История закончилась счастливо. Ирина больше не сомневалась в Аркадии и вскоре они поженились. Он действительно защитил кандидатскую диссертацию и многие годы преподавал в Университете. Зарплата его значительно увеличилась, и, когда он приносил ее домой и отдавал Ирине, то всегда повторял:
— Ну, вот видишь, и за интегралы тоже платят и неплохо!
Клад
(говорят, что быль)Эта история произошла в Баку. В одной квартире в старом доме, то есть в доме построенном еще в конце XIX века, каких в Баку было немало, проживала семья, состоявшая из жены, мужа и двух детей. Комнаты в квартире были большие, стены толстые, а вот удобства, как в большинстве квартир в старых домах, были общие с двумя соседскими семьями. До революции в этом доме жил какой-то миллионер — нефтепромышленник, которому принадлежала вся большая квартира. Сам миллионер и его семья уехали за границу, а квартиру разделили на три части, в одной из них и проживала семья, о которой пойдет речь дальше.
Часто, когда муж что-либо вешал на стену и забивал в нее гвозди, ему казалось, что в стене что-то звенит. Он говорил об этом жене, но та отмахивалась, отвечая, что у него всегда звенит в ушах, а в стене ничего звенеть не может.
Но однажды утром к ним в квартиру постучали четыре человека, которые представились работниками КГБ. Они потребовали, чтобы семья на весь день покинула свою квартиру, которая им нужна для дела государственной важности. Спорить не приходилось. Когда вечером они вернулись домой, все в квартире было как обычно, только одна из стен была заново отштукатурена и не успела высохнуть, а обои, которыми были обклеены стены в этом месте вообще отсутствовали. На столе была записка, что все их расходы по поклейке новых обоев будут оплачены по предъявлении соответствующих документов.
Они недоумевали, что же все-таки произошло, что́ делали в их квартире работники КГБ? Они обратились к одному своему близкому приятелю, который имел связи в органах и мог что-то выяснить. Вскоре он рассказал им следующую историю.
В конце 1930-х годов при переходе границы СССР был задержан молодой человек. Никаких документов или вещей, уличающих его в шпионской или террористической деятельности, при нем обнаружено не было. Сам он переход границы объяснял бедственным положением в эмиграции и желанием вернуться на родину. Его судили, дали 10 лет и отправили в какой-то лагерь в Сибири. Однако, когда подошел срок его освобождения, местное начальство нашло предлог осудить его на следующие десять лет. Просидев долгие годы и не веря, что он когда-нибудь выйдет на волю, он попытался заключить соглашение: он расскажет правду о том, зачем он перешел границу, а его наконец освободят. Он поведал следующее.
Когда его отец в 1920-х годах бежал за границу, то он считал, что вскоре советская власть падет и он вернется домой. Все имевшиеся ценности он замуровал в стену своей квартиры. Но проходили годы, семья, оказавшаяся в Турции, бедствовала и стало ясно, что возвращение домой, в Баку, становится беспочвенной мечтой. За прошедшие годы мать и отец умерли, а он, их сын, решил перейти границу, добраться до Баку, вынуть спрятанные ценности и с ними, снова перейдя границу, вернуться в Турцию. Однако, этот наивный план, естественно, не удался. И он рассказал, где именно замурованы ценности.
Выпустили его после этого из лагеря или нет, неизвестно, но работники бакинского КГБ, которым сообщили эту информацию, все ценности изъяли.
Узнав все это, муж с возмущением сказал своей жене:
— Я же тебе говорил, в стене что-то звенит, хотел ее вскрыть, а ты мне, как всегда, не верила, отвечала: «Это у тебя в ушах звенит!» Если бы мы сами нашли этот клад, то даже заявив об этом, мы получили бы 20 % стоимости этих ценностей, а теперь все ушло, в стене больше ничего не звенит, а ценности, которые могли бы стать нашими, уплыли!
Конкурс
(говорят, что быль)По словам С.М. Апресова, одного из старейших профессоров-геологов, преподававших в Азербайджанском индустриальном институте, до революции Союз нефтепромышленников в Баку устраивал ежегодный бал, на котором проводился «конкурс вралей». Выигрывал тот, кто рассказывал очень короткую, но совершенно необычную выдуманную историю. Однажды один из геологов рассказал следующую историю, которая была признана наилучшей за все годы проведения этих конкурсов: «Я был на далеком севере, там так холодно, что выйдешь из чума по малой нужде — все замерзает на лету. Отламываешь, отходишь, снова отламываешь и снова отходишь!»
Аккредитив
Мне было 17 лет, когда я, закончив первый курс геологоразведочного факультета Азербайджанского индустриального института, решил отправиться в свое первое самостоятельное путешествие. Кто-то рассказал мне, какая замечательная поездка — путешествие по Волге, и я, разрабатывая свой маршрут, решил плыть по Волге до Москвы, оттуда поехать в Ленинград, где жил мой старший брат, погостить у него, затем заехать в Киев, а уж оттуда вернуться домой в Баку. Те, кто уже путешествовал по Волге, сказали мне, что плыть надо обязательно на колесном пароходе, чтобы иметь возможность любоваться замечательными пейзажами, которые открываются по обоим берегам реки. И, кроме того, если я уж решил добираться до Москвы по воде, то надо делать это с самого начала, то есть и до Астрахани плыть из Баку на корабле.
Как я уже сказал, это была моя первая самостоятельная поездка, и родители очень волновались, как бы меня в дороге не обокрали. Все деньги, которые я брал с собой, мне было строго рекомендовано положить на аккредитивы, а наличные хранить в специальном кармашке, который мать нашила мне на трусы.
И вот, я на корабле и плыву в Астрахань. Первым делом возникла проблема с деньгами в карманчике трусов. Что же мне, каждый раз, когда надо за что-то расплатиться, лезть в трусы? Как только я оказался в своей каюте на корабле, я вынул оттуда деньги и положил их в обычный карман. Аккредитивы состояли из двух частей — собственно аккредитива и талона к нему, которые полагалось хранить отдельно друг от друга. Поэтому талоны, которые были меньше размером, я оставил в карманчике трусов, а сами аккредитивы положил в чемодан.
Мне даже в голову не приходило, насколько скучным будет это двухдневное (!!!) плавание в Астрахань. Вокруг было море и ничего больше. Круизных кораблей — таких, какими мы их знаем здесь, в Америке, в те далекие времена в Советском Союзе не было и в помине. По Черному морю от Батуми до Одессы курсировали корабли, конфискованные после победы над Германией, они назывались «Россия» и «Победа». Позже я плавал на «Победе», но и она с большой натяжкой могла называться круизным кораблем. Ну, а тот корабль, на котором я плыл в Астрахань, скорее подошел бы для перевозки скота, а не людей. Но я утешал себя тем, что скоро сяду на речной корабль, и тогда все изменится: будут и виды берегов, будут и какие-то развлечения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
