Было бы верхом кощунства утверждать, что Бог может явить себя везде, где угодно, но только не в человеческой душе. Да, проникновенность взаимоотношений между Богом и душой изначально исключает всякую возможность недооценивания души. Возможно, было бы преувеличением говорить об отношениях родства между ними, но в любом случае душа должна заключать в себе возможность отношений или соответствия с сущностью Бога, иначе никогда не могла бы осуществиться никакая взаимосвязь между ними. Формулируя психологически, можно сказать, что это соответствие заключается в архетипе богообраза[9]. Для священника душа представляет собой лишь нечто соответствующее или не соответствующее признанной форме или системе верований. Он должен обеспечить нормальное функционирование последней. Пока эта система истинно выражает жизнь, психология может быть только техническим помощником здоровой жизни, душа не рассматривается как фактор sui generis. Пока человек живет как стадное животное, у него вообще нет собственной души — она ему и не нужна, исключая обычное верование в ее бессмертие. Но стоит человеку выйти за рамки любой локальной формы религии, в которой он был рожден, — как только религия перестает охватывать его жизнь во всей полноте, — душа становится фактором по своему собственному праву, с нею уже не обойтись привычными мерами. По этой причине мы имеем сегодня психологию, основанную на опыте, а не на догматах веры и не на постулатах какой-нибудь философской системы. Сам факт существования такой психологии является для меня симптомом глубинных конвульсий, происходящих в коллективной душе. Ибо изменения в коллективной душе происходят по тому же образцу, что и изменения в индивидуальной. Пока все идет хорошо и наша психическая энергия находит адекватные и отрегулированные пути для выхода, нас ничто не тревожит изнутри. Нас не осаждают сомнения и неуверенность, мы не знаем внутренней раздвоенности. Но стоит заблокировать один-два канала психической активности, как появляются закупорки, поток энергии устремляется вспять, против течения, внутренний человек желает иного, чем внешний, мы в войне с самими собой.
О сознании
Наше сознание не создает самое себя, а поднимается из неизвестной нам глубины. Оно постепенно пробуждается в ребенке, а затем каждое утро пробуждается из глубин сна из бессознательного состояния. Оно подобно ребенку, который ежедневно рождается из своей материнской первопричины — бессознательного.
Об индивидуации
Индивидуация означает: стать единичной сущностью и, поскольку под индивидуальностью мы понимаем нашу глубинную внутреннюю, предельную и ни с чем не сравнимую уникальность, стать собственной Самостью. В силу этого индивидуацию можно было бы переводить и как «самосозидание» или «самовоплощение».
Я все время сталкиваюсь с тем, что процесс индивидуации путают с процессом осознания Я и тем самым идентифицируют Я с Самостью, в результате чего возникает безысходная путаница в понятиях. Ведь вследствие этого индивидуацией называют обыкновенный эгоцентризм или ауто-эротизм. Но Самость подразумевает нечто бесконечно большее, нежели просто Я… Она в равной мере объемлет и то, и другое, и Я. Индивидуация не исключает мир, но включает его в себя.
О Тени
Фигура Тени персонифицирует собой все, что субъект не признает в себе и что все-таки — напрямую или же косвенно — снова и снова всплывает в его сознании, например ущербные черты его характера или прочие неприемлемые тенденции.
Тень… это та сокрытая в тумане, вытесненная, чаще всего неполноценная и виноватая личность, которая вместе со всеми своими проявлениями простирается вплоть до царства предков-животных и охватывает всю историческую глубину бессознательного… Если до сих пор обычно придерживались мнения, что человеческая Тень является источником всего темного в человеке, то отныне при более глубоком рассмотрении можно обнаружить, что бессознательный человек, или Тень, состоит не только из морально неприемлемых тенденций, но и обнаруживает в себе целый ряд хороших качеств — нормальные инстинкты, целесообразные реакции, восприятие, соответствующее реальности, творческие импульсы и им подобное.
О сновидениях
Сновидение — маленькая хорошо спрятанная дверь, которая ведет в ту изначальную космическую ночь, которой была душа еще до возникновения Я-сознания и которой душа становится, далеко выходя за пределы того, чего способно когда-либо достичь Я-сознание. Ибо Я-сознание полностью разъединено, оно познает единичное, отрывая его и различая, и увидеть при этом можно лишь то, что как-либо соотносится с этим Я. Я-сознание состоит из громогласных ограничений даже тогда, когда оно достигает самых далеких звездных туманностей. Сознание все разделяет, а во сне мы вступаем в мир глубинного, всеобщего, истинного, вечного человека, который еще находится в сумерках надвигающейся ночи, где он еще был Целым, а Целое было в нем, который находится в не имеющей различий, лишенной всякой «яковости» природе. Из этой всеобъединяю-щей глубины поднимается сон, каким бы детским, гротескным или аморальным он ни был.
Сновидения являются не преднамеренными и предвзятыми изобретениями, а естественными феноменами, которые не представляют собой ничего, кроме того, что они собой представляют. Они не обманывают, не лгут, не извращают и не затушевывают, а наивно возвещают о том, что они собой представляют и подразумевают. Они обижают нас и вводят нас в заблуждение, потому что мы не понимаем их. Они не применяют никаких искусственных трюков, чтобы что-нибудь скрыть, а говорят о том, что составляет их содержание, настолько отчетливо, насколько это позволяет сделать их образ. Мы не в состоянии понять, почему они столь своеобразны и сложны: ведь опыт показывает, что они всегда стараются выразить то, что наше Я не знает и не понимает.
Был и со мной самим случай, когда я слишком низко — и интеллектуально, и морально — оценил одну из пациенток. И вот во сне я увидел замок на высокой горе. На самой верхней башне был балкон, там сидела моя пациентка. Я не преминул тотчас рассказать ей этот сон; успех лечения, естественно, превзошел все ожидания.
Афоризмы
• Ваш взор станет ясным лишь тогда, когда вы сможете заглянуть в свою собственную душу.
• Мы тянемся в прошлое, к своим родителям, и вперед, к нашим детям, в будущее, которого мы никогда не увидим, но о котором нам хочется позаботиться.
• Там, где правит любовь, не остается места для власти силы; а где возобладала сила, там недостает любви.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
