— Конечно! Потому и одобрили, что жених — не царь. Вот если бы Сарнак был бы царем одного из великих островов — тогда отказали бы. Чтобы не объединять два больших острова под одной властью.
Царь мне ничего не ответил — но задумался. Я заронил в его душу сомнения и возможно посеял зерна атеизма в эту чистую богобоязненную душу… Но какое мне дело до этого? Пусть разбираются сами. Мне лишь хотелось, чтобы Сарнак был устроен получше, а значит — чтобы его будущий тесть побольше бы думал головой и поменьше слушался клерикальных интриганов…
* * *
Его величество король Альдийский Кадор-Манонг I гневно скомкал и отшвырнул бумагу. Письмо из Энмара. Верховный Правитель сообщал, что он и его совет более не намерены терпеть грабежи и обиды, чинимые согражданам и что если его величество не соблаговолит унять своих подданных — то за него это сделает энмарское ополчение. А еще энмарец извещал, что аналогичное письмо отправлено в Ванетинию Великому Императору. И что его величество Кадор-Манонг I может не беспокоиться и не утруждать себя поисками вышеупомянутого письма в поклаже купцов, поскольку отправлено оно будет морем через проливы и далее через Верн, без риска, что его перехватят в Альде либо в Гонзоре, где правит шурин его величества. Усилием воли король подавил зарождающийся приступ ярости и принялся аккуратно расправлять смятое письмо. Гангмар побери! Будучи принцем он вполне мог позволить себе эти вспышки бешенства, которые помогали разрядиться и привести мысли в порядок… Королю этого нельзя. Тем более, что энмарец прав. Непокорные вассалы обнаглели до крайности. Эти мерзавцы, Токс из Болотной Башни с Колстиром и другими прихвостнями выезжают на энмарскую дорогу к западу от Альды-города со щитами без гербов, снимают с пик значки и грабят купцов. Просто и без затей. Затем через подставных лиц продают краденое в империи. Орки считают их союзниками и пропускают через Ничейные Поля, тогда как тем купчишкам, которым посчастливилось без потерь миновать Альду, приходится опасаться засад этих нелюдей на пути к Гонзору. Мокрогорские фермеры саботируют распоряжения властей, досаждают как только могут, в Давней Чащобе опять завелись эльфы, а Мертенк с Валентом в Замке Вампиров ведут себя все беспокойнее… Восток, юг, север… На западе был более или менее нейтральный Энмар — теперь оттуда грозят военной агрессией. Не говоря уж о горожанах, которые не могут забыть короля Ингви. Кадор-Манонг сидит в Альхелле, как в осажденной крепости… И выхода не видно — враги со всех сторон! Император не поможет — более того, он встанет на сторону купцов, поскольку заинтересован в их торговле.
Поначалу все казалось более или менее сносным. Пошлины с энмарских купцов приносили столько серебра в казну, что король без труда нанял дюжину сантлакских волонтеров и осадил Замок Вампиров. Дело казалось верным, учитывая, что в придачу к рыцарям у него имелись гевские наемники с их отрядными колдунами. Все кончилось позорным разгромом — мальчишкам, натасканным прежним королем, удалось нейтрализовать все колдовские потуги гевцев, а рыцари… палица сэра Валента вошла у них в поговорку. У тех, кто уцелел.
От полного разгрома Кадора спасли все те же гевцы. Даже без помощи колдунов им удалось отбиться на опушке леса у замка. В лесу Валент со своей бандой не решился атаковать наемников. Когда же Кадор-Манонг I пришел в себя после двух суток беспробудного пьянства (нужно же было привести в порядок нервы после битвы у Замка Вампиров!) и велел собрать денег и нанять новых волонтеров-рыцарей и солдат — оказалось, что казна пуста. Купцы, ограбленные «графом короля Ингви» сэром Токсом, платить отказывались и требовали возмещения убытков, а положение было не то, чтобы не считаться с ними… мокрогорские мужички тоже отказались платить Кадору, которого даже королем поначалу не признавали, величали «принцем злым». Пришлось вколотить в них почтение, но денег это почти не прибавило… Словом, в казне было пусто — и битье морды казначея не помогло. Кадор-Манонг выложил последний козырь — поскольку денег не было, заплатил сантлакцам другим способом. Ленными владениями. Однако раздав поместья, он потерял доход с них, а сантлакцы оказались плохими вассалами — поняв, что сеньору без них не обойтись, наглели с каждым днем. Наемнику можно пригрозить задержкой выплаты жалования — леннику нет. Кадор-Манонг собрал последние крохи и послал в Геву нанять кондотьеров, но те попали в засаду в степи. Орки вырезали почти всех — из двухсот человек в Альду добралась горстка покрытых ранами измученных людей с ужасом в глазах…
Что же делать? Что делать? Кадор-Манонг не находил выхода и чувствовал себя до крайности усталым. Он встал и побрел в покои жены.
— Агриста, что делать?
Та пробежала глазами письмо энмарца.
— Что делать? Быть мужчиной, быть королем.
Королева глядела на мужа с нескрываемым презрением. Когда он появился в Мантроке, юный принц в доспехах, во главе вооруженных рыцарей… О, тогда он выглядел героем, отважным бойцом с Тьмой… Он не бежал, нет, он явился искать помощи в своей борьбе… Какой героический ореол окружал его тогда… И вот, кажется, все — он стал королем, он победил. Тряпка, слюнтяй, трусливый пьянчуга. Не знает, как воспользоваться королевской властью, кидается из одной крайности в другую. О ней, королеве, почти забыл — и вдруг на тебе, пришел за советом…
— Агриста, милая, на севере — Валент, на юге — сволочь Токс, на востоке — орки. Теперь добавится Энмар на западе. Ты видишь…
— Я вижу, что ты не достоин своей короны. Другой бы радовался, что враги не объединены и разбил бы их по частям. Ты не способен ни на что!
«Ты омерзителен» — этого она не произнесла вслух. Но подумала в сотый раз. Лелея в сердце образ воина в сияющих латах… Тогда. Ночью. У Северной башни. Один раз.
Второй раз казался королеве сном…
ГЛАВА 14
Мне ж рабы в лицо хихикают —На войну бы мне — да нет войны…
В.Высоцкий
Праздник удался на славу — пышностью церемонии царь старался скрасить горечь неудачи с советом подобий. Сарнак после свадьбы переселился в палаты на вершине холма и, хотя виделся с друзьями практически каждый день, смотрел на них виновато. Естественное чувство неловкости усугублялось тем, что почти весь груз драгоценностей был возвращен в родовую сокровищницу Алганов, а Филька при этом ворчал, что, дескать пришлось зря выполнять двойную работу — таскать золото туда-сюда. И ворчал так настырно, что вогнал Сарнака в краску, после чего Ингви не выдержал и приструнил эльфа, напомнив, кстати, что тот не участвовал в переноске сундука из дворца, так как страдал от ран, а возвращали сокровища островитяне вообще своими силами. Филька нисколько не смутился, хлопнул Сарнака по плечу, пояснил: «Я ничего, это я так!» и тут же засыпал молодожена кучей вопросов довольно-таки деликатного свойства. Ингви, заметив краем глаза, как внимательно прислушивается Ннаонна, опять одернул Фильку, заявив при этом:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
