прижимались к моим, заставляя их раскрыться.
— Эдвин. — Я почти задыхалась.
— Тише, дорогая. Никто не должен знать.
В полном замешательстве и шоке я чувствовала, как его пальцы расстегивают на спине пуговицы моего платья. Он целовал мою шею, затем подвел к шезлонгу, где лежала его рубашка. Умелым движением стянул с меня наряд и толкнул на диван.
— Эдвин, — повторила я, чувствуя себя беззащитной.
Мне хотелось все прекратить, но я не знала как. Начав ласки, я была бессильна их остановить. Легкий ветерок коснулся моих оголенных плеч, дрожь пробежала по телу.
Быстрым движением Эдвин снял с меня нижнее белье и освободился от панталон.
— Ты прекрасна!
Его рука пробежала по моему телу вниз. В своих мечтах я почти так и представляла нашу встречу, только наяву это оказалось не столь романтичным и преисполненным любви. Я закрыла глаза. Не хотелось видеть, как он смотрит на меня.
Внезапно Эдвин оказался на мне. Я едва могла дышать. Затем почувствовала его движения и острую боль. Он застонал, двигаясь быстрее. Я лежала неподвижно, парализованная страхом. Эдвин в последний раз с силой толкнулся во мне и обессилено рухнул.
Все еще лежа на диване, я расплакалась. Горячие слезы полились на волосы. Эдвин встал.
— Дорогая Ви. Что с тобой?
Пытаясь вести себя как взрослая женщина, которой теперь считалась, я выдавила из себя улыбку:
— Ничего.
Вытерев слезы, подобрала одежду, подавив возглас изумления, когда увидела кровь на обивке дивана. Эдвин вытер ее носовым платком.
— В следующий раз не будет больно, — сказал он, одеваясь.
Я не ответила, сидя в оцепенении и смотря прямо перед собой. Еще одна слеза скатилась по моей щеке.
— Дорогая, — произнес он. — Прости, что так быстро. Твоя красота ошеломила меня.
Он притянул меня к себе. Плача, я вцепилась в него, оглушенная тем, что сейчас произошло. Он целовал мои слезы, гладил по волосам, шептал ласковые слова до тех пор, пока я не успокоилась. Затем осторожно, словно ребенку, помог надеть платье, и еще раз нежно поцеловал.
— Я должен идти. Но завтра вернусь, если ты хочешь?
Я механически кивнула. В голове все смешалось: любовь, боль. Но я знала, что все еще хотела рисовать его.
— Прощай, прелестная Вайолет. — Он взял пальто. — До завтра.
Глава 28
1855
Фрэнсис
Фрэнсис читала, когда Эдвин вернулся домой. Он просунул голову в дверь гостиной и широко улыбнулся ей.
— Привет, дорогая. Я хочу принять ванну. Можешь попросить Агнес приготовить ее для меня?
Жена кивнула и отложила книгу, зная, что Агнес станет сейчас же ворчать и брюзжать.
— Сейчас пришлю ее.
Она услышала его пение на лестнице и поняла, что соблазнение юной Вайолет закончилось успехом. Не трудно было догадаться. После адюльтера муж вел себя всегда одинаково. Раньше она сходила с ума от ревности, от того, что он выбрал кого-то достойного его внимания. Но измены происходили настолько часто, что больше ее не ранили.
На этот раз, она даже обрадовалась. За время ухаживаний за соседкой муж не обращал на жену внимания. Она продолжала прятать деньги и строить план побега. Но после того случая в Брайтоне, переживала за последствия для слишком юной и наивной деревенской девушки. У нее не хватит опыта противостоять Эдвину, известному своей безжалостностью в желании заполучить то, что ему хочется.
В очередной раз она почувствовала почти материнские чувства к доверчивой девочке и с трудом подавила их. Она должна думать о себе и своем ребенке, а не о глупой соседке, соблазненной ее мужем.
Фрэнсис дождалась, пока Агнес спустится по лестнице, а Эдвин скроется в туалетной комнате, и направилась в свою спальню. Закрыла дверь, поставила маленький столик перед собой и отодвинула доску на полу. Под ней лежала сумка с суммой денег, хорошей суммой, дневник и книга о Шотландии, куда женщина решилась уехать. Ей понравилось название маленького городка — Северный Бервик, недалеко от Эдинбурга, но она знала, что для того, чтобы добраться туда, потребуется время. Фрэнсис планировала попасть сначала в Манчестер, потом в Глазго, а потом на восток. Она познакомилась с начальником станции в Брайтоне и, проявив интерес к постоянно расширяющимся железным дорогам, выяснила у него наилучший маршрут.
В дневнике она приучала себя к новому имени: Флоренция в честь любимой двоюродной тети. И выбрала новую фамилию — Беннетт. Ей нужны были достаточно непримечательные имена. Женщина взяла ручку и с улыбкой подписалась новым именем. Легенда о новой жизни тоже была готова: она — вдова из Манчестера. Ее вымышленный муж, Альфред, погиб в результате несчастного случая на заводе, и ей захотелось уехать с ребенком подальше от воспоминаний и поселиться ближе к своей воображаемой семье, которая жила где-то рядом с границей.
Фрэнсис поменяла позу на стуле, ослабила пояс на юбке. Талия определенно округлилась. По мере роста ребенка, она будет постепенно избавляться от нижних юбок, что даст возможность и время отработать план побега.
— Фрэнсис? — крикнул муж из другой комнаты, резко выдернув ее из фантазий. Женщина спрятала дневник, документы, деньги и книгу под пол, задвинула половицу и поставила миниатюрный столик сверху. Затем пригладила волосы и пошла к мужу.
Глава 29
1855
Вайолет
После первого, ужасного раза, Эдвин приходил позировать ежедневно. Чувства, что я испытывала, были смешанными. Конечно, мне нравилось рисовать его. Картина «Даниил в логове львов» выходила очень недурно, и удовлетворение от работы заставляло сердце петь от счастья.
Но присутствие Эдвина вызывало противоречивые эмоции. Он делал комплименты моим художественным талантам, называл прелестницей и дорогушей, обихаживал меня, как драгоценность, хвалил мой характер и красоту. Но после сеанса позирования следовали его настойчивые поцелуи, горячее дыхание на моем лице, а затем неизбежно он толкал меня на диван.
На следующий день после первого раза я еще, собрав все силы, попыталась объясниться с ним. Он подошел сзади и обнял меня, когда я мыла кисти.
— Моя дорогая.
Последовали поцелуи в шею. Я замерла. Я не хотела повторения. Нет! Только не это.
— Дорогой Эдвин, — мой тоненький голос дрожал, — хотя я испытываю сильные чувства к тебе, боюсь, мы не должны забывать о твоей жене.
— Фрэнсис больна. — Эдвин потянул мою юбку. — Слабые нервы. Она не может дать то, что мне необходимо. Никто не может осудить меня за то, что я хочу тебя.
Я пробовала отодвинуться, но оказалась в ловушке между столом, где держала кисти, и стеной. Холодный страх охватил меня.
— Но, Эдвин.
— Тише.
Он с такой силой раздвинул мои губы, что я была уверена: останется синяк. В панике я положила
