— Тем не менее имиджевые потери вы понесли колоссальные…
— Согласен. Удар по репутации. Я подал встречные иски в суд, поскольку грубейшим образом было нарушено французское законодательство. Система стала защищаться, вот бодяга и растянулась на два года с лишним… В итоге дело завершилось снятием всех обвинений.
— Ваши друзья грозились в знак протеста спалить дискотеку Les Caves, в которой вы обычно устраивали вечеринки.
— Ограничились тем, что выкупили ее на следующее православное Рождество и… закрыли. Решили сделать мне такой подарок, хотя их никто об этом не просил. Я ведь Новый год всегда встречаю в России и 1 января в восемь часов вечера вот уже лет двадцать с хвостиком провожу у себя дома «опохмел-пати». А уже 2-го или 3-го мы компанией летим во Францию кататься на лыжах. В Les Caves я лично осуществляю фейс-контроль, поскольку отвечаю перед гостями за порядок. У меня никогда не было драк и прочих скандалов, хотя, сами понимаете, люди приходили разные. Конфликты с авторитетными ребятами случались, не скрою. Не пускал. Имею право: частная вечеринка. Иные персонажи смешно говорили: «Слышь ты, длинный! Сбегай за Прохором, он нам столик держит». Я отвечал: «Ага, уже разогнался!» Как-то прикатила веселая компания в подпитии. Первым из джипа вылез здоровенный мужик и, стоя ко мне спиной, обратился к попутчикам: «Ща две штуки евро дам, нас еще шампанским угостят!» Потом обернулся, увидел меня и произнес: «О-о! Боюсь, двумя тысячами тут не обойтись. Поехали обратно!»
— А вы когда вернулись к французам в Три Долины?
— После того как они официально извинились.
— Орден Почетного легиона — тоже форма сатисфакции?
— Нет-нет. Меня наградили за поддержку культурных проектов двух стран. Обижаться на ошибки системы с моей стороны было бы смешно. Всякое в жизни случается. Франция ведь не виновата, что и в ней встречаются служаки-кретины…
— Но Куршевель — не последний скандал, связанный с вашим именем, Михаил. Вспомнить хотя бы историю с банкетом на крейсере «Аврора».
— Повторяю: от своих подвигов не отказываюсь, но чужие мне не нужны. «Русский пионер» праздновал годовщину выхода первого номера. Андрей Колесников умолял заехать хотя бы на минутку. Я отказывался, объясняя, что в Питере у меня своя тусовка, но потом все же согласился. Журнал-то не чужой. На «Авроре» я пробыл недолго, поздоровался с Валентиной Матвиенко и Ильей Клебановым, после чего сразу уехал. А в прессе потом раздули, мол, Прохоров куражится над революционной святыней! Было другое: я предложил материально поддержать исторический музей, если флот передаст корабль на баланс города. Минобороны отказалось…
— Но, признайтесь, вы любите эпатировать публику. Иначе откуда взялись бы получившие хождение в тусовке афоризмы «Секс гуманизму не товарищ» и «Родное берегут, а не трахают»?
— Это фразы из моей колонки для «Русского пионера». Попросили написать стебный рассказ, сделал как смог. Ничего личного! Те истории выдуманные, а я помню разговор с заведующей профилакторием в Норильске, пытавшейся по доброте душевной подобрать мне невесту из числа работниц комбината. В ответ на встречный вопрос, почему сама не выходит замуж, дама бальзаковского возраста выдала реплику, достойную Жванецкого: «Мой жених уже умер». Я тогда сказал: «Моя невеста, надеюсь, еще жива…»
— Ищете?
— Не скажу, будто сильно озабочен проблемой.
— Претендентки на звание встречались?
— На мой взгляд, нет, но у девушек, подозреваю, иное мнение. Хотя продолжительные отношения у меня случались. К примеру, с Милой. Мы пересеклись в 94-м году в Нью-Йорке, куда я прилетал по делам банка. Общий товарищ нас познакомил. Мила работала представителем студии Miramax в Восточной Европе. Она родилась в России и эмигрировала с родителями в Штаты лет двадцать назад. Наш роман через океан продолжался три с лишним года. Встречались раз в месяц, в полтора. Вместе ездили отдыхать.
— Так, чтобы не по делу, а ради свидания летали в Америку, Михаил? Ну не знаю, на день рождения любимой, например.
— У меня не было на это времени. Давал самолет, чтобы Мила могла прилететь. Жест современного глобального мужчины.
— Персональным самолетом когда обзавелись?
— В 2003 году «Норникель» приобрел его для нужд компании. До того на балансе лишних средств не водилось, а потом появились. После развода с Потаниным я самолет выкупил. Эксплуатирую до сих пор.
— А виллу Леопольда на Кап-Ферра почему не взяли? Пожалели 370 миллионов евро?
— Я создал структурное подразделение, специальный фонд, занимавшийся поиском элитной недвижимости. Там крутятся не только мои деньги, но для дополнительного пиара покупку оформили на меня. Агент внес аванс, а потом сделка не сложилась — документы оказались не в порядке. 37 миллионов евро подвисли, французы не хотят их возвращать. Пока идут судебные тяжбы, но свое так или иначе мы отобьем. Это даже не вопрос.
— Интересно, были у вас истории, связанные с миллионом не долларов или евро, а… роз?
— Могу рассказать случай, имевший место в конце 80-х. У меня легкая рука, я двадцать девять раз выступал свидетелем на свадьбах и почти не ошибался, с первого взгляда определяя, подходят люди друг другу или нет. Единственный брак распался — тот, против которого я возражал. Но меня так оригинально попросили, что не смог отказать. Утром раздается звонок, открываю дверь и вижу стоящую в свадебном платье на коленях невесту. Она говорит: «Если не согласишься быть моим свидетелем, останусь здесь навечно». Что тут возразишь? Кстати, это единственный раз, когда я свидетельствовал со стороны девушки… Так вот, возвращаюсь к розам. Со времен кооператива был у меня приятель, который долго и безуспешно добивался расположения избранницы. Я даже беседовал с девушкой по его просьбе. Та призналась: «Парень он хороший, это правда, но нет в нем полета, драйва. Удивлять не умеет». Думаю: ах так, ну ладно! И подговорил товарища: «Выдержи месячную паузу, купи КАМАЗ роз и привези ей под окна». Тот спрашивает: «Как?» Говорю: «Да вот так!» Приятель прислушался к совету, скупил на корню продукцию в трех оранжереях, нанял грузчиков и отправился прямиком на дачу к возлюбленной. Я наблюдал за происходящим из кабины машины через зеркало заднего вида. Когда ворота открылись, КАМАЗ въехал во двор, и из распахнутого кузова на землю полетели охапки цветов. Забавно было наблюдать за поведением девушки и ее мамы. В первую минуту они обалдели от происходящего, завороженно глядя на растущую гору роз, а потом начали лихорадочно метаться, тащить вазы, банки, ведра и рассовывать цветы, не понимая, что никаких емкостей не хватит! Словом, сердце красавицы было поражено, и вскоре случилась свадьба. Такая вот история.
— Красивая. Но вам засчитать ее не могу. Все-таки цветы дарили не вы…
— Мои жесты, как правило, отличались куда большим эпатажем, поэтому предпочел бы оставить их при себе. Хотя один эпизод все же расскажу… По случаю открытия в 1995 году филиала нашего банка в Киеве мы устроили зажигательный банкет. Долго перемещались из одного места в другое, пока не приземлились в моем номере гостиницы «Днипро». Потом и остатки тусовки рассосались, осталась последняя девушка. Я собирался спать и спросил без обиняков: «Ты кто?» Она ответила: «Меня пригласили, а теперь все ушли… Пойду на улицу, поищу такси». Слово за слово, разговорились. Оказалась нормальная киевская девчонка, сама воспитывала ребенка, снимала квартиру. Без всяких намеков призналась, что денег у нее нет, а если бы были, купила бы за три тысячи долларов комнату в коммуналке, а за пять тысяч — двухкомнатную квартирку в соседней хрущевке. Я говорю: «Ты в сказки веришь?» Смотрит с недоверием: «Вообще-то нет…» С видом волшебника лезу в карман, достаю «котлету» баксов и отдаю половину обалдевшей девушке. Самое интересное началось потом. Моя неожиданная знакомая через короткое время пригласила на новоселье и… свадьбу. С собственной квартирой она стала выгодной невестой, жених мигом отыскался. Так я лично поучаствовал в судьбе конкретной жительницы братской Украины. Эта история принимается?
— Зачет! Правда, заканчивать разговор все же придется не на столь высокой ноте. Обязан спросить о «Правом деле». После вашего скоропостижного ухода из политики пошли разговоры, мол, не орел Прохоров, бегун на короткие дистанции, удар не держит…
— Это было бы справедливо, если бы после стартовой неудачи я сдулся и капитулировал. Никогда так не делаю. И ответственности с себя не снимаю, стрелочника не ищу. Другой вопрос, что дорога может получиться длинной и извилистой. Да, первый блин вышел комом, но это не беда. На ошибках учатся. Я получил уникальный опыт. Если еще недавно на многие вещи смотрел, что называется, по-бизнесовому, теперь взглянул под иным углом и, надеюсь, впредь смогу любое действие оценивать более емко, комплексно. Хотя понятия, что такое хорошо и что такое плохо, должны совпадать и в политике, и в бизнесе. По крайней мере сдавать товарищей даже ради высокой цели не стану. Не хочу этому учиться. Моя история с выборами в Госдуму на данном этапе завершилась, но ни одна из дверей не закрыта. Для меня всегда важен результат, а не процесс. Правильные условия пока не созданы. Не беда, подождем. Это почти как в бизнесе: вовремя покупай и вовремя продавай…
