… Пока не поднимайте панику. Сегодня вечером будет вечеринка. Если Ника не появится там, я займусь ее поисками. Идет?
– Да…
– Вот и славно. Хорошего вам дня!
Он чуть ли не вытолкал ее за дверь. Она выглядела неуверенной, но больше не спорила. А Матиас побрел обратно к кровати.
Головокружение не проходило. Он знал, что когда проспится и проснется, не вспомнит ни об этом разговоре, ни о Нике. Ему было все равно.
* * *
Как невесомость.
Ника наконец поняла, на что похоже то, что она чувствует, – на невесомость. Это сравнение она пыталась найти уже давно, но мозг работал как-то странно, мысли отказывались подчиняться и двигались медленно-медленно. Иногда к концу размышлений она забывала, с чего все это началось.
Но когда это ключевое сравнение появилось, стало как-то проще. Теперь можно попытаться понять, почему именно она чувствует себя так.
«Меня подвесили? Но на чем? И почему нет давления веревок? Или стола? Ничего нет?»
Ведь ее не могли положить на воздух… или могли? Она уже не знала, чему верить. Раньше, например, она не представляла, что ее могут похитить…
А надо было! Судьба, кажется, сама дала ей предупреждение через то нападение в клубе. Но тогда все обошлось, и Ника поспешила поверить в свою удачу. Как оказалось, зря. Она чувствовала: то, что случилось сейчас, гораздо серьезней.
«Только бы выбраться живой, – крутилось в голове. – Пусть что угодно сделают, хоть изнасилуют, хоть покалечат, только бы живой отпустили!»
Может, уже и сделали что-то, но она не чувствовала. Боли точно не было, одна лишь тяжесть в теле. Особенно беспокоили руки: казалось, что ниже локтя их просто опустошили, оставив одну кожу, наполненную воздухом.
Но они на месте, эти руки. Ника была уверена, что все еще чувствует их как часть себя. Девушка попыталась открыть глаза, чтобы проверить свою догадку, однако ничего не вышло. Веки опухли настолько, что, казалось, они уже физически не способны подняться.
Тогда она сосредоточилась на слухе. Рядом звучат какие-то голоса, это точно! Однако они словно приглушены – либо они далеко, либо ее слух работает немногим лучше зрения. Да еще и голоса эти звучали на немецком. Чтобы вспомнить значение слов, потребовалась дополнительная концентрация.
